Портрет безобразного гения
ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №17(533), 2019
Портрет безобразного гения
Светлана Белоусова
журналист
Санкт-Петербург
5342
Портрет безобразного гения
Художник Анри де Тулуз-Лотрек. «В цирке Фернандо«

Анри-Мари Раймон де Тулуз-Лотрек де Монфа умирал. Об этом он знал и не жалел. Что ему было делать на земле? Глухота лишила его трепетности звуков женского голоса. Скованные параличом пальцы рук застыли неподъемными камнями. Ноги, и всегда-то не очень надежные, после инсульта окончательно перестали повиноваться. Зрачки затянула непроницаемая пелена слепоты. Жила только память. Память о пролетевших, словно миг, тридцати семи годах. И, что бы ни говорили люди, любившие порассуждать о злом роке его судьбы, он никогда и ни в ком не обманывался, ни в чем не раскаивался и не страшился расплаты за грехи. Это был путь, который он выбрал и с которого не свернул до самого конца.

Рожденный для счастья

Почувствовав в ночь на 24 ноября 1864 года первые схватки, графиня Адель де Тулуз-Лотрек страшно забеспокоилась. Внимательно вглядываясь в глаза подошедшего к ее постели мужа, она силилась, но никак не могла отважиться задать вопрос:

– А вдруг родится девочка?..

Господь миловал. Состоявшее в родстве едва ли не со всеми королевскими фамилиями Европы семейство де Тулуз-Лотрек де Монфа получило наследника.

В старинном замке Тулуз-Лотреков, Мальроме, к появлению малыша было приготовлено все: украшенная причудливой резьбой колыбель, тончайшие муслиновые пеленки, расшитое валансьенскими кружевами крестильное платьице. Счастливая женщина не могла налюбоваться на свое «Маленькое сокровище». Довольный отец напевал себе под нос арию из новой оперетки. Обе бабушки, устроившись в малой гостиной за чайным столиком, трактуя расклад карт системы m-me Ленорман, радовались: гадание предвещало маленькому Анри великое будущее.

Все складывалось – нельзя лучше. Во всяком случае, волновавший семейство последние девять месяцев вопрос: «Не скажется ли на отпрыске слишком близкое родство графини Адель и графа Альфонса?» – отпал сам собой. А о дальнейшем, учитывая социальный статус и материальное положение семейства, можно было не беспокоиться…

Крутой поворот судьбы

Двенадцать счастливых лет пролетели, словно миг. Маленький Тулуз-Лотрек рос в меру послушным и умненьким. Графиня Адель с упоением рассказывала знакомым, что ее Анри с семи лет занимается латинским и греческим языками. Граф Альфонс брал сына с собой на охоту и, сделав очередной удачный выстрел, наущал: «Всегда помните, дорогой мой, жизнь может быть здоровой только на воле, среди природы. Неволя приводит к вырождению и смерти». Бабушки задаривали «Маленькое сокровище» игрушками. Ни одному из членов семейства не могло даже привидеться в ночном кошмаре, что жалобы ребенка на ломоту в коленях – не просто болезнь роста. И тем более сокрушительным оказался удар, который приготовила для благодушествующих Тулуз-Лотреков судьба…

30 мая 1876 года, вставая с низенького пуфа, Анри оступился и упал. Семейный доктор сделал заключение: «Перелом шейки левого бедра» – и наложил гипс, предупредив, что молодого графа ожидают недели неподвижности.

Все, решив набраться терпения, принялись ждать светлого дня, когда неприятности окажутся позади. Но это были не просто неприятности.

Кости Анри не срастались. С трудом передвигаясь на костылях, он терпеливо принимал горькие микстуры и мечтал снова очутиться на охоте. А поскольку это было пока недоступно, проводил долгие часы за мольбертом, рисуя анфас и профиль обожаемой матушки… 

Сохранился портрет графини Адели за завтраком. На красивом, холеном лице отчетливо прочитываются разочарование, волнение, мучительное недоумение перед жизнью. Что волновало ее в то утро? Как знать… Но «сюрприз», уже припасенный для графини Адели судьбой, оказался ужаснее любых ее предположений.

Осенью 1878-го, во время прогулки, Анри, поскользнувшись, скатился в небольшой овражек. Перелом бедра, на сей раз правого, приковал его к постели на долгих три месяца, за которые с телом подростка произошла страшная трансформация. Плечи и руки юноши начали быстро расти. Ноги и туловище оставались прежними. Тонкий аристократический нос стал похожим на бугристую картофелину. Нижняя губа отвисла. И вдобавок ко всему зрение ухудшилось настолько, что без пенсне он не мог разглядеть предметов, находившихся на расстоянии вытянутой руки…

Пришедшая в отчаяние мать, которой семейный доктор объяснил, что все случившееся с сыном – следствие ее кровного родства с мужем, ожидала возвращения графа Альфонса из поездки в Англию. Ей казалось: он явится и обязательно придумает, как отвести беду. 

Тулуз-Лотрек приехал. Зашел в комнату сына. Постоял несколько минут. И произнес:

– Маленький калека будет продолжателем моего тысячелетнего рода? Этому не бывать!

Упорство потомка крестоносцев

На следующее утро Анри, тяжело обвиснув на костылях, дотащился до будуара матери. И, перебивая поток сочувствующих слов, объявил:

– Я решил стать художником.

Тон, которым была произнесена эта фраза, не оставлял надежды переубедить потомка суровых крестоносцев…

Дожидаясь, когда здоровье позволит ему начать обучение в мастерской старого приятеля отца, глухонемого художника-анималиста Рене Пренсто, Лотрек изводил кипы бумаги и охапки карандашей, пытаясь воплотить в жизнь переполнявшие его мозг образы и видения. От меланхолии не осталось следа. Анри был счастлив. «Природа предала меня, – писал он в эти дни. – Но я рисую и пишу, пока рука не падает от усталости. И, должен признаться, моя комната завалена такими вещами, которые нельзя назвать мазней…»

Недели летели за неделями. В день отъезда в Париж, зайдя в кабинет отца, чтобы попрощаться, Лотрек с гордостью сообщил, что увозит с собой более 300 рисунков. И услышал в ответ:

– Да?.. В таком случае, молодой человек, будьте любезны взять себе псевдоним, чтобы не позорить родовой фамилии, ставя ее под своими картинами…

Опешивший в первый момент юноша быстро пришел в себя. К чему забивать себе голову мелкими неприятностями, если в кармане лежит письмо, полученное от мсье Пренсто, в котором черным по белому означено: «Ваш рисунок, безусловно, ужасен! Тем не менее в ваших работах определенно что-то есть».

Любовный напиток

Париж закружил молодого Лотрека в ритме бурлящего Монмартра. Часы ночных развлечений сменялась напряженными утрами возле мольберта. Единственное, что несколько огорчало графа Анри, – холодность классических композиций, к которой принуждали его учителя, не могла вместить рвущиеся на холст эмоции. Но и это не было бедой. Сблизившись и очень быстро сдружившись с Ван Гогом, Эмилем Бернаром и Луизом Анкветино, он нашел единомышленников – бунтарей, не желавших прозябать в строгих границах традиционного стиля. Дальнейшее обучение показалось молодому художнику абсолютно бесполезным…

Принято считать, что Тулуз-Лотрек, каким-то непостижимым образом всегда знал, что отпущенный ему век окажется недолог. Вероятнее всего, так оно и обстояло. Во всяком случае, он позволил себе напрочь забыть о диктуемых «хорошим тоном» запретах. 

То, что среди его возлюбленных почти не было тех, кого принято называть «порядочными женщинами», отпрыска рыцарского рода не смущало. Чем, черт побери, отличается его последняя любовница великосветская львица Берт Ля Сурд от сменившей ее в постели танцовщицы Ля Гулю? Да ничем!

Правда, Ля Гю, пристрастившись к бутылке, слишком быстро опускается и скоро окажется никому не нужна… Но кто сказал, что судьба должна оберегать человека от бед? Жизнь жестока, и каждый должен осушить до дна собственную чашу несчастий. А чтобы напиток не показался чрезмерно горьким, лучше всего регулярно разбавлять его глотками радости…

«Дрожь» и Дега

Обласканный самыми красивыми дамами полусвета, восхваляемый критиками, не имевший отбоя от заказчиков, художник не задумывался ни о своем карликовом росте, ни об уродливом лице, ни о плохо слушающихся ногах. Да и какое имели значение взгляды оборачивающихся вслед бородатому калеке прохожих, если Дега – сам Дега! – произнес: «Да, мсье граф, чувствуется, что вы – мастак!»

К слову, в том, что обращение «мсье граф» слышали все присутствующие, содержалась изрядная пилюля. Лотрек скрывал свое происхождение. В замкнутом мирке его друзей не котировались ни титулы, ни имена. Любого пришедшего сюда ценили только за талант, остроумие и готовность дать товарищу в долг несколько монет.

В общем, Дега сделал коллеге сомнительный комплимент... Но печалиться было некогда. Вечером у Анри дома должна собраться, как обычно, веселая компания. Кто-то из друзей наверняка приведет с собой нового человека, и тогда можно будет повеселиться, глядя, как перехватило дыхание у «дебютанта», выпившего залпом стакан «Дрожи» – особого лотрековского коктейля из смеси со дна нескольких бутылок...

Графиня Адель, до которой долетали слухи о разгульной жизни сына, отправляла «малышу Анри» письма, полные тревоги по поводу его «пристрастия к бутылке». Он отвечал, поясняя, что, во-первых, доктора рекомендуют ему пить понемногу, но ежедневно. Во-вторых, его организм устроен так, что, сколько бы ни было выпито, опьянения не наступает. И в-третьих, если он таки переберет, падать при его росте будет не опасно…

Начало вечности

Алкоголь и правда редко приводил Лотрека к тяжелому похмелью. Он действовал по-иному – притуплял эмоциональность. Годам к тридцати мастер перестал испытывать потребность писать. Это не означало, разумеется, отказа от творчества! Работы выходили из-под его кисти со скоростью выпекаемых пирожков. Но фарс, в который он своею волей превратил судьбу, начал быстро трансформироваться в трагедию.

В одном из написанных в то время Лотреком писем есть фраза: «Даже небольшое усилие становится невыносимым. Из-за этого страдает мое творчество, а мне так много еще нужно сделать»…

О том, что было потом, сказано немало…

В жизнь великого художника, томившегося в теле маленького бородача, вошла полая трость с отвинчивающейся ручкой, куда можно было залить коньяк, чтобы «не просыхали усы»… Последняя неразделенная любовь к дальней родственнице, послушнице строгого монастыря по имени Алина… Ночи, проведенные в прямом смысле слова «на мостовой»… Подцепленный от какой-то случайной подружки сифилис… Белая горячка…

10 сентября 1901 года, на следующее утро после смерти Лотрека, парижский критик Жюль Лепелетье опубликовал в «Эко де Пари»: «Его имя, бесспорно, займет место среди художников нашего времени, но это своеобразный талант калеки, который все вокруг себя видел в уродливом свете и преувеличивал грязные стороны жизни, привлекая внимание к порокам и извращениям».

Лотрек этих слов, естественно, не читал. Его последним воспоминанием стало другое – телеграмма из Лувра, в которой сообщалось, что музей купил несколько его работ и в ближайшие дни они будут выставлены для обозрения публики…


5 августа 2019


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847