Под маской Франкенштейна
ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №10(448), 2016
Под маской Франкенштейна
Галина Мазанова
журналист
Санкт-Петербург
8552
Под маской Франкенштейна
Уильям Генри Пратт, более известный под псевдонимом Борис Карлофф

Это можно было бы назвать проклятием Мельпомены. Отчего мальчик из вполне приличной семьи, старинной и богатой традициями, гордой заслугами перед британской короной, вдруг бежит из дома, скитается и бедствует — и все лишь для того, чтобы стать актером?!

Именно так поступил Уильям Генри Пратт. Он родился в Лондоне 23 ноября 1887 года в семье Эдуарда Джона Пратта-младшего и его жены Элизы Сары Миллард и был самым младшим из девяти детей. Отец его был дипломатом — или, по другим источникам, заместителем начальника таможни северного отдела Индийской налоговой службы.

Отец имел индийские корни — его бабка с материнской стороны родом из Калькутты. А другая бабушка была кузиной знаменитой Анны Леоноуэнс, чья невероятная судьба гувернантки при детях сиамского короля послужила сюжетом мюзикла «Король и я» и фильма «Анна и король».

Уильям рано остался сиротой, и заботились о нем старшие братья и сестра Эмма. Пратты — старая англосаксонская семья, осевшая в Англии еще в Средние века. Все члены семьи были так или иначе причастны к дипломатической службе. Вначале они служили в Индии, потом перебрались в Англию. Мальчик благодаря братьям получил образование в Лондонском университете, и все шло к тому, что и он, как старший брат Джон Генри, сделает дипломатическую карьеру.

И вдруг 21-летний юноша бросает семью и страну, бежит в Канаду и присоединяется то к одной, то к другой гастрольной труппе, за десять лет объезжает всю Канаду и Америку, играя любые роли, обычно второго плана, под сценическим именем Борис Карлофф.

Его братья занимали посты в дипломатической службе Соединенного Королевства, и он не хотел причинять им неудобства. Хотя их и разделял океан, молодой Уильям все равно считал себя паршивой овцой, оттого что стал актером.

Предполагалось, что свое новое имя он взял из романа «Барабаны тревоги», где так звали сумасшедшего ученого. Но книга вышла лишь в 1931 году. Возможно, на его выбор повлиял и «русский князь Борис Карлов» из романа Берроуза «Всадник». Хотя могло быть и наоборот: Берроуз видел Карлоффа на сцене и так назвал своего героя. Сам же автор говорил, что имя Борис просто звучало для него «экзотически», а Карлофф — это «что-то вроде фамилии».

После почти десяти лет гастролей по США он наконец оказался в Голливуде. На большом экране Уильям Пратт впервые появился в фильме «Немая из Портичи». На театральной сцене в этой опере Даниэля Обера роль немой девушки обычно исполняла балерина. В фильме (1916) ее играла Анна Павлова, а Уильям участвовал в массовке. Но работа эта была нестабильной, и ему часто приходилось зарабатывать на жизнь тяжелым трудом — рыть канавы, строить дороги, шоферить, быть рабочим сцены. В 1912 году в Реджине, штат Саскачеван, он добровольцем участвовал в спасательных работах после торнадо. Работая грузчиком, повредил себе спину и по состоянию здоровья не смог участвовать в Первой мировой войне.

Только в 1919 году он стал статистом студии и снялся в немых фильмах: «Наездник в маске», «Оседлавший молнию», «Тарзан и Золотой лев» — и в нескольких не сохранившихся сериалах. В ожидании ролей он, чтобы оплачивать счета, работал в Лос-Анджелесе водителем.

Обычно он играл злодеев. Очень смуглая кожа — он мог играть арабов и индейцев без грима, — мрачный взгляд исподлобья, резкие черты лица тут были как нельзя более к месту, но роли эти были не главные. Снимался он много, но звездного статуса не смог достичь, пока Говард Хоукс не выбрал его на роль в «Уголовном кодексе» (1931). Хотя первый успех пришел к нему именно после этого фильма, но к тому времени за плечами у актера уже было более 80 картин. Только за 1931 год он сыграл более десятка эпизодических ролей — пока не прославился в образе Чудовища в звуковом фильме Джеймса Уэйла «Франкенштейн: человек, который создал Чудовище» (1931).

Вначале роль предназначалась для Белы Лугоши, но он отказался — без текста, тяжелый грим… Ему не понравилось. Уэйл увидел Карлоффа в актерской столовой, когда искал Лугоши замену. Это была почти случайность, но она внезапно превратила Бориса Карлоффа в звезду первой величины. Ему было тогда уже 44 года. Он сумел сделать своего персонажа не только ужасным (после выхода фильма журналисты называли актера Karloff Uncanny — Карлофф Ужасный), но и трагическим.

Годом позже он создал еще один классический образ в жанре ужасов — Имхотепа в «Мумии» Карла Фройнда (1932), заживо погребенного жреца, воскрешенного египетской магией.

Поразительный успех этих ролей в значительной степени определил направление кинокарьеры Бориса Карлоффа: большинство его фильмов были в жанрах мистики, фэнтези и ужаса и не давали ему возможности полностью продемонстрировать свои актерские способности. Успех «Франкенштейна» был настолько ошеломляющим, что Universal Pictures тут же сняла его в ряде других «зловещих» ролей — гангстера в «Лице со шрамом» (1932), Имхотепа, демонического китайца в «Маске Фу Манчу» (1932) и профессора Морланда в «Упыре» (1933). Этот последний фильм снимался в Англии, и Уильям Пратт через 25 лет увиделся наконец со своими родственниками. Он опасался этой встречи, но братья и сестра приняли его с радостью и охотно позировали с ним фотографам.

Но «Франкенштейн» еще не был выжат до конца: в 1935 году появилсь «Невеста Франкенштейна», в 1939-м — «Сын Франкенштейна». Есть легенда, что во время съемок 51-летнему Карлоффу сообщили, что у него родилась дочь, и он, как был в гриме и костюме Чудовища, помчался в больницу. То-то было зрелище! Но дальше он не захотел пародировать самого себя, и если потом и появлялся в фильмах «франкенштейновского» цикла, то лишь в ролях других персонажей.

Долгое время оба «священных чудовища» — Бела Лугоши и Борис Карлофф — снимались вместе: в «Вороне», «Черном коте», «Невидимом луче» и еще нескольких фильмах. Как деликатно выражаются киноведы, «длительное творческое сотрудничество не привело к взаимной дружбе». Проще говоря, они соперничали, как бы меряясь талантами. В тисках навязанного амплуа это было трудно, но Карлоффу удавалось и переигрывать Лугоши — например, в «Вороне», где изуродованный сумасшедшим доктором преступник жертвует собой, спасая невинных людей.

В послевоенном детстве, когда кино было единственным доступным ребятне средством развлечения, мне пришлось увидеть фильм под названием «Башня смерти». Это было вольное голливудское переложение шекспировского «Ричарда III». Фильм был страшный, там лилась кровь, но более всего запомнился мне палач — высокий, горбоносый, с обритой головой, медленно и зловеще подволакивавший изуродованную ногу. От него исходил какой-то леденящий ужас. Это был Борис Карлофф в фильме «Лондонский Тауэр». (1939).

А в жизни он был добрым, спокойным, начитанным и очень щедрым человеком. Особенно к детям. Он помогал детским благотворительным организациям, а с 1940 года он в костюме Санта-Клауса сам появлялся в балтиморской больнице для детей с физическими недостатками и раздавал больным подарки. У него было много друзей, особенно среди детей. Он очень их любил и заключил контракт с фирмой грамзаписи — создал и исполнял коллекцию сказок для детей. В его исполнении, напевном и плавном, они звучали почти гипнотически.

Он стал одним из первых членов-основателей Гильдии актеров экрана. В 1930-х годах это было поступком немалого мужества. Его дочь Сара рассказывала, что из-за недовольства верхушки голливудских студий, их недоверия к союзам и стремления сохранить свое влияние Карлофф постоянно находился под контролем. Ему приходилось всегда носить с собой десятицентовые монеты, чтобы при деловых переговорах звонить из автомата: домашний телефон прослушивался.

В 1940-х годах он сыграл в нескольких «загадочных» триллерах Вэла Льютона — «Похититель тел» (1945), «Остров мертвых» (1945) и «Бедлам» (1946). Он часто выступал на радио ведущим информационной программы, обнаруживая при этом обширные знания и очень симпатичную личность, вовсе не похожую на его киногероев.

В 1941 году он возвращается к работе в театре. Его роль в пьесе «Мышьяк и старое кружево» была написана «на него»: там он играл маньяка-убийцу, пребывавшего в ярости оттого, что после пластической операции его все принимают за… Бориса Карлоффа. Он сыграл Капитана Крюка в сценической версии «Питера Пэна», где пел очень красивым голосом.

В 1950-е он был ведущим многих жанровых телепрограмм — «Триллер», «Вне этого мира» и других, участвовал в многочисленных радиопостановках, озвучивал мультипликационные фильмы. В последние годы он перенес три операции на позвоночнике и передвигался в инвалидной коляске — сказалась травма от работы грузчиком в молодости и тяжелые скобы, которые ему пришлось носить на съемках «Франкенштейна». В фильме Питера Богдановича «Мишени» (1968) он сыграл самого себя — старого актера фильмов ужасов, который понимает, что он пережил свое время. Это была его последняя работа.

Борис Карлофф умер 2 февраля 1969 года от пневмонии в своем коттедже Roundabout в деревне Бремшот в Хэмпшире. У него две звезды на Аллее Славы — за работу в кино и на ТВ. Во многих фильмах использовались записи его уникального голоса.

И в целом он не слишком всерьез принимал свои роли. «Моя жена, — говорил он, — женщина с очень большим вкусом, поэтому она никогда не видела моих фильмов».


1 мая 2016


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847