«27 января 1938 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР товарищ Калинин в присутствии ряда членов Президиума, вручил ордена награжденным работникам Народного Комиссариата Внутренних дел, – сообщила газета «Правда» 28 января 1938 года. – Он тепло поздравил верных сынов родины, бесстрашных разведчиков, зорко охраняющих спокойствие и мирный труд советского народа... А вечером 27 января, в 21 час 35 минут, в Уфе был расстрелян Константин Иванович Яцко 23 лет, осужденный по знаменитым статьям 58–10, 58–11, враг советского народа, внук князя Александра Дмитриевича Львова (создателя Императорского Российского Пожарного общества) и последний потомок Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича. «Константиновская ветвь» Романовых, начавшись Константином, Константином и закончилась.

В нашей газете был опубликован материал «Огненный князь», посвященный Александру Дмитриевичу Львову, человеку, благодаря которому в Российской империи началась реальная борьба с пожарами. Мать князя, Александра Павловна, была внучкой цесаревича и великого князя Константина Павловича, дочерью единственного, хотя и внебрачного ребенка цесаревича – Павла Константиновича Александрова.

В статье «Огненный князь» упоминалось о том, что семья князя: жена Елизавета Николаевна, дочь Александра Александровна, внук Константин и зять Иван Васильевич Яцко – после 1917 года осталась в России. К моменту публикации автор еще не был уверен в том, что расстрелянный в Уфе Константин Яцко – именно внук князя Львова, но за прошедшие месяцы выяснилось много интересных и трагических подробностей.

По всей вероятности, князь Львов уехал из России после появления в сентябре 1919 года декрета «Об обязательной регистрации бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности при царском и буржуазном строе». Александр Дмитриевич имел высокое придворное звание камергера.

Возможно, он не опасался за судьбу родных: его зять, бывший полковник Генштаба Иван Яцко, занимал должность в РККА, хотя в Красную армию пошел и не добровольно. К сожалению, до сих пор в материалах об Иване Васильевиче Яцко – георгиевском кавалере, участнике Русско-японской и Первой мировой войн – допускается утверждение о его добровольном вступлении в РККА.

История о том, как Яцко пытался избежать призыва в Красную армию, настолько необычна, что грех о ней не рассказать. В ней, кроме Ивана Васильевича, еще три главных героя: предреввоенсовета Троцкий, нарком просвещения Луначарский и комиссар Петроградского военного округа Позерн.

Летом 1918 года бывший полковник Генштаба Яцко поступил на службу в Главное управление драматических театров Петрограда. Прекрасно образованный, молодой – ему было 37 лет – Яцко, принятый на должность делопроизводителя, через месяц стал управляющим канцелярией отдела государственных театров и был «труднозаменимым работником». Тем не менее товарищ Троцкий решительно желал призвать Яцко в РККА и отправить на Южный фронт.

В телеграмме, направленной в октябре 1918 года Борису Позерну, он, в частности, писал: «Предлагается снять с работы в советских учреждениях офицеров и срочно направить на Южный фронт. В частности полковника генштаба, служащего в управлениях театров. Предреввоенсовет Троцкий».

В защиту Яцко выступил Луначарский. Он также писал Позерну: «В ответ на переданную мне Вами телефонограмму за № 20636 о командировании на Южный фронт состоящего на службе во вверенном мне комиссариате б. полковника генштаба Яцко, считаю долгом поставить вас в известность и просить о следующем: генштаба Яцко по свидетельству старшего врача отдела государственных театров является по состоянию своего здоровья непригодным для строевой службы, в то же время оказался весьма ценным и полезным работником на службе во вверенном мне комиссариате. В виду сего, мною возбуждается ходатайство перед председателем Военно-Революционного совета т. Троцким об оставлении генштаба Яцко на службе в комиссариате народного просвещения, о чем буду лично просить Троцкого сегодня вечером в Мариинском театре, воспользовавшись его пребыванием в Петрограде. В случае, если бы мое ходатайство по тем или иным причинам не получило удовлетворения, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой возбудить ходатайство перед т. Троцким уже с Вашей стороны о назначении генштаба Яцко в штаб Петроградского военного округа на должность для поручений при Вашем начальнике штаба т. Александрове, согласие которого на это имееется».

Усилия Луначарского и Позерна не спасли Яцко от службы, но от Южного фронта избавили – Ивана Васильевича отправили служить в Вологду, начальником оперативного управления 6-й армии, а затем перевели в Петроград, где он стал начальником военной части Петроградского военного округа. После демобилизации, с 1921 по 1924 год, Яцко продолжил работать в Главном управлении академических театров.

Его сын, Константин, учился в советской трудовой школе № 11, на Кирочной, 8 (бывшая Аннешуле, школа лютеранского прихода святой Анны). Он родился 9 июня 1914 года в Павловске. Крестным отцом мальчика стал знаменитый поэт К.Р. – Великий Князь Константин Константинович. В отличие от большинства дворян, которые не стремились отдавать детей в советские школы, Иван Васильевич и Александра Александровна были не против того, что их сын обучался именно в такой.

Но события, последовавшие после смерти Ленина, не только не дали мальчику закончить среднюю школу, но и разрушили его семью. Весной 1924 года его отец вынужден был уволиться, вернее, предвосхитил распоряжение Петроградского ОГПУ об своем увольнении: бывшие офицеры царской армии стали приравниваться к «врагам народа». Опасаясь репрессий, Иван Васильевич эмигрировал во Францию.

Его семья по-прежнему обитала в Ленинграде, на Тверской улице, близ Таврического сада, в двух комнатах коммуналки. Вместе с Констатином, его матерью и бабушкой жила старшая сестра бабушки – Елена Николаевна Бейль. Константин, окончив 7 классов, устроился работать в Отофонетический институт – специализированное учреждение для лечения детей с нарушениями слуха и речи.

В воскресенье, 10 марта 1935 года, арестовали 73-летнюю княгиню Елизавету Николаевну Львову. Шла «очистка» Ленинграда от «бывших людей» после убийства Кирова.

Из протокола допроса Львовой Елизаветы Николаевны, 11 марта 1935 года:

– Скажите, на какие средства в вашей квартире устраиваются вечера и кто их посещает?

– Вечера эти устраивает жилец этой же квартиры Товстоног Георгий Леонтьевич, его мать – родная сестра Яцко Ивана Васильевича, кто на них бывает, я не знаю, на какие средства устраиваются – не знаю.

– От кого вы получаете помощь из Франции?

– Я ни от кого, моя сестра получала два раза от Алисы Вожель, бывшей воспитательницы моей дочери.

– Кого вы знаете из бывших людей?

– Здесь не знаю никого, у мужа была большая родня, но где они сейчас находятся, не знаю, вероятно, разбежались по заграницам.

Следователь пишет заключение «На основании агентурных данных, Львова Е.Н., бывшая княгиня, проживает с сестрой и дочерью – женой полковника Яцко, живет на торгсиновские боны от зарубежных родственников. Муж дочери, полковник Яцко, дезертировал в 1925 году во Францию. Львова получает материальную помощь из Швейцарии, от бывшей воспитательницы своей дочери Алисы Вожель.

Полагал бы: обвиняемую Львову Елизавету Николаевну, вместе с сестрой Бейль Еленой Николаевной, с дочерью Яцко Александрой Александровной и внуком Яцко Константином Ивановичем – выслать из Ленинграда в Уфу».

Анна Ахматова ходила на вокзал, как она говорила, «провожать дворян». На ленинградских заводах шли митинги под лозунгами: «Очистим город Ленина от остатков царской челяди, от охвостья помещиков и капиталистов!», «Ни одного волка, одевшего овечью шкуру, не должно быть в нашем городе!».

«Остатки царской челяди» уезжали в никуда. В 1936 году дело в отношении Константина Яцко было прекращено. Он имел право покинуть Уфу. Но он остался. В воскресение, 1 августа 1937 года, его арестовали...

Обвинялся он в том, что, «поддерживая близкие связи с участниками контрреволюционной повстанческой организации церковников и, сам будучи активным церковником, проводил фашистскую агитацию, высказывался за необходимость активной борьбы с коммунизмом и Советской властью. Систематически высказывал злобную клевету против руководителей партии и правительства. Имел намерение к нелегальному переходу границы…».

Постановлением тройки НКВД БАССР от 30 ноября 1937 года Константин Яцко был «приговорен к расстрелу с конфискацией лично принадлежащего имущества. Приговор приведен в исполнение 27 января 1938 года в 21 час 35 минут».

Константин Яцко был реабилитирован в январе 1958 года. И только через 31 год, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 1930 и начала 1950-х годов», реабилитировали его бабушку – княгиню Елизавету Николаевну Львову.