Мама анархия
КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
Мама анархия
Сергей Леонов
журналист
Санкт-Петербург
27070
Мама анархия
Работы на месте крушения поезда после нападения анархистов

Учение князя Кропоткина сыграло с Россией злую шутку. Петр Алексеевич, теоретик анархизма, был видным ученым, историком и публицистом. Высшую форму социальной справедливости он видел в установлении «безгосударственного коммунизма», строя, при котором люди объединяются на основе самоуправления. При этом ключевыми принципами объединения являются «добровольность и безначалье». Наиболее известным последователем этого учения был Нестор Иванович Махно. Но нашлись и иные последователи. Особенно когда свершилось невозможное – рухнула система государственного управления. 

А призыв новой власти к изъятию материальных ценностей у состоятельных граждан открывал воистину безграничные возможности для выражения своих идеалов. 

Убежденными анархистами были члены банды Марии Григорьевны Никифоровой, Маруси.  

Родилась Мария в офицерской семье в Запорожье, но в 16 лет покинула отчий дом ради революционной романтики. Девочка из хорошей семьи связалась с анархистами и получила той романтики через край. Жила на нелегальном положении, совершала «экспроприации» (вооруженные налеты) и убийства по заданию партии. Попалась. Смертную казнь ей заменили бессрочной каторгой. Бежала с этапа. Февральскую революцию встретила в Париже и немедленно вернулась в свободный Петроград. А затем махнула в родные края, на Украину. И первым делом при поддержке товарищей-анархистов организовала налет на местного промышленника. Взяли почти миллион рублей. После налета ее арестовали (уже милиция), но «из уважения к революционным заслугам» и по требованию «широкой революционной общественности» освободили. Святое время…

Известие об октябрьских событиях в Петрограде Маруся встретила с нескрываемым энтузиазмом и даже временно примкнула к большевикам. Примкнула настолько успешно, что лично товарищ Антонов-Овсеенко, Верховный главнокомандующий советскими войсками Юга России, поручил ей формирование конных отрядов. И даже выделил на эту затею весьма значительную сумму.  

Вот тут-то и произошел сбой в программе.

«Вольную боевую дружину» она сформировала. C оружием, боеприпасами, двумя орудиями и даже бронеплатформой. В вагонах личного эшелона дружина перевозила броневики, коней и тачанки. При этом сами «дружинники» выглядели весьма колоритно. Помните фильм «Свадьба в Малиновке»?.. Вот в точности банда «идейного атамана» Грициана Таврического. Образ в фильме создали собирательный, но точный. 

Большевики, поначалу активно сотрудничавшие с анархистами, после захвата власти вошли со своими бывшими единомышленниками в принципиальные разногласия. Что значит общество без власти, если власть наша?.. Нет, господа, так кони не ходят. Да и анархисты поняли, что их бывшие товарищи по подполью совсем не стремятся к построению общества без начальников. 

И на том законном основании, что большевики «революцию продали», Маруся решила, что больше ей с ними не пути. Это расхожее в части населения мнение нашло отражение в гениальной эпопее советского кинематографа «Служили два товарища». 

– Да кому, кому революцию можно было продать?..
– Та біс його знає, може кому вона i потрібна…

Отныне знаменем дружины стало черное полотнище с надписью: «Анархия – мать порядка». А основным занятием – личная борьба за интересы трудящихся.

В рамках этой борьбы дружина занималась не только грабежами и разбоем, но и рэкетом. На языке того времени – контрибуциями. Им подвергались любые официальные органы власти вне зависимости от их политической принадлежности. После удовлетворения потребностей отряда (трудового, без сомнения, народа) излишки реквизируемого немедленно раздавались местным жителям. Анархисты боролись против любых государственных органов. 

Если деревню, станицу или село уже «крышевал» какой-нибудь красный отряд, Маруся с командиром этого отряда «на стрелке» выясняла взаимное количество сабель и штыков. Как правило, «расходились краями», без вооруженных конфликтов. Но если в населенном пункте действовал только какой-то несчастный ревком без вооруженной поддержки, хорошего ждать не приходилось. 

Так случилось в Елисаветграде (ныне – Кировоград). Маруся лично расстреляла начальника военкомата, представителей местных Советов назвала «пособниками буржуазии», наложила дань на все магазины, разрешила в городе запрещенную советской властью свободную торговлю, раздала детям сладости из кондитерских. Ну а после такого напряженного трудового дня не грех было и отдохнуть – поездить на тачанках по городу, пострелять в воздух. Да и самогоночки попить, раз душа просит.  

Почти год отряд Никифоровой скитался по степям Украины и полям России, периодически то сотрудничая с Красной армией, то оставляя занимаемые позиции. Наконец ее арестовали, перевезли в Москву и посадили в Бутырскую тюрьму. Московский революционный трибунал обвинял ее в «дезорганизации обороны против немцев и белогвардейцев» и грабежах «под маской защитника пролетариата». Но грабежи доказать почему-то не смогли. В итоге Никифорову признали виновной в дискредитации советской власти, в неподчинении местным советам в сфере военных действий и приговорили к... лишению права занимать ответственные посты в течение шести месяцев со дня вынесения приговора!

Ей бы перекреститься, свечку в церкви поставить да успокоиться. Ан нет. Девушка из хорошей семьи после всего пережитого совсем разочаровалась в большевиках. И начала агитировать против советской власти. 

Вот одно из ее воззваний.

«Товарищи, вас зовут к борьбе за равенство. Комиссары сидят в кабинетах «без доклада не входить», а говорят о равенстве. Равенство только у  нас. Нам не по пути с комиссарами. Как молния сверкает в небе, так и равенство расцветает только при анархии! Я зову всех против белых и против комиссаров! Повстанцы, комиссаров нужно бить!»

Это было уже слишком. 

Вскоре Маруся снова оказалась на нелегальном положении. Остатки своего потрепанного красными отряда она распустила, разделив между всеми бойцами отрядную казну. Сама вместе с мужем оказалась в Крыму, где ее опознала и задержала белая контрразведка. Суд состоялся в Севастополе. Никифоровой инкриминировали расстрелы офицеров. И согласно статьям 108 и 109 Уголовного уложения по редакции Добровольческой армии (за совершение тяжких преступлений) приговорили к расстрелу. В данном случае революционное прошлое явилось отягчающим обстоятельством. 

Преступления мужа ее, Витольда Станислава Бжостека, не доказали. Но к расстрелу все равно приговорили. За компанию. Звучало это так: «виновен в том, что, не принимая личного участия в совершаемых преступлениях, но зная о свершении оных, заведомо для себя укрывал М. Никифорову, не доводя до сведения властей». 

Во время вынесения приговора подсудимая держалась вызывающе. А при прощании с мужем расплакалась.  

Приговор был приведен в исполнение.

Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы»


6 сентября 2019


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8272115
Александр Егоров
931129
Татьяна Алексеева
764447
Татьяна Минасян
317801
Яна Титова
242597
Сергей Леонов
215421
Татьяна Алексеева
178475
Наталья Матвеева
175195
Валерий Колодяжный
169771
Светлана Белоусова
157005
Борис Ходоровский
155015
Павел Ганипровский
130489
Сергей Леонов
111895
Виктор Фишман
95540
Павел Виноградов
91996
Наталья Дементьева
91538
Редакция
84751
Борис Ходоровский
83124
Станислав Бернев
75731