В конце 2013 года комиссия Генерального секретариата президента Сербии, состоящая из трех человек, вскрыла депозитный сейф №555 в помещении Национального банка. Из него была извлечена и обнародована часть (всего лишь часть!) документов и предметов, принадлежавших бывшему лидеру Югославии маршалу Йосипу Броз Тито, скончавшемуся в 1980 году. Основными «единицами хранения» в сейфе стали драгоценности югославской королевской династии Карагеоргиевичей. Прочая же масса документов, стенограмм, кино- и звукозаписей и других материальных свидетельств жизни и деятельности Тито по-прежнему доступна исключительно строго ограниченному числу лиц, и то далеко не в полном объеме. Попробуем и мы еще раз посмотреть на эту, безусловно, выдающуюся личность под иным углом – так, как это делали немногие исследователи, которые на протяжении долгих лет, подвергаясь – без преувеличения! – смертельной опасности, собирали свидетельства выживших очевидцев и современников. Далеко не все сведения подтверждены документально. Вполне вероятно, что некоторые из них не имеют ничего общего с действительностью. Но так вполне могло быть!

ТАЙНА ПРОИСХОЖДЕНИЯ

На эту тему не высказался только ленивый. Официально Йосип Броз (Тито – один из его многочисленных партийных псевдонимов) родился в хорватском селе Кумровец 7 мая 1892 года, хотя в социалистической Югославии его день рождения отмечали 25 мая как День молодежи. Кстати, исследователей не допускают к документам, в которых фиксируется дата рождения Тито: не удивительно, ведь таковых насчитывается… аж шестнадцать!

У его родителей, по официальной версии, хорвата Франца (Франи) Броза и словенки Марии Явершек он был седьмым (из пятнадцати!) ребенком. А вот автор книги «Тайное досье – Йосип Броз», историк, журналист и левый диссидент Момчило Йокич, на протяжении полувека исследовавший биографию маршала, утверждает совсем другое. По его версии, будущий маршал стал плодом страстной любви польской графини, вдовствовавшей в своем большом имении неподалеку от города Сегедин, и ее управляющего, которого звали Франц Амброз. Вдова дала своему внебрачному сыну отменное образование, воспитала его в лучших дворянских традициях. Действительно, стоит напомнить, что Тито прекрасно фехтовал, играл на фортепиано и великолепно знал Моцарта, говорил на нескольких иностранных языках. Вот только на вроде бы родном сербохорватском говорил с сильным акцентом…

Йокич утверждает, что Франц Амброз признал отцовство, когда Йосип достиг совершеннолетия. В 1912 году он отправился на учебу в австро-венгерскую военную разведшколу в городе Печ, где и произошла подмена фамилии: по инициативе начальника школы Славко Штанцера он принимает имя скончавшегося соученика – Йосипа Броза. Сделано это было, как часто бывает в среде профессиональных разведчиков, с дальним прицелом. Всего же, как утверждают многочисленные свидетели, у Тито в течение его бурной жизни было несколько десятков псевдонимов!

Этот факт мог бы подтвердить его соученик по разведшколе Мирослав Фридрих Леопольд Крлежа, будущий знаменитый хорватский писатель, едва не ставший лауреатом Нобелевской премии. Однако он хранил эту тайну до самой своей смерти. Вместе они принимали участие в Первой мировой, воюя против Сербии. Этот период в биографии Тито замалчивается, хотя он в боях с сербской армией, командуя 72-м разведвзводом 42-й дивизии австрийской армии в унтер-офицерском чине, проявил «особую храбрость» и был награжден медалью. Что касается Крлежи, то его участие в войне на стороне Австро-Венгрии в официальном жизнеописании представлено как неосуществленное желание перейти на сторону королевской Сербии.

Кстати, Момчило Йокич утверждает, что в это же время и в той же разведшколе некоторое время курсантом был… сын австрийского таможенника Адольф Гитлер! Правда, вскоре ему пришлось оставить обучение по причине слабого здоровья. Докуметального подтверждения этой версии пока не нашлось.

ИЗ СОВЕТСКОЙ РОССИИ В КОРОЛЕВСКУЮ ЮГОСЛАВИЮ

Есть не совсем достоверные сведения о том, что во время Первой мировой войны Йосип Броз проявлял особую жестокость, расправляясь со сдавшимися в плен сербскими новобранцами. Позже его в качестве наказания за изнасилование сербской женщины перебросили на Восточный фронт (по официальной версии, за антивоенную пропаганду). Там, на Буковине, во время одной из вылазок против русской армии он был ранен и попал в русский плен.

Можно было подумать, что на этом славная карьера военного разведчика закончится. Но как бы не так… Официальная биография гласит, что после госпиталя он был арестован и бежал в Петроград, принимал участие в июльских событиях, опять был арестован и опять бежал, участвовал в Гражданской войне в рядах Красной гвардии (именно так сказано в биографии – в Красной гвардии!). Однако уже в июне 1918 года осел в Омске, где женился на Пелагее Денисовне Белоусовой и устроился на работу механиком.

Обратите внимание на два факта: Красная гвардия как таковая просуществовала фактически до образования в январе 1918 года регулярной Красной армии; второе – припомните, про кого пели «мундир английский, погон французский, табак японский, правитель омский?» Конечно, адмирал Колчак! И Йосип Броз вроде бы не «трудится на производстве», а служит при канцелярии верховного правителя и перед самым расстрелом Колчака в начале февраля 1920 года покидает Россию и возвращается на родину – теперь уже в Королевство Югославия.

Официально до начала военной службы Йосип Броз был социал-демократом, а после возвращения на родину он вступает в компартию, запрещенную уже к концу того же года. Тем не менее Броз активно работает в низовых партийных ячейках. Дважды его подвергают аресту, на семь и на пять месяцев (в официальной биографии умалчивается, что он был осужден за хулиганство). А в 1928 году его с группой товарищей судят за хранение оружия и гранат («Бомбовый процесс»). Приговор суровый – пять лет каторжных работ. Утверждают, что тогда он произнес следующие слова: «Я не признаю буржуазный суд, потому что несу ответственность только перед своей коммунистической партией!»

«Ужасы каторги» в то время весьма напоминали «мучения» русских социал-демократов в царских тюрьмах. В заключение Йосип Броз прошел хорошую партийную выучку и после выхода на свободу в 1934 году быстро выбился в партийные верхи, активно сражаясь с «фракционерами». Именно тогда он берет себе псевдонимы Тито, Вальтер, Старик и еще несколько имен. Неизвестно, в те же времена или много лет спустя, он озвучил свою знаменитую фразу, прекрасно характеризующую пламенного революционера: «Судьи не должны цепляться за закон, словно пьяница за забор». В течение года Тито из областного руководителя превращается в члена ЦК и политбюро КПЮ и уже в 1935 году уезжает в Москву – на работу в Коминтерн.

Незадолго до отъезда он, по некоторым сведениям, устанавливает связь со старым знакомцем, начальником разведшколы в Пече Штанцером и его кузиной Терезой, которая стала курьером у македонских (якобы) заговорщиков, 9 октября 1934 года застреливших в Марселе короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту.

СССР И ДРУГИЕ СТРАНЫ

И тут наступает период, о котором в официальных биографиях говорят либо скороговоркой, либо просто замалчивают. Во время двух лет работы в Коминтерне Тито заканчивает так называемую международную «Ленинскую школу», где зарубежные коммунисты штудировали не только труды классиков марксизма-ленинизма, но и основы разведывательного дела. Было с чем сравнить этот процесс австрийскому разведчику! В декабре 1937 года Тито возвращается из СССР в Югославию уже в ранге генерального секретаря ЦК КПЮ, сменив на этом посту Милана Горкича, в ходе сталинских чисток расстрелянного в Москве. Говорят, по подсказке Йосипа Броз…

Далее в его жизни последовало то, о чем не только упорно молчали официальные биографы, но что категорически отрицал и сам Тито. Речь идет о его поездках в Испанию во время гражданской войны в 1936–1938 годах. На рассказы бывших интербригадовцев о встречах с ним в сражающейся Испании он реагировал однозначно: «Я не знаю этих людей». Он игнорирует интервью писателя Андре Мальро, сподвижника де Голля и министра культуры в его правительстве, в котором тот утверждал, что не раз встречался с Тито в Испании. Он опровергал рассказ шведки Густы Стридсберг, которая в изданных в Европе воспоминаниях писала о своих встречах с Тито в Барселоне в мае 1938 года. Наконец, биограф Тито Владимир Дедиер прямо спросил Лео Матеса, видного хорватского коммуниста, после войны занимавшего должность заместителя министра внутренних дел: как Тито стал Генеральным секретарем, какие такие услуги он оказал СССР, что ему удалось избежать сталинских чисток 1930-х? Ответ – а разговор состоялся, естественно, после смерти Тито – прозвучал так: «Он здорово помог ему в Испании. Для Советского Союза это был важнейший полигон – не только военный и стратегический, но и кадровый. Тито там занимался чисткой».

Кстати, сам Тито в 1937 году писал в органе компартии «Пролетарий», что троцкистов следует «ежедневно разоблачать как предателей и шпионов на службе Франко».

Мы прекрасно знаем, что скрывается под словами «разоблачение», «чистка» и «борьба с фракционерами». Это означало ликвидацию троцкистов и вообще политических противников правоверных сталинистов. Жертвами Тито, действовавшего по заданию Коминтерна и, как говорят, НКВД, стали многие югославские интернационалисты. Своей «должностью» он пользовался и в личных, карьеристских целях, устраняя потенциальных соперников...

В 1940 году Тито на V съезде КПЮ полностью обновил руководство партии и выступил с требованием взять курс на подготовку вооруженного восстания и последующего строительства государства по типу «советской федерации», то есть показал себя верным ленинцем-сталинцем.

ВТОРАЯ МИРОВАЯ

Нападение Германии и Италии на Югославию застало Тито в Загребе. Уже 10 апреля 1941 года он, по официальным данным, образует Военный комитет по организации сопротивления «силам Оси», а после многомесячной подготовки, 4 июля того же года, политбюро ЦК КПЮ, заседавшее в Белграде, принимает решение начать вооруженное восстание. С этого момента Тито во всех документах именуется не иначе как «вождь народно-освободительного партизанского движения сопротивления и главный организатор стратегии и тактики войны партизанского типа».

По сей день мало кто знает, что не только коммунистические партизанские отряды оказывали сопротивление оккупантам. Генерал армии Драголюб-Дража Михаилович отказался признавать капитуляцию Югославии и организовал вооруженное сопротивление, возглавив «Верховное командование югославской армии в Отечестве». Воевать ему пришлось не только с немцами и итальянцами, но и с партизанами Тито, а также с многочисленными военизированными отрядами самого разнообразного «сопротивления».

Интересно, что во время Первой мировой войны Драголюб Михаилович, поручик королевской армии, вполне мог столкнуться на фронтах с унтер-офицером австро-венгерской армии Йосипом Броз. Вторая их заочная встреча закончилась для Михаиловича судом и казнью в 1946 году. Сейчас в Белграде идет длительный процесс реабилитации боевого генерала.

В 1943 году Тито присваивают звание маршала, и он становится фактическим главой зародившейся новой Югославии: по его инициативе Антифашистское вече народного освобождения Югославии ликвидирует институт монархии и принимает решение о будущем федеративном устройстве страны, которой предстояло избрать социалистический путь развития. Сразу по окончании войны он становится главой нового государства, Верховным главнокомандующим и Генеральным секретарем ЦК КПЮ.

ВОЙНА ОКОНЧЕНА, ЗАБУДЬТЕ

История послевоенного развития Югославии – сначала Федеративной Демократической, а затем уже Социалистической – известна довольно хорошо, как и история знаменитого конфликта Тито – Сталин, который, по утверждениям некоторых историков, едва не привел к третьей мировой войне. Во всяком случае, серьезное противостояние советских и югославских войск в течение двух-трех лет продолжалось на границах Венгрии, Румынии и Болгарии. По Югославии прокатилась волна политических репрессий, которым подверглись многие бывшие партизаны и даже высокопоставленные партийные и государственные деятели, симпатизировавшие не столько Сталину, сколько советской России. Одной из причин опасной ссоры стало стремление Тито создать «Большую Югославию» – конфедерацию собственно Югославии, Болгарии, Румынии и, возможно, Албании.

Лишившись материальной и идеологической поддержки СССР (некоторые современные сербские историки утверждают, что «не Тито сказал Сталину «нет», напротив, это сделал Сталин»), руководство страны во главе с маршалом стало искать помощи у, скажем так, западного блока, тем более что Тито еще во время войны установил доверительные отношения с Уинстоном Черчиллем. В 1944 году он даже отправил своего сына Рэндольфа (кстати, вместе с писателем Ивлином Во) с миссией в штаб Тито.

Позже Тито преобразовал компартию в Союз коммунистов Югославии, выстроил в стране систему так называемого «самоуправления», а вместе с Насером и Ганди стал инициатором движения неприсоединения. Сто двадцать стран, вошедших в него, отказались от участия в военных блоках! Во второй половине пятидесятых годов начался процесс нормализации отношений, который довольно успешно развивался вплоть до событий в Чехословакии в 1968 году. Осенью 1967 года автор этих строк в составе группы студентов впервые побывал в Белграде. Страна в тот год находилась на пике своего развития, можно сказать, она процветала во всех отношениях. И только внимательный наблюдатель мог заметить ростки будущего развала...

«Я ХОРВАТ, НО ЗАЧЕМ ЭТО ПОДЧЕРКИВАТЬ?»

Повторюсь, Тито в сороковые годы был приверженцем советской модели федеративного устройства, выступал с позиций интернационализма. Но мало кто знает, что до этого и в последние годы правления он разделял совершенно иные взгляды на национальный, скажем так, вопрос.

Так, еще в русском плену он отказался вступать в формирующиеся из военнопленных славян воинские подразделения. Отказ обосновывал тем, что не желает сражаться за королевскую Югославию, которая угнетает несербское население страны. Видимо, враждебное отношение к королю Александру как символу «югославизма» сыграло свою роль в гипотетическом участии Тито в марсельском покушении на монарха.

Создавая федеративное государство, Тито одновременно закладывал в его основание бомбы замедленного действия. В 1966 году он принял в своей резиденции на адриатическом острове Бриони делегацию коммунистов из Косово (в то время это была автономная область Косов и Метохия в составе союзной Республики Сербия). Характерно, что на этой встрече не присутствовали коммунисты из Сербии, равно как и другие члены партийного руководства СФРЮ. Велась магнитофонная запись этой беседы, но сразу после окончания она была отправлена в секретный архив. Все попытки отыскать ее оказались безуспешными. Утверждалось, что она погибла во время натовских бомбардировок Белграда, когда прямыми попаданиями крылатых ракет был разрушен Главный штаб армии Югославии. Однако военные опровергли это утверждение, заявив, что пленки находятся в личном архиве Тито. Так что они попали в разряд сверхсекретных документов. Но о содержании беседы можно догадываться по некоторым общеизвестным фактам. Так, из официального названия автономной области – Косово и Метохия – исчезло второе слово. Как говорят специалисты, это было сделано для того, чтобы исключить любое напоминание о принадлежности края к Сербии («метох» этимологически означает «православное имение»). Из общего пользования было удалено слово «шиптар» – так исторически называли жителей Косово; оно было заменено на «албанец».

Два года спустя, летом 1968 года, в Косово начались активные националистические выступления с требованием присоединения Косово к Албании. Органы госбезопасности собрали достаточное количество компрометирующих материалов о сепаратистах, но косовское партийное руководство отказалось как-либо реагировать на это. К тому же Тито всенародно объявил, что в этих выступлениях нет ничего особенного и это не угрожает единству народов Югославии, заверив в нерушимости официального лозунга «Братство – Единство».

В 1974 году по инициативе Тито была принята новая Конституция СФРЮ, которая фактически предопределила будущий распад Югославии. Характерно, что первый президент Хорватии, отъявленный националист Франьо Туджман, заявил, что «хорват Тито заложил фундамент хорватской государственности». А за три года до смерти, в 1977 году, маршал выступил за предоставление автономным областям СФРЮ – Косово и Воеводине – права самостоятельно «защищать себя от внешней угрозы».

Видимо, глубоко в его сердце затаилась ненависть к королевской Югославии, которую он автоматически перенес на сербский народ. Вполне возможно, что Тито просто мысленно вернулся на полвека назад: еще в 1928 году на IV (Дрезденском) съезде КПЮ была принята резолюция, которая требовала уничтожения Югославии как «детища Версаля» и образования независимых Хорватии, Словении и Македонии. Что и произошло вскоре после смерти маршала...

Хоронили Тито с невиданным размахом – современники сравнивали это действо с похоронами фараона. Создав процветающую некоторое время страну, он в течение последних лет жизни наслаждался всеми доступными главе государства радостями. И одновременно сделал все, чтобы вслед за ним канула в небытие цветущая богатая страна, а населяющие ее прекрасные народы погрузились в междоусобные войны.

Трудно избавиться от ощущения, что все, связанное с Тито, даже спустя тридцать лет после его смерти остается под запретом. Даже воспоминания о нем. Вдове маршала, Йованке Броз, в девичестве Будисавлевич, скончавшейся в октябре прошлого года, в середине 80-х годов прошлого века немецкие издатели предложили большие деньги за ее воспоминания о супруге. Сразу после этого разговора «компетентные органы» также связались с ней и «убедительно посоветовали» отказаться от предложения. А вскоре Йованку обокрали, причем пропали, по ее словам, важные документы. Какие именно, вдова не сказала. Кстати, перед тем как соединить свою жизнь с Тито, Йованка закончила в Москве курсы при Высшей школе НКВД СССР…