В тайных лабиринтах «великого октября»
КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
«СМ-Украина»
В тайных лабиринтах «великого октября»
Владимир Скрынченко
журналист
Киев
11083
В тайных лабиринтах «великого октября»
Война стала катализатором февральской революции

«Революция, как бог Сатурн, пожирает своих детей. Будьте осторожны, боги жаждут» (Пьер Верньо)

У истоков Октябрьской революции, перекроившей социальную жизнь планеты, стояли выдающиеся лидеры мирового революционного движения — Александр Парвус (Израиль Гельфанд), Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) и Владимир Ульянов-Ленин. Они исторически дополняли друг друга, причем Парвус выступал в роли вдохновителя, Ленин — возмутителя, а Троцкий — исполнителя роковых предначертаний в кровавой драме «Великого Октября». Однако по своей исторической роли и политическому влиянию Ленин оказался лидером поистине планетарного масштаба, уже хотя бы потому, что от ленинского эксперимента выиграл весь мир, (кроме самой России). В советской историографии привычно замалчивали тайну полиэтнических корней Владимира Ленина, но время внесло свои коррективы и в консервативную историческую науку. В генеалогическом древе Ленина наглядно проявилась евразийская природа российской ментальности. Дедушка Ленина по материнской линии, Израиль Бланк, уроженец Житомира, еще в молодые годы перешел в православие, приняв при крещении имя Александр, о чем свидетельствуют архивные документы Санкт-Петербурга. Бабушка Анна Гросскопф, уроженка Риги, имела в своей родословной немецко-шведских предков, людей деловых и состоятельных. Со стороны отца — крещеные чуваши и калмыки, от которых Ленин унаследовал неистовый азиатский нрав и раскосые глаза. В нем бурлила кровь тевтонов, скандинавов и евреев, а также чувашей и калмыков. В нем не было ни капли русской крови… 

НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ

Начиная с пореформенных 60-х годов ХIХ века появилось в России у всех на устах слово «Революция». Страну лихорадило, в воздухе ощущалась революционная угроза... Это был явный признак приближающегося социально-политического кризиса, который протекал в совершенно уникальный исторический момент. Он совпал с распадом еврейской религиозной общины и массовым исходом евреев из некогда замкнутого еврейского мира в социально-экономическую жизнь России. С распадом еврейской общины совпал и прилив евреев в революционные организации: сказалась их обособленность от внешнего мира, от его традиций как результат двухтысячелетней изоляции.

Молодежь покидала религиозные школы и патриархальный кров, и вливалась в российскую жизнь — экономику, культуру и политику — все больше влияя на нее. К началу ХХ века это влияние достигло такого масштаба, что стало весомым фактором политической жизни. В либеральной прессе, в левых партиях и революционных организациях евреи, как и по числу, так и по их руководящей роли, занимали положение, совершенно несопоставимое с их численной долей в населении страны.

Свидетелем этих социальных процессов оказался Александр Парвус. Его детство протекало в белорусской глубинке: он родился 27 августа 1867 года в местечке Березино Минской губернии в семье ремесленника, который со временем перебрался в Одессу.

Год рождения Парвуса, 1867-й, был годом выхода в свет «Капитала» Маркса, что глубоко символично; это во многом определило всю его дальнейшую жизнь — революционера и бизнесмена. Вырвавшись из затхлого мирка белорусской глубинки, юноша с радостью вдыхал вольный ветер портового города, полюбил колоритный мир его обитателей. Именно в Одессе пробудилась в нем жажда свободной и яркой, а не регламентированной жизни, тяга к дальним странам и странствиям.

Там же вошел он в круг молодых людей, зараженных учением Карла Маркса. Однако попутно с этим созревало в нем желание стать богатым: он успел уже понять силу денег.

Оставалось лишь соединить мечту о богатстве с идеями бородатого немца.

И он выбрал Европу, которой неведома была черта оседлости. Путь его лежал в Швейцарию, где завершал он свое образование в Базельском университете, а затем — в Германию, чтобы приобщиться к духовным ценностям западноевропейской социал-демократии в лице Карла Каутского, а со временем — Клары Цеткин и Розы Люксембург.

Однако главное ожидало его впереди. В его жизнь вошел Ленин, а встреча их состоялась в Мюнхене, на рубеже веков — в 1900 году.

Ленин был моложе Парвуса. Он родился 22 апреля 1870 года в Симбирске, провинциальном губернском городке на Среднем Поволжье, в семье инспектора народных училищ Ильи Ульянова. Неизвестно как сложилась бы жизнь золотого медалиста местной гимназии, если бы не гибель старшего брата Александра, народовольца, казненного за участие в подготовке покушения на царя. С той поры жажда мести за брата-террориста не покидала его, и привела в ряды марксистов. Ко времени знакомства с Парвусом за плечами молодого и амбициозного провинциала был Санкт-Петербургский университет, который закончил он экстерном, арест и ссылка в Восточную Сибирь за пропагандистскую работу в группе столичных марксистов.

К Парвусу Ленина тянула общность их судеб. Оба из провинциальной глубинки, причем Парвус успел уже прочно обосноваться на Западе, и обрасти полезными связями, в чем сильно нуждался Ленин. Между тем Парвус уже обрел европейскую известность благодаря своей полемике с Эдуардом Бернштейном в публикациях, посвященных мировой экономике и международным отношениям на рубеже XIX-XX вв. В этих работах Парвус обозвал теоретика Бернштейна и его окружение «ревизионистами». Но основная его работа этого периода — «Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис» — вызвала восторженные рецензии молодого Ленина.

В Мюнхене Ленин часто бывал у Парвуса, пользовался книгами его личной библиотеки, познакомился благодаря Парвусу со многими видными марксистами (среди них — Розой Люксембург). Приступив к изданию газеты «Искра», Ленин, Мартов и Потресов не замедлили привлечь Парвуса к сотрудничеству. В редакции «Искры» Парвус встретил и молодого Льва Троцкого, которого увлек теорией «перманентной революции».

Лев Троцкий родился 7 ноября 1879 года в селе Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии в семье богатого землевладельца-арендодателя. Учеба давалась ему легко: в классе он был лучшим учеником по всем дисциплинам. Он мечтал учиться на математическом факультете Новороссийского университета, и вероятно был бы ученым. Однако рано стал на путь революционной борьбы, а после реального училища начались его «тюремные университеты». Природа наградила его красивой внешностью: голубые живые глаза, пышная черная шевелюра, правильные черты лица дополнялись хорошими манерами и умением со вкусом одеваться. Им многие восхищались, а многие недолюбливали — талант редко кому прощают. Со временем осознание собственной исключительности способствовали формированию у Троцкого ярко выраженного эгоцентризма.

Троцкий искренне восхищался Парвусом, отдавая ему должное как учителю и революционному марксисту. Но его озадачивало, что марксист Парвус «был одержим совершенно неожиданной, казалось бы, мечтой разбогатеть». Годы спустя это разъединит их: в 1915-м Троцкий простится с Парвусом в статье «Некролог живому другу».

«Искра» стала не только печатным органом российских революционеров, но и зеркалом их умов, генератором революции в России. Однако вскоре в редакции разразился скандал из-за авторитарных амбиций Ленина: он рвался к власти, но на пути его стоял Плеханов, патриарх российских марксистов. Им обоим стало тесно в редакции, а затем и на ІІ-м съезде РСДРП в Лондоне, где произошел раскол партии, инициированный Лениным.

С началом русско-японской войны Парвус опубликовал в «Искре» цикл статей «Война и революция», в которых назвал войну «кровавой зарёй предстоящих великих свершений», предсказывая тем неизбежное поражение России и, как следствие, революцию.

Это пророчество оказалось далеко не последним в его жизни и закрепило за ним репутацию проницательного политика. И на этот раз оно оправдалось. С восторженным оптимизмом воспринял он известия о начале революции в России, и в октябре 1905 года вместе с Троцким нелегально прибыл в Петербург. Вооружённые теорией «перманентной революции», они решили проверить её на деле, надеясь с помощью российского пролетариата возвестить миру начало мировой социалистической революции.

Парвус и Троцкий приняли активное участие в создании, а затем и в работе Петербургского совета рабочих депутатов: Парвус — как публицист и теоретик партийной прессы, а Троцкий — как истинный лев революции и харизматичный лидер.

После ареста и побега из места ссылки пути Троцкого и Парвуса разошлись: Троцкий осел в Вене, а Парвус вернулся в Германию, где ждал его невиданный скандал…

ДЕНЬГИ ПАРТИИ

Историю делают «не выдающиеся умы, не чисто идейные… дальновидные люди, …, а профессиональные азартные игроки…», как утверждал Стефан Цвейг в своей «Марии Антуанетте». Сказать это можно и о Ленине в период подготовки им «Великого Октября».

Похоть власти, стремление к господству и могуществу, стали навязчивой идеей Ильича, альфой и омегой его политики, в которую привлек он глубокий цинизм. Ни Ленина, ни его соратников не мучило сознание того, что народ их не уполномочивал на решение собственных судеб. Они просто узурпировали это право. Власть, власть, власть любой ценой — вот и весь лейтмотив ленинской теории социальной революции.

Но для этого нужна была партия, сплоченная железной дисциплиной, по образу и подобию средневекового ордена, которая могла бы стать инструментом для захвата власти в стране, а затем и во всем мире. Мафиозная мораль, мафиозные принципы и методы партийной работы стали тем фундаментом, на которые опиралось все партийное здание КПСС, простоявшее вплоть до августовского путча 1991 года. Естественно, что Верховным Магистром и Жрецом такой партии-ордена Ленин видел лишь себя.

Главной заботой лидера большевиков на тот период было пополнение партийной кассы, которая необходима была для «подкармливания» так называемых «профессиональных революционеров», проведения съездов, издательской деятельности, агитационной работы. Поступления в партийную кассу большевиков были чистые и нечистые, и у Ленина, как человека глубоко циничного, постоянно возникала дилемма между целью и средствами. Цинизм Ленина рельефно просматривался и в отношении его к экспроприации денежных средств, что стало одной из причин его разрыва с меньшевиками, которые указывали на деморализующее влияние экспроприаций на дело революции.

Экспроприация денежных средств — фактически уголовная страница в истории КПСС. В Большевистском центре разбойными делами по добыванию денег заведовали большевики Джугашвили (Сталин) и Тер-Петросян (Камо) под общим руководством Леонида Красина.

Самая крупная (но не единственная) экспроприация произошла в полдень 26 июня 1907 года в Тифлисе на Эриванской площади. Результатом налета на казначейскую карету было похищение четверти миллиона рублей и множество человеческих жертв (3 убитых и 50 раненых). Формально Ленин предпочитал в этих случаях оставаться за кулисами, однако после этой удачно проведенной экспроприации он мог прямо-таки купаться в неисякаемом денежном источнике! Счет во французском банке «Crédit Lyonnais», квартира в Париже, постоянный загар после пребывания в Ницце. И то, что Ленин с супругой месяцами отдыхают в Швейцарии, а Надежда Константиновна может позволить себе операцию на щитовидной железе у лауреата Нобелевской премии Теодора Кохера, служит лишь доказательством того, что о Ленине не стоит беспокоиться. К тому же мать Ленина, Мария Александровна, высылает сыну свою пенсию, которую получает от царя (и это, кажется, не оскорбляет его революционного достоинства)…

Крупным каналом пополнения партийной кассы, а следовательно, и личного бюджета Ленина, было меценатство, причем, в ряде случаев, проявлялась это загадочным образом. Ходило немало темных и запутанных историй о том, как деньги Морозова и Шмита, активно помогавших большевикам, оказались в руках у Ленина. Но никто не видел документов, подтверждающих эти версии, поскольку Ленин постарался упрятать их в секретные архивы. (Согласно официальной версии Савва Морозов покончил с собой, но по версии историка Ю.Г. Фельштинского, Морозова убил Красин). Не менее загадочна история с наследством Николая Шмита, племянника Саввы Морозова, также покончившего с собой.

Видным посредником между партией большевиков и меценатами был пролетарский писатель Максим Горький. Но это уже совсем иная история…

Итак, в кассе большевиков часто оказывались деньги, неважно каким способом добытые: грабежом ли, сутенерством, меценатством или предательством.

Однако, по-настоящему большие деньги стали поступать в партийную кассу лишь с началом Первой мировой войны: Лениным заинтересовалась Германия…

МЕМОРАНДУМ ПАРВУСА

Следы Парвуса отыскались в Турции. Там он скрывался после скандала из-за доли прибыли, причитавшейся Горькому за постановку его пьесы «На дне», шедшей с ошеломляющим успехом на театральных подмостках Германии. И пролетарский писатель потребовал Парвуса к ответу, а заодно и сумму в 130 тыс. золотых марок, которую собирался частично пожертвовать большевикам.

Именно здесь, в Турции, сбылась заветная мечта Парвуса: он, наконец, разбогател, а свои первые миллионы заработал на поставках в Турцию продовольствия и оружия во время Балканских войн 1912-1913 гг.

Оставалась лишь мечта о революции, на которой можно бы сделать бизнес. Она и привела его 7 января 1915 года в посольство Германии в Константинополе.

Его ждал лично посол Конрад фон Вангенхайм…

Шел второй год Первой Мировой войны. Европа зарылась в окопы…

Обманувшись в своих надеждах на Blitz Krieg и стремясь выйти из тупика позиционной войны, не сулившей ей победы, Германия решилась пойти ва-банк: выбить Россию из войны, склонив ее к сепаратному миру. К тому времени в Германии целенаправленно прорабатывались планы подготовки революции в России. Там понимали, что царь является единственной объединяющей силой в стране и ослабление его власти — единственный путь к хаосу и дестабилизации. И за стол переговоров на условиях Германии, как полагали они, можно было бы усадить иное, более сговорчивое правительство.

«Россию можно победить только в том случае, — перешел к делу Парвус, — если ослабить ее внутренними беспорядками, подрывающими царский режим».

Уже с этих слов посол убеждается в том, что его гость настроен прогермански. Это видно из основных положений концепции его проекта, в котором Парвус предлагал союз Германии с революционерами России. Логично и убедительно Парвус доказывал, что с распадом великой империи Россия утратила бы свою боевую силу. Однако под эту концепцию нужно подвести конкретную программу действий, которую он, Парвус, уже разработал. Иначе говоря, он предлагал своему немецкому визави грандиозный проект — организовать революцию в России, которая бы привела к свержению самодержавия.

Свой проект подал Парвус в виде меморандума, в котором ключевую роль отводил большевикам и Ленину, находившемуся тогда в Швейцарии. Он убедил Берлин, особенно своими политическими лозунгами, сформулированными еще Лениным: провозглашение России республикой, ее отказ от аннексий и контрибуций, и притязаний на Дарданеллы, заключение сепаратного мира без согласования со странами Антанты.

Еще никогда у немцев не было возможности заполучить в союзники российскую политическую организацию с разветвленной сетью функционеров, мощной идейной базой и даже с депутатской фракцией в парламенте. Настало время привлечь Ильича к проекту, а главное — преодолеть его недоверие и боязнь быть скомпрометированным.

В Швейцарии проект Парвуса ожидало испытание огнем — встреча с Лениным, который отлично понимал, зачем пожаловал к нему в Цюрих его старый знакомый. О результатах их встречи остается лишь догадываться, однако известно, что ближайшие соратники Ленина — Яков Ганецкий (Фюрстенберг) и Александр Шляпников оказались вскоре в Копенгагене, где оборудовал Парвус свой опорный пункт — «Институт по изучению последствий войны». В Копенгагене и в Стокгольме Ганецкий вместе со Шляпниковым продолжали как в бизнесе, так и в политике работать на Парвуса, а точнее — на Ленина.

Из Копенгагена осуществлялась контрабанда денег, товаров и информации в Россию, причем Парвус пришел к этой идее в поисках соединения, координации и активизации уже существующих революционных центров в России с помощью регулирования денежных потоков, которые затем трансформировал в политические деньги, «отмывая» их соответствующим образом. В России этими деньгами, как правило, «кормились» агенты и информаторы, шли они также на оплату саботажников, забастовок и взятки. Значительная часть выручки фирмы Парвуса через Ганецкого поступала в большевистскую кассу.

К исходу 1916 года в России бушевала инфляция. В Петрограде стояли бесконечные очереди за хлебом, а на складах гнили мясные туши. Усталось народа от тягот и неудач войны подошла к критической черте. Империя доживала последние дни, а в далеком Цюрихе Ленин уныло делился своими прогнозами с швейцарской аудиторией: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой революции». Но история распорядилась иначе…

Война и стала катализатором февральской революции. Вал массового недовольства выплеснул на улицы Петрограда гигантский человеческий поток. На пацифистские лозунги демонстрантов успешно работали и немецкие деньги. «…Уже несколько дней мы жили на вулкане... — вспоминал Василий Шульгин — Извержение началось. Улица заговорила…»

СДЕЛКА ВЕКА

Наэлектризованный событиями в Петрограде, Ленин предпринимает отчаянные попытки попасть на родину. Но Парвус уже действует. Сначала он бросается к германскому послу и объясняет ему, как важен срочный приезд Ленина в Россию, чтобы форсировать революционную ситуацию. Вскоре германский посол в Берне фон Ромберг телеграфирует в Берлин о готовности Ленина и его соратников вернуться в Россию через германскую территорию. 27 марта в полдень ленинский поезд отъезжает из Цюриха под громкие вопли остальных эмигрантов. «Предатели! Вильгельм оплачивает вам поездку!» — кричали им вслед. Ленин и Крупская, Зиновьев, Инесса Арманд, Сокольников, Радек, — всего 32 человека разместились в отдельном вагоне, с хорошим поваром. Пресловутый «опломбированный» вагон, на долю которого досталось вскоре немало едких шуток и комментариев, фактически не был опломбирован, но в тамбуре стояла охрана, а пассажиры не имели права выходить на станциях. В Берлине поезд простоял почти 24 часа на запасном пути, а под вечер, когда стемнело, в «опломбированный» вагон вошли представители правительства Германии…

Но еще накануне этих событий, 2 марта 1917 года, в Стокгольм через Ниа-банк к Парвусу поступило следующее указание № 7443 германского имперского банка: «…из Финляндии будут поступать требования на денежные средства на пропаганду мира в России. Требования будут исходить от следующих лиц: Ленина, Зиновьева, Каменева, …Коллонтай. Для этих лиц открыты текущие счета в отделениях частных германских банков в Швеции, Норвегии и Швейцарии в соответствии с нашим приказом № 2754…» (после октябрьского переворота 1917 года все документы германского имперского банка, как составная часть материалов следствия против большевиков, проводимого Временным правительством, были изъяты и уничтожены по указанию Ленина — он торопился замести следы).

И немцы, и Ленин хотели поражения царизма. И в этом интерес их полностью совпал: они добились своего. Однако немцы просчитались в главном. Выступая 3 апреля на Финляндском вокзале Петрограда по случаю своего возвращения на родину Ленин произнес фразу, от которой немцам впору было бы содрогнуться. Он сказал о перерастании русской революции в мировую. Объективно говоря, Ленин был неподкупен…

Тем временем, американцы организовали отправку в Россию Льва Троцкого, который станет вскоре фактическим организатором Октябрьского переворота, ближайшим к Ленину соратником и вторым человеком в большевистской иерархии.

Венский период жизни Льва Давидовича оборвали нежданно грозовые бури Первой Мировой войны, которые забросили его из Европы, вечного скитальца по жизни, подобно библейскому Агасферу, в Соединенные Штаты Америки. Однако путь на родину оказался еще трудней: в Канаде его интернировали британские власти, и лишь публикации «Правды» и вмешательство Временного правительства помогли Троцкому обрести свободу.

В Петроград Троцкий прибыл в мае 1917-го. Уже на Финляндском вокзале ощутил он родную революционную стихию, и сразу же безоглядно и бесповоротно погрузился в нее. Буквально в одночасье становится он Великим Агитатором революции. Этому способствует его редчайший дар оратора и трибуна: личная увлеченность и убежденность идеей, поразительное чувство аудитории — умение быстро устанавливать тесный контакт с залом, красноармейским строем, митинговой толпой.

Ленин не мог не оценить невероятной степени популярности Троцкого. Как лидер самого радикального крыла РСДРП, он, яснее, чем кто-либо другой понимал, что в стране грядут грандиозные социальные катаклизмы, видел уникальный исторический шанс для большевиков, который не хотел упускать. Ленин стремился привлечь на свою сторону самых известных политиков российской социал-демократии — Мартова, Плеханова и Троцкого. Однако первые два отпали. Оставался Троцкий…

В свою очередь, Троцкий видел, что в политическом раскладе сил большевики неуклонно выходили на первые роли.

Непрост был путь его к Ленину. До начала 1917 года отношения их были натянутыми. Троцкий немало наговорил лишнего в адрес лидера большевиков, заостряя подчас идеологические споры. Достаточно хотя бы вспомнить его ядовитую тираду: «…Все здание ленинизма …построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения…» Но стоило Троцкому во время бурных событий 1917-го убедиться в незаурядной интеллектуальной мощи Ленина, его колоссальной решительности и способности на крутые повороты в политике, как он признал его первенство.

По мере того, как Троцкий сближался с большевиками, его личные отношения с Лениным стали постепенно налаживаться. Во многом они были полярны, но прекрасно дополняли друг друга: Ленин был абстрактным теоретиком, а Троцкий — политиком-практиком. И, мгновенно поняв, в чем они не соприкасались, безошибочно распределили роли в альянсе, который окончательно оформился накануне Октябрьского переворота, 24 октября 1917 года. По мнению историка Ю.Г. Фельштинского, альянс этот был естественным и взаимовыгодным шагом. Отдав большевикам своих сторонников («межрайонцев»), которые влились в партию большевиков, сделав Петроградский Совет рабочих депутатов орудием ленинской политики и поддержав Ленина в крайне рискованном деле захвата власти, Троцкий получил партбилет большевистской партии, членство в ее ЦК и портфель министра иностранных дел в Советском правительстве.

И все это досталось ему, счастливчику, без темных «немецких денег», без компрометации себя проездом через Германию, с легкостью, которой можно было позавидовать. Но именно этого не могли ему простить члены большевистской верхушки, обойденные Октябрьским переворотом — Зиновьев, Каменев, и, конечно, Сталин.

Все они были апологетами революционного насилия, но им не могло прийти в голову, что вскоре Великая Октябрьская революция повторит Великую французскую в кровавом кошмаре противостояния внутри стана победителей…

МЕКСИКАНСКИЙ ОБЕЛИСК

Троцкий так и не стал полноправным членом ленинской мафиозной структуры. Его место в правительстве было гарантировано личным соглашением с Лениным. Было ясно, что с уходом Ленина неизбежно от власти будет оттеснен и «небольшевик» Троцкий.

История не ошибается. Она лишь бесстрасно напоминает нам о прошлом — о трагичном опыте Великой Французской революции, которой так восхищались большевики: революции почти всегда пожирают своих творцов. И в этом отношении судьба Троцкого просто уникальна. Взлетев на волне Октябрьской революции на самую вершину ее гребня, он стремительно заскользил вниз, с окончанием Гражданской войны.

«Падение возможно лишь с высоты, — утверждал Николай Бердяев, — и само падение человека есть знак его величия…»

Нет, Троцкий не стал менее популярен или менее одержим своей идеей.

Он не изменил ни себе, ни идее. Но время изменило ему; оно принесло крушение иллюзий. То, чем он жил, — мировая революция — стало отодвигаться куда-то вдаль…

Для многих в 20-е годы Троцкий сохранял еще обаяние военного руководителя России, победителя в Гражданской войне. Но поскольку Гражданская война закончилась, а мировая революция не разгорелась и наступила пора платить по векселям-обещаниям народу, то исторический Рубикон для Троцкого так и остался неперейденным. С каждым днем в стране происходили еще невидимые глазу перемены, которые выдвинули на главную роль человека, более соответствовавшего новому времени. Им оказался Сталин…

Эра Троцкого завершалась с эрой Ленина. В январе 1924-го не стало Ильича, а в декабре и Парвуса, который скоропостижно cкончался на собственной вилле под Берлином. Парвус честно выполнил свою историческую миссию: поспособствовал прибытию Ленина в Петроград и Октябрьскому перевороту 1917-го.

После изгнания из СССР Троцкого, судьба забросила его, вечного скитальца, в Мексику, где погиб он от руки, а точнее — от удара ледорубом сталинского агента Рамона Меркадера. Его убийце этот «подвиг» зачтется. Он принесет ему 20-летний срок заключения в мексиканской тюрьме, а затем — звезду Героя Советского Союза и орден Ленина.

По иронии судьбы убийцу Троцкого похоронили в Москве, на Кунцевском кладбище, под именем Лопес Рамон Иванович, а Льва Троцкого упокоила мексиканская земля. Над могилой его высится обелиск с серпом и молотом.

Да помирит их время…

Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы»


12 февраля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847