События, о которых пойдет речь в этом повествовании, развернулись триста лет тому назад. Связаны они с именем одной из интереснейших женщин XVIII века. Судите сами: она знала древнегреческий, латинский и итальянский языки, разбиралась в математике, астрономии и философии, увлекалась историей, античной и западноевропейской литературой, к тому же прекрасно музицировала и рисовала. Звали ее Марией, и была она дочерью молдавского господаря Дмитрия Кантемира.

Ее предки по отцу считались потомками Тамерлана, о чем свидетельствовала фамилия. Ведь Кантемир – это производное от «Хана Темира». Кантемиры еще в XVII веке приняли христианство и переселились в Молдавию, входившую в состав Османской империи. Род переживал взлеты и падения, но к 1672 году упрочил свое положение настолько, что молдавские бояре, с подачи султана Магомета IV (того самого, которому писали письмо запорожские казаки), избрали деда Марии Константина своим правителем-господарем. Правда, осторожный султан, во избежание измены своего ставленника, держал сына господаря Дмитрия Кантемира в качестве заложника в Стамбуле. Это была не «железная», а скорее «золотая» клетка, так как Дмитрий получил прекрасное образование и женился на Кассандре Кантакузен, дочери валашского господаря. Кассандра происходила из византийской императорской фамилии, стоявшей на одном уровне со знаменитой семьей Палеологов. 29 апреля 1700 года у Дмитрия и Кассандры родился первый ребенок – дочь Мария, в жилах которой текла кровь не знавшего поражения Железного хромца, Тимура, и императоров Византии (затем у Кантемиров родились дочь Смарагда и сыновья Матвей, Константин, Сербан и Антиох. Последний стал дипломатом и известным поэтом). В 1710 году, когда Марии исполнилось десять лет, семья переехала в Яссы, так как султан назначил Дмитрия Кантемира господарем Молдавии с обязательством подготовки молдавской армии к войне с Россией. 20 ноября 1710 года Турция, подстрекаемая шведским королем Карлом XII, начала войну.

Существует легенда, согласно которой дело обстояло так. Одиннадцатилетняя Мария впервые увидела Петра I и Екатерину (Марту Скавронскую) летом 1711 года, во время их посещения молдавской столицы. Девочка-подросток настолько влюбилась в русского императора, что пошла на отчаянный шаг. Якобы ее отец, до этого метавшийся между султаном и Петром I, был вынужден принять сторону России из-за поступка Марии. Перед решающей битвой она выкрала печать у отца и, подделав его почерк, написала приказ о переходе молдавской конницы (5 тысяч воинов) на сторону русской армии. Этот документ в запечатанном конверте был доставлен верным слугой командующему. Дмитрию Кантемиру после этого ничего не осталось, как присоединиться к Петру I. Думаю, что это всего лишь красивая легенда. Из исторических источников известно, что Россия еще в апреле 1711-го заключила тайный договор с молдавским господарем о независимости Молдавии под протекторатом России. Так это было или иначе, но Прутский поход стал самым трагическим для русского императора. Оказавшись вместе с сорокатысячной армией в окружении и готовясь к самому худшему, Петр I писал в Сенат: «Если я погибну и верные известия получите о моей смерти, то выберите между собой достойнейшего мне в наследники». Но то ли выручила сметка опытного дипломата Петра Шафирова, то ли оказали свое воздействие на визиря бриллианты, отданные Екатериной, но были начаты переговоры и заключен мир. Петр I пошел на все условия, выдвинутые турками, за исключением одного – выдать Дмитрия Кантемира с семьей. Царь велел спрятать Кантемира в карете Екатерины, а визирю сказать, что он сбежал из русского лагеря до переговоров. Что же касается семьи, то она была отправлена в Россию еще до окружения русской армии.

Царь не забыл заслуг Кантемира. Ему пожаловали титул светлейшего князя, земли, дом в Москве и подмосковную резиденцию Черная Грязь. Кроме того, бывший молдавский господарь получил должность советника Петра I по делам Востока. А что же Мария? Со временем она превратилась в статную девушку, славившуюся не только своей красотой, но и умом, ставившим ее вровень с самыми просвещенными деятелями Петровской эпохи.

Греческому и итальянскому языкам, а также латыни княжну учил священник Анастасий Кондоиди, а русский язык, риторику и философию преподавал литератор Иван Ильинский. Юная Мария, по свидетельству современников, отличалась умом более мужским, нежели женским. Дамскому обществу она предпочитала книги и уединенные размышления, так как считала книгу «необходимым инструментом для усовершенствования своего ума, ибо без такого учителя ум остается грубым, каковым природа нам его дала».

На Петра I княжна, видимо не забывшая своих детских впечатлений, смотрела как на божество. Она восхищалась деяниями государя, денно и нощно выстраивавшего великую державу. Взор влюбленной девушки не остался не замеченным царем. На сближение с Марией Кантемир его подтолкнули и долгие размышления. Ум, грация, изящество, пение на итальянском языке – все это хорошо. Но ведь за Марией стояли две династии великих правителей! Это не какая-то «солдатская портомойка» Екатерина. Когда Елизавету, дочь Петра и Екатерины, предложили в жены Людовику XV, то французы отвергли ее кандидатуру, указав на недопустимость брака с незаконнорожденной от женщины низкого происхождения и дурной репутации. Петру оставалось только заскрежетать зубами. А что если Мария, столь любящая государя, родит ему долгожданного наследника? Сам Дмитрий Кантемир, к тому времени овдовевший и женившийся на ровеснице своей дочери княжне Анастасии Трубецкой, был не против такого сближения, сулившего ему еще большее возвышение. Ну а к решительным действиям Петра I подтолкнул царедворец Петр Андреевич Толстой, высказавший вежливое удивление по поводу того, что государь почему-то медлит. Это был тот самый Толстой, который выманил из-за границы казненного позднее царевича Алексея. Беспринципный интриган, везде искавший лишь свою выгоду, он познакомился с семейством Кантемир еще во время своей службы посланником в Стамбуле. Служа на «два фронта», Толстой одновременно рассказал Екатерине о сближении Петра с Марией. Хитрый и ловкий царедворец считал, что если Марии удастся завоевать сердце Петра, то государь не забудет сводника, ну а если Екатерина сумеет одержать верх над соперницей, то его ждет не меньше милости.

Летом 1722 года русская армия под предводительством Петра I отправилась в Персидский поход. С собой Петр взял не только Екатерину, но и Марию Кантемир. В Астрахани Мария вынуждена была остаться с молодой мачехой и братом Антиохом из-за своей беременности. Екатерина же последовала за государем, предварительно обговорив действия с подкупленным врачом Поликалой. Оставленный с Марией врач сделал все, чтобы у княжны родился мертвый ребенок. Правда, существует еще более страшная версия, согласно которой Мария родила здорового сына, а Поликала своими руками задушил его.

Вернувшийся из Дербента в Астрахань Петр был страшно разочарован, когда ему донесли о рождении Марией мертвого младенца. Екатерина торжествовала. 24 мая 1724 года она была коронована как российская императрица. Получил свое вознаграждение и Толстой, за которого хлопотала Екатерина I. Наконец-то он стал графом. Что же касается Марии, то ее удалили в отцовское подмосковное имение Черная Грязь (ныне Царицыно). Говорят, что княжна прокляла это место. Кстати, проклятие было не первым. Задолго до Марии сюда сослали бесплодную Соломонию Сабурову – жену великого московского государя Василия, насильно им постриженную в монахини. Двойное проклятие оказалось настолько сильным, что все там построенное рушилось и сгорало.

Ну а далее события разворачивались стремительно. Упрочив свое положение, Екатерина увлеклась молодым смазливым придворным Виллемом Монсом. Разгневанный император казнил фаворита жены и, полностью разочаровавшись в Екатерине, вернул свое расположение Марии. Правда, жить ему оставалось не более полугода. На закате своих дней, обращаясь к княжне, он говорил: «Мария, скоро мы уедем с тобой на Мадагаскар и я сделаю тебя королевой Мадагаскара. Но только ты об этом пока никому не говори». Эти слова не были горячечным бредом. Во всей России о подготавливаемой экспедиции на далекий остров в Индийском океане знали всего три человека – Петр I, вице-адмирал Вильстер и генерал-адмирал Апраксин. В ноябре 1723 года из состава Ревельской эскадры были выделены два фрегата для подготовки к секретной экспедиции. Ни команда, ни командиры кораблей, ни даже два правительственных комиссара, назначенные на борт, не знали о цели экспедиции. Они должны были вскрыть пакет с приказом только при выходе в Атлантический океан. К сожалению, экспедиция так и не была подготовлена до кончины императора. Теперь уже трудно говорить о том, какие цели преследовал Петр. Взять под свой протекторат пиратскую вольницу, обосновавшуюся на Мадагаскаре, и сделать остров опорной базой для установления отношений с Индией? Или у него действительно созрела мысль поселиться на экзотическом острове вместе с Марией Кантемир? Обо всем этом, по всей видимости, после смерти Петра знала только последняя любовь императора. После кончины своего кумира, испытывая неприязнь со стороны Екатерины I, Мария покинула Санкт-Петербург и удалилась в Москву, где занималась устройством дел братьев. Замуж она так и не вышла, хотя предложения получала. Сравнить кого-то с Петром I она не могла.

Скончалась княжна Кантемир в 1757 году. В последние дни своей жизни Мария собственноручно сожгла в камине письма Петра I и два портрета, обрамленных драгоценными камнями. Первый портрет изображал императора в латах, а со второго, кисти придворного живописца, улыбалась юная княжна, еще не знавшая своей дальнейшей судьбы.