Итак, восстание Чехословацкого легиона, эшелоны, которого растянулись от Пензы до Владивостока, стала той спичкой, которая подожгла Гражданскую войну в России.
Важное событие произошло 6 июля 1918 года – в день левоэсеровского мятежа в Москве. В этот же день на станции Миньяр соединились части Пензенской группы Чечека и челябинской группы Войцеховского…

КОЧУЮЩЕЕ ВОЙСКО

Во Владивостоке чехословаки, с благословения американцев и англичан, арестовали местный ревком, возглавляемый Константином Сухановым, который вскоре был убит, как водиться, «при попытке к бегству». Теперь ничто не мешало мятежникам, собрав вещички, отправится во Владивосток и далее, через Америку в Европу – сражаться с немцами. Но вместо этого легионеры, вместе с отрядами Каппеля атаковали Казань, где захватили «золотой запас» России.

Троцкий, в своих воспоминаниях писал, что это был самый опасный за всю Гражданскую войну момент, если не считать наступление Добровольческой армии на Москву осенью 1919 года.

На самом деле, казанская операция была явной авантюрой, вдохновленной именно наличием в городе «золотого запаса» и головокружением от предыдущих успехов.

Но впечатление оказалось сильным. Хотя 10 сентября белогвардейцы и чехословаки оставили город, сибирская контрреволюция получила средства на создание собственной армии и государственного аппарата. Затем на арене появился адмирал колчак – Верховный правитель России.

Для чехословаков, большинство из которых были демократами и даже симпатизировали социалистам, Колчак выглядел фигурой малопривлекательной. Участие в подавлении крестьянских восстаний и неудачи на фронте, пришли на смену победной эйфории. Солдаты все чаще задумывались – за что собственно они воюют?

25 октября на станции Аксаково они отказались выполнить приказ командира 1-й дивизии Йозефа Швеца и тот застрелился. Его гибель стала переломным моментом в истории Чехословацкого корпуса, подразделения которого стали использоваться только для тыловой службы и прежде всего охраны Транссибирской магистрали.

Державшиеся сплоченно легионеры обустраивались в своих эшелонах как в личных квартирах, тащили в них все ценное, что подвертывалось под руку, обзаводились походно-полевыми женами, а иногда и детьми, выпускали собственные газеты, и ставили спектакли. Они превратились в своего рода государство в государстве, причем государство кочующее, примерно так же как кочевали в своих обозах их далекие предки – табориты, некогда гонявшие рыцарей всей Европы.

Командующим чехословацким войском в России стал один из руководителей мятежа генерал Ян Сыровы (1888–1970), который лишившись одного глаза, напоминал своего легендарного тезку Яна Жижку. Заметную роль продолжал играть Чечек. Войцеховский перешел в части Каппеля, впоследствии став его правой рукой и преемником.

На службу Колчака исключительно из соображений честолюбия перешел и Радола Гайда. Одно время он командовал Сибирской армией, был снять с должности, поднял неудачный мятеж во Владивостоке, и был принудительно выслан в Европу.

Заметным для корпуса событием стал приезд в ноябре – декабре 1918 года в Россию военного министра ЧНС Милана Штефаника. Перед отъездом он издал приказ, упразднявший в корпусе все выборные учреждение и передавший верховное руководство соединением в руки командующего всеми войсками Антанты в Сибири французского генерала Мориса Жанена. Около восьми сотен легионеров, пытавшихся противодействовать этому приказу были арестованы и находились в заключении в крепости на мысу Горностай под Владивостоком.

Осенью 1919 года Восточный фронт белых рухнул и эшелоны чехословаков начали продвигаться на восток, запрудив всю Транссибирскую магистраль. После того как дорога была перекрыта вспыхнувшим в Иркутске восстанием, они выдали Колчака красным. Следующий этап от Иркутска до Владивостока удалось пройти, заключив с большевиками перемирие и выдав им «золотой запас» России. Некоторые исследователи считают, что часть золота легионеры все же умыкнули и оно очень поспособствовало экономическому процветанию Чехословакии. Но конкретно такие предположения ничем не подтверждаются.

В период с декабря 1919-го по сентябрь 1920-го года из Владивостока было отправлено 42 судна доставивших в Европу 53 455 нижних чинов, 3 004 офицера, 4 914 инвалида, 1 726 женщин и 717 детей – в общей сложности 72 644 человека.

В настоящее время имеются данные о 3979 убитых, казненных, умерших от ран и пропавших без вести легионеров.

ТАКИЕ РАЗНЫЕ СУДЬБЫ

Те, кто вернулся, были встречены на обретшей независимость Родине как герои. Основанное ими Чехословацкое общество легионеров сформулировало свою программу следующим образом: «Несмотря на различие в политических взглядах необходимо направить все силы на укрепление государства, вложить свой вклад в формирование армии на основе на основе национальных и демократических традиций, стремится, чтобы бои политические и культурные велись оружием духа, исключая насилие и ложь, хранить интересы легионеров и интересоваться их социальными проблемами».

Память о пережитых вместе трудностях, помогала находившимся в противоположных политических лагерях легионерам удерживать своих единомышленников от чрезмерного насилия. Жестче всего они относились к «большевику» Гашеку, которого, после его возвращения на Родину, хотели чуть ли не расстрелять, но потом не только простили, но и стали им гордится.

Советский писатель Александр Фадеев побывав в Чехословакии в 1938 году отметил, что именно среди бывших легионеров больше всего сторонников дружбы с Советским Союзом. Здесь он был прав лишь отчасти: применительно к нижним чинам и младшим офицерам. Один из таких младших офицеров Людвик Свобода (1895–1979) командовал Чехословацким корпусом в годы Второй мировой войны, а потом стал президентом коммунистической Чехословакии.

Ян Сыровы в период Мюнхенского сговора два возглавлял правительство и, сыграл, пожалуй, главную роль в том, что Чехословакия отказалась от сопротивления фашистской агрессии. При коммунистах он два года отсидел в тюрьме, но прожил долгую жизнь и умер в преклонном 82-х летнем возрасте.

Два года отсидел при коммунистах и Гайда, умерший сразу после выхода из заключения. До этого, он достиг заметного положения в Главном штабе, был уволен по подозрению в шпионаже в пользу СССР, возглавлял «Фашистское национальное общество» выступавшее против евреев и… немцев.

Русский генерал Войцеховский, эмигрировав, снова вступил в Чехословацкие вооруженные силы и как командующий 1-й армией ратовал в 1938 году за отпор гитлеровской агрессии. Власов пытался привлечь его в свою Русскую освободительную армию, но услышал ответ: «Я большевиков ненавижу, но против русского солдата воевать не пойду». Большевики арестовали его и посадили в лагерь, где он и скончался.

Вацлава Каплицкого в довоенной Чехословакии критиковали за роман «Горностай» в котором он разрушал героическую легионерскую легенду. Но при социализме этот роман пошел ему в «плюс», он стал весьма уважаемым писателем. Очередной его роман «Молот ведьм» в котором рассказывалось о том, как инквизиторы XVII века раскручивали явно надуманное дело о колдовстве, был экранизирован в 1969 году, но фильм оказался под запертом из-за слишком очевидных аналогий с событиями, последовавшими за вводом войск Варшавского договора в Чехословакию.

И здесь имеет смысл процитировать еще один фрагмент из «Горностая», где описывается события, связанные с отъездом легионеров из России, и диалог двух охраняющих мост после подписания перемирия часовых – литейщика из Брно и плотника из Екатеринбурга:

«– Как ты смотришь на происходящее? – интересуется красноармеец.

Бело-красный чехословак молчит.

Красноармеец переминается с ноги на ногу и продолжает разговор:

– У вас тоже скоро начнется, все будут красными!

Бело-красный чехословак не знает, что ответить. Он тоже переминается с ноги на ногу.

Красноармеец не отстает.

– Из-за вас погибло много наших хороших товарищей…

– Наших тоже… – неожиданно выпалил бело-красный.

– Вот видишь. Но наши жертвы были не напрасны. Сейчас, мы, рабочие, победили!

– Я тоже рабочий!

– Рабочий, а стрелял в нас!

Чехословак минуту молчал, топчась на месте. Потом подошел поближе к красноармейцу, заглянув в его голубоглазое лицо.

– Я больше не буду!

Красный подал руку бело-красному солдату, и они пожали друг другу натруженные ладони!»

За 1968-й год Россия извинялась перед Чехословакией. Надо ли чехам и словакам извиняться за 1918-й, не знают, ни они сами, ни русские. Но помнить те события, конечно же, стоит.

При подготовке статьи использованы материалы Музея политической истории России