В 1969 году исполнительница песен протеста американка Джоан Баэз с успехом спела со сцены песню Джо Хилла. Автора давно не было в живых – рабочего-поэта казнили за преступление, которого он, по-видимому, не совершал. Пепел казненного по его завещанию развеяли на четырех континентах, а его песни надолго стали образцом действенной пропаганды в борьбе рабочих за свои права. В конце 1960-х он все еще оставался примером для молодых бунтарей, распевавших песни протеста на митингах и демонстрациях. Казненный в 1915 году в Солт-Лейк-Сити профсоюзный активист был очень популярен среди американских бедняков – бездомных бродяг, шахтеров, строителей и фабричных рабочих. Бастующие пели его песни на митингах и превратили их в гимны классовой борьбы.

Йоэль Эммануэль Хэгглунд родился 7 октября 1879 года в рабочем квартале шведского города Эвле. Он был третьим из девяти детей, двое из которых умерли в раннем возрасте. Отец работал на заводе и погиб от несчастного случая на производстве. Девятилетнему мальчику пришлось идти работать, чтобы помочь матери сводить концы с концами. Вскоре Йоэль заболел туберкулезом, после которого у него остались некрасивые шрамы на шее и на лице. В 1902 году мать умерла, и Йоэль Хэгглунд решил, как многие его соотечественники, попытать счастья за океаном. Накопив денег на билет, он покинул Швецию навсегда. На остров Эллис, где находился главный в США центр по приему иммигрантов, ступил 22-летний шведский пролетарий – без гроша в кармане, без знания английского языка, без профессии и образования. За несколько центов в день он нанялся мыть плевательницы в населенном иммигрантами районе Нью-Йорка. Йоэль убедился, что слухи о безграничных возможностях, открытых для каждого в заокеанском раю, сильно преувеличены.

Не найдя никакой другой работы, он оставил Нью-Йорк. Началось странствие по Америке в поисках заработка. Хэгглунд останавливался во многих городах и селениях. Он брался за любую работу: играл на пианино в салунах, работал на заводе, на шахте, у фермеров на уборке урожая. В Чикаго за попытку объединить рабочих в профессиональный союз его внесли в черный список. Чтобы обмануть бдительных работодателей, Йоэль Хэгглунд сменил имя.

Новоиспеченный американец Джо Хилл направился в Калифорнию. В тихом городке Сан-Педро на юге штата он познакомился с так называемыми вобблис – активистами созданного в Чикаго в 1905 году профсоюза «Индустриальные рабочие мира». Эта инициативная группа привлекла к себе внимание организацией многочисленных и бурных забастовок. Хилл самоучкой научился играть на разных музыкальных инструментах и даже сочинял песни. Общение с близкими по духу людьми придало ему уверенность в своих творческих силах и вдохновило на создание песен протеста. Содержание их как нельзя лучше подходило для пения на собраниях вобблис, на митингах и демонстрациях бастующих рабочих. Джо Хилл пел о том, что он хорошо знал и испытал на собственной шкуре: о трудной жизни переселенцев на новой родине, о тяжкой доле бродяг и сезонных рабочих, о труде рельсоукладчиков и суровых буднях трудящихся на медных рудниках. Его песни вошли в «Маленький красный песенник» – сборник песен протеста, из которых многие рабочие впервые узнали о солидарности и классовой борьбе.

В 1911 году сотни американских сезонных рабочих присоединились к мексиканской революции. Революционеры свергли диктатора генерала Порфирио Диаса. Джо Хилл бесстрашно шел в первых рядах повстанцев, громко пел свои песни. В бою за город Мехикали пуля попала ему в ногу, но кость не была задета, и рана зажила.

Вернувшись в США, Джо Хилл стал одним из самых деятельных вобблис и поехал из Британской Колумбии в Скалистые горы, где как раз началась забастовка. Несмотря на растущую популярность песен и авторитет среди рабочих, Джо Хилл не мог творчеством зарабатывать себе на жизнь. Осенью 1913 года он получил работу на руднике Силвер-Кинг в штате Юта. Здесь летом 1912 года разгорелась ожесточенная стачечная борьба. Вобблис захватили медный рудник, хозяева которого наняли бандитов для разгона митинга рабочих. Джо Хилл был в гуще событий – именно он организовал митинг забастовщиков на предприятии United Construction Company в Солт-Лейк-Сити.

В это же время в городе произошло убийство: двое неизвестных ворвались в лавку мелкого торговца Джона Моррисона и застрелили его. Сын лавочника дотянулся до ружья, выстрелил и, возможно, попал в одного из убегавших преступников, которые успели его убить. Следствие с самого начала остановилось на версии мести, поскольку ничего не было украдено, а убийцы якобы крикнули Моррисону с порога: «Вот ты и попался!» Моррисон в прошлом служил в полиции. Через пару дней полиция арестовала двенадцать подозреваемых, в основном уголовников, которых Моррисон в свое время задерживал, а также несколько мужчин с огнестрельными ранениями, происхождение которых они не могли удовлетворительно объяснить. Во второй группе подозреваемых оказался Джо Хилл.

Незадолго до полуночи того дня, когда был убит Моррисон, Хилл обратился к врачу. Он объяснил, что вечером повздорил с соседом по комнате из-за женщины и соперник, потеряв самообладание, выстрелил в него и попал в грудь. Врач, разумеется, сообщил в полицию о пациенте с простреленным легким.

На следующее утро вооруженные полицейские вломились в комнату, которую снимал Хилл, выстрелили в него, попали в кисть руки, затем выволокли беспомощного человека из кровати. Хилл еще не совсем отошел от наркоза и не только не сопротивлялся, но даже не понимал, в чем дело. Через несколько дней полиция отпустила всех арестованных по подозрению в убийстве бывшего полицейского Моррисона, в том числе рецидивистов и четырех мужчин с огнестрельными ранениями. Следствие сосредоточилось на однойединственной версии, что Моррисона убил Джо Хилл.

Процесс принял сенсационный характер и широко освещался в прессе. В качестве главной улики рассматривалось огнестрельное ранение Хилла, а также красный шейный платок, найденный в его комнате. Оставшийся в живых младший сын убитого лавочника показал, что лица налетчиков закрывали красные платки, завязанные узлом на затылке. Но такие шейные платки продавались чуть ли не в каждой лавке, многие рабочие их носили. Хилл говорил, что в момент выстрела он держал руки поднятыми над головой. Отверстие от пули в его пальто находилось на десять сантиметров выше раны, что соответствовало его показаниям, и это подтверждало правдивость объяснения Хилла. Кроме того, ранение у него было сквозное, пуля прошла навылет, а на месте преступления пулю не нашли. С убитым лавочником Джо Хилла ничто не связывало, так что никакого мотива для убийства не обнаружено.

Однако подозреваемый не назвал имя женщины, из-за которой он подрался с соседом, а сама она не явилась, чтобы его поддержать. Знакомые, которые могли подтвердить его алиби, почему-то не поспешили ему на помощь. Зато в суде было оглашено письмо шефа полиции из Сан-Педро, который когда-то арестовывал Хилла за агитацию. «До нас дошло известие, что вы арестовали Джозефа Хэгглунда за убийство, – писал калифорнийский полицейский. – Вы правильно сделали. Он, без сомнения, опасен». Письменные свидетельства в пользу обвиняемого якобы тоже пришли по почте, но суд не принял их во внимание и отверг без рассмотрения.

Присяжным потребовалось немного времени, чтобы признать Хилла виновным в убийстве. Суд приговорил его к смертной казни.

Десятки тысяч людей в разных странах включились в кампанию за оправдание Хилла. Они подписали прошение и отослали его губернатору штата Юта. С 1909 года им был Уильям Спрай, который занял по этому вопросу твердую позицию, выраженную в интервью для прессы: «Это дело поможет очистить улицы от противоправных элементов и агитаторов-вобблис». Президент Вудро Вильсон высказался за возобновление громкого процесса, но даже это не повлияло на исход дела: казнь состоялась 19 ноября 1915 года. В последнем письме председателю правления вобблис Биллу Хэйвуду Джо Хилл писал: «Не оплакивайте меня! Организуйтесь!» Лозунг «Организуйтесь!» вобблис приняли как программу действия и следовали ему долгие годы.

Утром 19 ноября Джо Хилла, худого и изможденного, вывели во двор федеральной тюрьмы Шугар-Хаус в Солт-Лейк-Сити. Ему завязали глаза и усадили на стул, приставленный к стене здания. С противоположной стороны выстроились солдаты. Джо Хилл по закону штата сам выбрал себе способ смертной казни – расстрел. Он сказал, что в него уже не раз стреляли – в ногу, в грудь, в руку, пусть и теперь стреляют. Так и произошло.

На похороны рабочего активиста собралось более 30 тысяч человек. Его тело кремировали, а пепел разложили в 600 конвертов и эти конверты разослали в организации вобблис по всему миру. Первого мая 1916 года, в День международной солидарности трудящихся, руководители профсоюзных организаций развеяли по ветру пепел своего певца и героя.

Легендарной личностью Джо Хилл стал еще при жизни. Его песни переписывали, заучивали наизусть, пели на собраниях, митингах и демонстрациях. С ними забастовщики неустрашимо, как он сам при жизни, ввязывались в стычки с полицией, противостояли тупому натиску штрейкбрехеров. У него был несомненный талант музыканта, не развитый в детские годы. В текстах его песен не было высокой поэзии. Он обращался к таким же, как сам, беднякам и говорил с ними на простом, понятном, довольно грубом языке. Не слишком выбирая выражения, он пел о событиях и людях, увиденных в жизни, осуждал и высмеивал штрейкбрехеров, поучал несознательных рабочих, объяснял им, как нужно поступать, чтобы отстоять свои права и добиться справедливости. Его понимали и к его мнению прислушивались.

О Джо Хилле ходило так много слухов, в том числе и совершенно невероятных, что биография реального человека в них почти растворилась. Фотоснимков Джо Хилла очень мало. Восстановить точно все факты биографии рабочего-иммигранта впоследствии оказалось практически невозможно, известны только основные этапы его жизни. Но и этого достаточно, чтобы составить представление о яркой и одаренной личности, оставившей свой след в классовой борьбе трудящихся в начале ХХ века.