Кто убил Фрунзе?
ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №14(374), 2013
Кто убил Фрунзе?
Аркадий Сушанский
журналист
Санкт-Петербург
1514
Кто убил Фрунзе?
Михаил Фрунзе

31 октября 1925 года в Москве в результате неудачной медицинской операции умер Михаил Васильевич Фрунзе, выдающийся советский военный теоретик и военачальник, второй председатель Революционного военного совета СССР и третий народный комиссар по военным и морским делам, преемник на этих постах Льва Троцкого. Смерть Фрунзе обросла огромным количеством слухов и мифов.

Одной из самых живучих стала легенда о причастности Сталина к смерти прославленного полководца.

Она нашла свое отражение в книге Бориса Пильняка «Повесть непогашенной луны. Смерть командарма», в романе-трилогии Василия Аксенова «Московская сага», а также в «Воспоминаниях бывшего секретаря Сталина» Бориса Бажанова. Версия получила особенно широкое распространение в годы перестройки как доказательство человеконенавистнической политики Сталина. Справедливости ради следует отметить, что этот миф был недавно с успехом развенчан. Хотя если руководствоваться латинским принципом «gui prodest?» (кому это выгодно), то надо признать, что Сталин — последний во властной иерархии того времени человек, кому была необходима смерть Фрунзе. Больше всех терял бывший наркомвоенмор Троцкий и группировка его сторонников, сложившаяся в руководстве Красной армии.

Отношения между Фрунзе и Троцким были как у кошки с собакой еще с 1918 года. Михаил Васильевич выступал против Ленина и Троцкого в дискуссии о Брестском мире. В 1920-м Троцкий обвинил Фрунзе в грабежах и «бонапартизме» и едва не арестовал его при помощи своих людей в ЧК. Во время наступления в Крыму отношения между ними испортились окончательно. Причиной было обещание Фрунзе не преследовать добровольно сдавшихся офицеров:

«11 ноября, 1920 г.

Главнокомандующему вооруженными силами юга России генералу Врангелю.

Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления ваших войск, грозящего лишь пролитием лишних потоков крови, предлагаю вам прекратить сопротивление и сдаться со всеми войсками армии и флота, военными запасами, снаряжением, вооружением и всякого рода военным имуществом.

В случае принятия вами означенного предложения, Революционный военный совет армий Южного фронта на основании полномочий, предоставленных ему центральной Советской властью, гарантирует сдающимся, включительно до лиц высшего комсостава, полное прощение в отношении всех проступков, связанных с гражданской борьбой. Всем нежелающим остаться и работать в социалистической России будет дана возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа на честном слове от дальнейшей борьбы против рабоче-крестьянской России и Советской власти. Ответ ожидаю до 24 часов 11 ноября.

Моральная ответственность за все возможные последствия в случае отклонения делаемого честного предложения, падет на вас.

Комадующий Южным фронтом Михаил Фрунзе.

Члены Ревсовета».

О таких действиях Фрунзе, о его «честных предложениях» Врангелю сразу узнал Ленин. Возможно, сообщили партийные работники или сотрудники ЧК, находившиеся при Фрунзе. Известна срочная телеграмма Ленина Реввоенсовету Южного фронта 12 ноября 1920 года шифром по прямому проводу, копия Троцкому. Сегодня понятно, что его реакция на действия Фрунзе стала началом будущей крымской трагедии:

«Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и не выпускать ни одного судна.

Если же противник не примет этих условий, то, по-моему, нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно».

Последние слова этой телеграммы и были восприняты Троцким как приказ к исполнению — «расправиться беспощадно». Можно даже предположить, что Фрунзе, вступив в Крым, не форсировал боевых действий, избегал лишнего кровопролития и дал белым возможность спокойно эвакуироваться. Подтверждение этому есть в мемуарах Слащева: «Красные совершенно не наседали, и отход в этом направлении (в направлении Перекопа) происходил в условиях мирного времени». Этому способствовали и обращения Фрунзе с обещаниями амнистии и полного прощения сдающимся. В результате многие десятки тысяч людей остались в Крыму, прекратив сопротивление, и стали жертвами последующих репрессий. По разным оценкам, число жертв массового послевоенного террора здесь составило от 50 до 120 тысяч человек.

Интересно, что даже в двухтомнике «Троцкий» официальный советский историк Волкогонов старательно обходил события Гражданской войны в Крыму и красный террор после ее окончания. Хотя на других примерах он документально доказал, что Ленин и Троцкий были сторонниками самых жестоких карательных мер, причем первый был их идейным вдохновителем и инициатором, а второй развивал эти идеи и наказы и активно проводил их в жизнь. Волкогонов вынужден сделать вывод: «Видимо, просто внутренний радикализм, обожествление революции в ее крайних формах, убежденность в святости пролетарской диктатуры позволили наркомвоену (Троцкому. — А.С.) стать одним из главных столпов военного террора в годы гражданской войны».

В январе 1925 года Михаил Васильевич сменил на посту председателя РВС и Наркомвоенмора Льва Троцкого. Назначение Фрунзе было отражением политического столкновения в партии двух течений, представителями которых являлись Троцкий и Сталин. Огонь этого конфликта, тлевший внутри партийного ядра еще при Ленине, после его смерти в январе 1924 года разгорелся к осени так, что грозил сжечь собственно партию. Его истоки идут с начала 1920-х. В это время Троцкий оценивался как второй человек в руководстве после Ленина. Сам он вполне благосклонно воспринимал стремление части печати и окружающих сформировать культ своей личности. В годы Гражданской войны и сразу после нее политзанятия в Красной армии начинались с темы «Вождь и создатель Красной армии тов. Троцкий». В казармах, красных уголках и военных городках висели портреты Льва Давидовича. И красные командиры клялись ему в верности и вечной любви. Тогда имена Ленина и Троцкого звучали вместе. Их все называли вождями революции. В 1922 году в параграфе 41 Политического устава Красной армии была помещена его биография, которая заканчивалась словами: «Тов. Троцкий — вождь и организатор Красной Армии. Стоя во главе Красной Армии, тов. Троцкий ведет ее к победе над всеми врагами Советской республики». Такая установка позволяла представить политических противников Троцкого как врагов Советской власти, подлежавших разгрому и уничтожению. Поскольку сокращение армии, начавшееся в мирное время, угрожало положению ряда командиров и политработников, кое-кто из них с надеждой ждал от предреввоенсовета сигнала к бою за победу мировой революции и готов был поддержать его в борьбе за власть. Сам Троцкий считал себя преемником Ленина. С этим, однако, были не согласны Сталин, Каменев, Зиновьев и другие члены высшего партийного руководства. 11 декабря 1923 года в «Правде» появилась статья Троцкого «Новый курс». Даже самим названием публикации автор дистанцировался от большинства в Политбюро и ЦК, противопоставляя им собственное видение проблем, стоящих перед страной и партией. Увидев, что его главной опорой являются молодые большевики, альтернативой «партийному бюрократизму» он объявил «постоянное взаимодействие старшего поколения с младшим», ибо «молодежь — это вернейший барометр, отражает все наши плюсы и минусы. Мы были бы тупицами, если бы не прислушивались к ее настроениям». Троцкий призывал: «Вывод только один: нарыв надо вскрыть и дезинфицировать, а кроме того, и это еще важнее, надо открыть окно, дабы свежий воздух мог лучше окислять кровь».

Обращение за поддержкой к молодежи, которой были близки упреки в бюрократизации партии, имело определенный резонанс. Характерно высказывание, прозвучавшее на собрании высших технических курсов Наркомата путей сообщения в начале декабря 1923 года: «У нас в партии 40 000 членов с молотками и 400 000 — с портфелями». В ЦК комсомола произошел фактический раскол — 9 членов ЦК РКСМ упрекали Троцкого в том, что он «притянул вопрос о молодежи за волосы», 8 членов ЦК выступили в его защиту. Выступление Троцкого, грозившее оторвать руководство партии от молодых ее членов, вызвало немедленную отповедь в партийной печати. Правда, однако, заключалась в том, что самой мощной силой в движении в поддержку Троцкого являлась не партийная молодежь, а армия, руководство которой он упорно не выпускал из рук. Так, сразу после публикации «Нового курса» начальник Политуправления Красной армии Антонов-Овсеенко направил в армейские парторганизации циркуляр, в котором предписывалось поддержать Троцкого. А в ответ на требование политбюро отозвать этот документ Антонов-Овсеенко направил 27 декабря письмо с угрозами в адрес партийного руководства. 28 и 29 декабря «Правда» выходит с новыми статьями Троцкого, в которых он продолжает агитировать за свой «Новый курс» против руководства партии. В эти же дни Антонов-Овсеенко заявил, что бойцы Красной армии «как один» выступят за Троцкого. От этих заявлений повеяло угрозой военного переворота. Зиновьев даже предложил арестовать Троцкого. Хотя предложение было отвергнуто, наиболее энергичные сторонники Троцкого в Красной армии были немедленно отстранены от дел. Первым в отставку отправили заместителя предреввоенсовета Эфраима Склянского. Его место занял Фрунзе. Следом за Склянским был снят с должности Антонов-Овсеенко, которого сменил Бубнов.  О том, что ситуация в военной сфере развивалась тогда в направлении заговора, свидетельствует и то, что слухи о заговоре военных, в частности — в Кавказской армии, докатились аж до Берлина. Троцкий так искусно опровергал эту информацию, что умудрился подтвердить при этом, что заговор все-таки был, но якобы среди младшего комсостава.

За границей усиленно циркулировали слухи о прямой причастности командующего Петроградским военным округом Гиттиса к антисоветскому заговору. Но о каких слухах можно вести речь, если его и впрямь вскоре сняли с этого поста с резким понижением?! Да и, кстати говоря, очень любопытна дошедшая до ряда заинтересованных ушей в Берлине информация о мотивах и целях заговора Гиттиса. В ней утверждалось, что этот заговор имеет целью поставить во главе России «интернационалистов-коммунистов», называлось даже их число — 12 человек, а то, видите ли, современная (тогда) советская власть слишком националистична, то есть прорусская?! О каких слухах можно говорить, если сам глава ОГПУ Дзержинский на заседании политбюро 24 января 1924 года, когда еще тело Ленина не внесли в Мавзолей, которого тоже не было, лично докладывал информацию о заговоре в военной сфере?! И хотя она была, очевидно, недостаточной для того, чтобы разбираться с военными при помощи Уголовного кодекса (иначе головы полетели бы уже тогда), ее оказалось вполне достаточно, чтобы в целях безопасности руководство партии и государства в срочном порядке перетасовало всю колоду военной элиты. Начались повальные замены командующих, в том числе и округами.

К активной борьбе с группой Троцкого подключился, наконец, и главный редактор «Правды» Бухарин. Он доказывал бесперспективность экономической платформы троцкизма, которую в октябре 1923 года в «Вестнике социалистической академии» представил Преображенский. Возражая против нэпа, он доказывал, что в рамках единого национального хозяйства не могут «рядом существовать социалистическая система и система частно-торгового производства». Он требовал ускоренного развития промышленности, долженствующей, по выражению оппозиционеров, занять в хозяйстве «диктаторское» место. Необходимые средства для этого должны приноситься тем, что Преображенский назвал «первоначальным социалистическим накоплением» — увеличением ресурсов с помощью сурового налогообложения крестьянства. Требование нажима на крестьян с целью превращения сельского хозяйства в своего рода кормильца промышленности вошло составной частью в доктрину оппозиции. В этом пункте она явно склонилась к тому отношению к крестьянству, которое практиковалось военным коммунизмом в 1918–1920 годах. Бухарин утверждал: «Большевизм всегда очень ценил и ценит аппарат, противопоставлять (как то делает Троцкий) партию аппарату значит уклоняться в сторону от ленинизма. Большевики никогда не играли в формальный пустой демократизм». Таких же взглядов придерживался Зиновьев: «Время для свободы группировок не наступило и не наступит вообще в период диктатуры пролетариата. Этот вопрос связан с вопросом о свободе партии, о политических правах непролетарских слоев населения и пр. Допустить фракционность и группировки в нашей партии — означает допустить в зародыше два правительства, т.е. подготовить гибель пролетарской диктатуры». Сталин продолжал ставить под сомнение искренность оппозиции, вдруг воспылавшей любовью к демократии: «Ее хорошие слова о рабочей демократии и страшные слова о бюрократизме в партии ей нужны, чтобы обосновать лозунг «о снятии сверху донизу руководящих элементов». С осуждением позиции Троцкого выступила и Крупская.

Состоявшаяся 16–18 января 1924 года XIII партконференция констатировала полную победу линии политбюро над троцкистской оппозицией. «Конференция приходит к выводу, что в лице нынешней оппозиции мы имеем перед собой не только попытку ревизии большевизма, не только прямой отход от ленинизма, но и явно выраженный мелкобуржуазный уклон. Оппозиция отражает напор мелкой буржуазии на позицию пролетарской партии», — гласит резолюция партконференции. На ней также было принято решение пополнить ряды РКП(б) не менее чем 100 тысячами представителей рабочего класса и закрыть прием в партию выходцам из непролетарских слоев населения.

Сославшись на малярию, Троцкий на конференции не присутствовал, а после ее закрытия сразу отправился на лечение в Грузию. Сообщение о смерти Ленина он получил уже в Тбилиси. На похороны не поехал. Он вернулся в Москву только накануне XIII съезда партии, который открылся 23 мая 1924 года.

К этому времени позиции Троцкого в партии и правительстве были ослаблены: сочувствующие ему ячейки высших учебных заведений были разгромлены, ряд лиц из оппозиции перемещены из столицы в провинцию, в военных ячейках произошла чистка. В этой ситуации мастер интриг Троцкий решил придерживаться на съезде подчеркнуто взвешенной тактики, которая бы позволила ему, с одной стороны, не гневить членов политбюро и сохранить свои руководящие посты в партии, а с другой — не потерять авторитет в глазах оппозиции. Именно поэтому выступление его на съезде было весьма двусмысленным. Прямо не признавая ошибочности своей позиции, Троцкий высказал готовность подчиниться решениям руководства партии: «Отдельные решения последней конференции я считаю в своих частях неправильными и несправедливыми, но у партии не может быть таких решений, хотя бы неправильных и несправедливых, которые могли бы поколебать на йоту нашу беззаветную преданность партии, готовность каждого из нас на своих плечах нести дисциплину партии при всяких условиях… И если партия выносит решение, которое тот или другой из нас считает решением несправедливым, то он говорит: справедливо или несправедливо, но это моя партия, и я несу последствия ее решения до конца».

Съезд решил не накалять обстановку и сохранил за Троцким место в ЦК. Затем его избрали и в политбюро.

Разгром оппозиции совершился, но она не исчезла, а лишь притаилась.

После XIII съезда Троцкий летом 1924 года снова уезжает на Кавказ, где пишет большую статью «Уроки Октября», в которой основной удар нанес по Зиновьеву и Каменеву. При этом себя Троцкий описал как единственного героя революции. Новая статья, вышедшая в свет осенью 1924 года, зло и прямо била по авторитету партии. Историю Октябрьской революции Троцкий подал в таком свете, что все ее главные действующие лица выглядели нерешительными и непоследовательными: до приезда в Россию Ленина «Правда» (редактируемая Каменевым и Сталиным) стояла на точке зрения демократически-оборонческой, а не пролетарски-революционной; один Троцкий, давно вооруженный теорией перманентной революции, оказался и теоретически, и психологически подготовлен к штурму антинародной власти; остальные пошли на восстание только под хлыстом Ленина. Но и покойному вождю Троцкий дал щелчок: мол, плохо информированный Ленин, который накануне революции три месяца сидел в глубоком подполье, ошибочно предлагал произвести захват власти не в Петрограде, а в Москве. Среди всей этой тупой, консервативной и трусливой партийной массы Троцкий особо черными красками выделил Зиновьева и Каменева: они и политически безграмотные, и оборонцы, и без чутья. Этим двум своим соперникам он с особой злостью мстил за их активное участие в кампании по его развенчанию в конце 1923 — начале 1924 годов.

Статья Троцкого «Уроки Октября» категорически перечеркивала его собственное покаяние на XIII съезде партии в мае 1924 года, когда он, припертый к стенке, заявил, что «партия всегда права». Теперь он запел другую песню: только идя против партии и смело борясь с консерватизмом ее руководителей, можно было в 1917 году провести революционную линию и осуществить переворот. Таким образом, роль партии в революции фактически обнулялась, а роль личности Троцкого превозносилась до небес. Кроме того, эта статья ясно указывала: нынешние руководители партии — никакие не герои, они не могут судить главного революционера — Троцкого, они не должны руководить партией и страной.

На «Уроки Октября» откликнулись практически все видные участники революции — Троцкий ведь унизил всех! Ему вспомнили и меньшевизм, и нападки на Ленина, и перманентную революцию, и связь с Парвусом, и Августовский блок, и Брестский мир, и профсоюзную дискуссию… Зиновьев написал специальный курс лекций, из которых следовало, что роль Троцкого в истории партии очень малозначительна: на более чем 300 страницах лекций имя Троцкого упоминается только 5 раз. Полемизируя с Троцким, Сталин написал фундаментальную статью «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», в которой он показал, что теория перманентной революции Троцкого — не что иное, как провокация, тормозящая практическое строительство социализма. «Теория перманентной революции Троцкого есть разновидность меньшевизма», — заключает Сталин. Против Троцкого выступили также Калинин, Рыков, Молотов, Дзержинский, Сокольников и другие авторитетные коммунисты. Кампания с осуждением статьи Троцкого охватила все партийные организации страны. Ленинградский губернский комитет за опубликование Троцким «Уроков Октября» потребовал немедленного изгнания его из партии. Вопрос о нем было решено вынести на пленум ЦК РКП(б), который назначили на 17–20 января 1925 года.

Троцкий понял, что снова проиграл. Он опять заболел и написал в ЦК письмо, в котором заявил, что «в интересах партии» отказывается от дискуссии и что из-за болезни присутствовать на пленуме не может. Кроме того, он попросил освободить его от обязанностей председателя Реввоенсовета. Но при этом выразил готовность выполнять под контролем партии любую работу. Просьба Троцкого была удовлетворена, и Фрунзе сменил его на постах председателя РВС и наркома по военным и морским делам.

Смена не прошла не замеченной на западе. МИД Великобритании, в частности, писал, что Сталин переходит к политике с использованием «национальных инструментов». Фрунзе был не только русским по национальности, но и державником, хотя и не во всем примыкал к Сталину, с которым у него были весьма неплохие отношения.

Не теряя времени, Фрунзе начинает проводить в жизнь уже давно назревшую военную реформу. Заключалась она в следующем: а) десятикратное сокращение численного состава вооруженных сил с 5 миллионов человек до 500 тысяч; б) резкое сокращение центрального военного аппарата, неимоверно разбухшего за годы правления Троцкого в основной массе за счет его сторонников; в) соответственно столь же резко была сокращена численность РВС, Наркомата по военным и морским делам, а также Генштаба, перенасыщенных троцкистами. После всех этих мер стоит ли удивляться тому, что уже летом 1925 года в Москве, где в те годы легче было «попасть под лошадь», Фрунзе «удалось» дважды попасть в автомобильные аварии, в результате которых он получил ушибы рук, ног и головы и у него вновь открылось кровотечение язвы желудка!

Но куда интереснее другой факт, начисто исключающий Сталина из числа подозреваемых: летом 1925 года Фрунзе стал всеми силами добиваться назначения себе в заместители легендарного Григория Ивановича Котовского, который еще со времен советско-польской войны воевал бок о бок со Сталиным и Буденным и прикрывал бегство Тухачевского из Варшавы.

Подбирался военный триумвират — Фрунзе, Ворошилов и Котовский. Все были решительными, смелыми, волевыми командирами, способными находить оригинальные решения весьма сложных задач. И все, хоть и в разной степени, были на короткой ноге со Сталиным.

5 августа 1925 года Григорий Котовский был убит. Вроде бы сделал это некто Мейер Зайдер, по кличке «Майорчик», бывший в 1919 году адъютантом известного Мишки Япончика (или товарища Винницкого, командира 54-го им. Ленина советского революционного полка), служивший у Котовского на хозяйственной должности (по другим данным, Зайдер был экс-главой публичного дома, где в 1918 году Котовский скрывался от полиции). «Вроде бы» — потому что самого убийства никто не видел. Видели лишь, как появился этот самый Зайдер в расстроенном состоянии нервов и с наганом в руке, лепеча, что только что убил Котовского по каким-то сугубо личным причинам, то ли из-за женщины, то ли спьяну. История темная, Зайдер на редкость дешево отделался — за убийство героя Гражданской войны и видного военачальника он получил десять лет, из которых отсидел два, практически сразу став начальником тюремного клуба, и в 1928 году уже гулял на свободе.

Потрясенный нелепой смертью друга и еще более нелепым следствием, которое вел Особый отдел ОГПУ, Фрунзе всерьез заподозрил неладное и затребовал в Москву все документы по расследованию убийства Котовского, и тут его очень вовремя «прооперировали».

31 октября не стало Фрунзе, а уже в ноябре начальником Генштаба стал Михаил Тухачевский, питомец Троцкого. Cui prodest?


29 августа 2013


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847