При жизни Михаила Михайловича Зощенко не был обласкан властями, но был в его судьбе период, когда будущий литератор работал, говоря по-современному, в силовых структурах Советского государства. А если конкретней, то был сотрудником уголовного розыска в городе Ораниенбауме под Ленинградом.

ОФИЦЕР, ПИСАТЕЛЬ, ОРДЕНОНОСЕЦ

Революционные бури весьма прихотливо ломали судьбы многих людей, принадлежавших до 1917 года к благородному сословию.

Михаил Зощенко родился в Петербурге 28 июля 1894-го (по старому стилю) и был записан в метрическую книгу церкви при доме призрения бедности императрицы Александры Федоровны. Отец мальчика художник Михаил Иванович Зощенко происходил из полтавских дворян. Мать Елена Иосифовна, урожденная Сурина, также дворянка по происхождению, в юности выступала на сцене, а после замужества стала писательницей.

Когда в 1908 году Зощенко-старший скончался, его вдова и восемь детей оказались в весьма незавидном положении. Через пять лет Михаил окончил гимназию, после чего еще год отучился на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, откуда был отчислен за неуплату.

С началом Первой мировой войны Зощенко поступил в Павловское военное училище, по окончании которого получил звание прапорщика армейской пехоты. 12 марта 1915 года новоиспеченный офицер был зачислен в пулеметную команду 16-го гренадерского Мингрельского полка.

Вскоре он оказался на передовой и уже в ноябре получил легкое осколочное ранение в ногу. Ранение, впрочем, оказалось неопасным, и 17 ноября «за отличные действия против неприятеля» Зощенко был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом.

11 февраля 1916 года последовала новая награда – орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Бои шли ожесточенные, и в ночь на 20 июля 1916 года в районе местечка Сморгонь прапорщик Зощенко получил отравление газами.

В строй он, впрочем, вернулся, и вскоре его грудь украсили орден Св. Станислава 2-й степени с мечами и Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. Последовало повышение в чине – до штабс-капитана.

Командование явно ценило храброго офицера, представив его в январе 1917 года к званию капитана и ордену Св. Владимира 4-й степени. Однако продолжить военную карьеру Зощенко не удалось по причине здоровья. Отравление газами привело к появлению у него порока сердца и отчислению в резерв.

Затем грянула революция. И в начале 1919 года Зощенко вступает в ряды Красной армии. Как адъютант 1-го Образцового полка деревенской бедноты он принял участие в боях против эстонцев под Нарвой и Ямбургом. Однако в апреле 1919 года, после сердечного приступа, его снова признали негодным к военной службе и демобилизовали.

Тогда-то Михаил Михайлович и начинает пробовать себя на писательской ниве. Достаточно быстро приходит признание. В 1920–1930-е годы его книги публикуются и переиздаются огромными тиражами, он ездит с выступлениями по всей стране, успех его невероятен.

1 февраля 1939 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении советских писателей», и Зощенко оказался в списке удостоенных ордена Трудового Красного Знамени. В апреле 1946 года ему вручили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945», и эти награды, надо понимать, сыграли свою роль в том, что последовавшая вскоре жесткая критика в его адрес не привела к более трагичным последствиям. Все-таки по своей биографии Зощенко был пускай и «ошибающимся», «уклоняющимся», но все же советским писателем.

Когда же русский дворянин, боевой царский офицер и орденоносный советский писатель успел поработать в угрозыске? Обратимся к документам.

АГЕНТ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА

«Справка 2-го Главного управления Министерства государственной безопасности СССР о писателе М. М. Зощенко

09.08.1946

Зощенко Михаил Михайлович, 1895 года рождения, уроженец г. Полтавы, беспартийный, русский, из дворян, бывший штабс-капитан царской армии, член Союза советских писателей, орденоносец.

В апреле 1919 года вследствие болезни сердца был освобожден от военной службы, после чего в течение 3 лет переменил до 10 профессий. Был агентом уголовного розыска Ораниенбаума…

Начальник отдела
2-го Главного управления МГБ СССР Шубняков».

Где находился ораниенбаумский уголовный розыск, в котором работал Михаил Зощенко в 1920-х годах? Адрес отыскался в путеводителе «Спутник по Петрограду и его окрестностям» (издательство «Жизнь искусства». Петроград, 1924): Народный проспект, дом 45.

Старожилы города подсказали, что в 1920–1930-е годы Народным проспектом называлась центральная улица Ораниенбаума, позже переименованная в проспект Юного Ленинца, а в настоящее время, как и до революции, носящая название Дворцового проспекта. Бывший дом номер 45 – ныне дом номер 63, при царях принадлежал сначала почтовому ведомству, затем в нем размещались городские службы и тюрьма. В 1816 году здание перестроили для присутственных мест, здесь же разместили полицию и пожарную часть. Перестройкой руководил придворный архитектор императора Александра I Василий Петрович Стасов.

Статус самого города несколько раз менялся: из уездного он становился заштатным, но, несмотря на это, ораниенбаумская полиция оставалась в ведении дворцового ведомства и только в 1873 году перешла в подчинение Министерства внутренних дел.

Теперь в доме 63 находится только отдел судебных приставов по Ломоносовскому муниципальному району и контора нотариуса.

Теперь посмотрим, содержатся ли в творчестве Михаила Михайловича упоминания о работе в ораниенбаумском уголовном розыске.

Первые рассказы Зощенко написаны в апреле 1921 года якобы «со слов Назара Ильича Синебрюхова».

Сам Синебрюхов был вполне реальной личностью и приобрел известность как хозяин работавшей в Финляндии пивоваренной компании. Предки его из Гавриловского Посада Владимирской губернии перебрались при Петре I сначала в Кронштадт, затем в столицу и только в 1834 году в Великое княжество Финляндское, став главными поставщиками пива на российский флот. Ниша была очень комфортная. Ведь еще в Морском уставе Петра I были установлены нормы пищевого довольствия матросов. Ежедневная порция составляла две кружки пива в день. Из четырех имевшихся в Российской империи морских госпиталей три снабжались Синебрюховыми.

В Ораниенбауме Назару Синебрюхову принадлежал деревянный двухэтажный дом, располагавшийся недалеко от уголовного розыска, на Дворцовом проспекте, № 20, и своей деревянной обшивкой имитировавший каменную постройку. Домик благополучно снесли в начале лихих 1990-х. Теперь на этом месте зияет пустырь.

Писатель Зощенко не смог пройти мимо такого живописного персонажа, как Синебрюхов, и ввел его как рассказчика в свои произведения. А слушателем сделал сотрудника милиции по фамилии Рыло: «Инструктор Рыло, это еще в городской милиции… хороший был человек инструктор Рыло, мягкий. А то начнет, знаете ли, просить: расскажи ему что-нибудь такое из жизни. Ну, я и рассказываю».

По мнению Константина Федина, первой блестящей победой нового Зощенко были «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова» (1921–1922). С них начался истинный Зощенко – «не крайний», не «начинающий», а тот Зощенко, который стремительно быстро набирал высоту и с первых же шагов, «по виду без малейшего усилия, как в сказке, получил признание и в литературной среде, и в совершенно необозримой читательской массе». Окрыленный первыми успехами, молодой литератор буквально наводнил ораниенбаумскими уголовными типами молодую советскую литературу.

В 1923 году был напечатан рассказ «Собачий нюх», основанный на впечатлениях автора от работы в уголовном розыске и на конкретных громких делах, которые ему пришлось раскрывать в Ораниенбауме.

«У купца Еремея Бабкина сперли енотовую шубу.

– Денег не пожалею, а уж найду преступника. Плюну ему в морду.

И вот вызвал Еремей Бабкин уголовную собаку-ищейку. Является этакий человек в кепочке, в обмотках, а при нем собака».

Граждане города повинились перед уголовной ищейкой во всех смертных грехах.

«И вот подходит вдруг собака к агенту и хвостом виляет. Побледнел агент, упал перед собакой.

– Кусайте, – говорит, – меня, гражданка. Я, – говорит, – на ваш собачий харч три червонца получаю, а два себе беру...

Чего было дальше – неизвестно. Я от греха поскорее смылся».

КРИМИНАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Постепенно герои Зощенко заполонили все пространство бывшей Российской империи:

«Утихомирились бури революционных лон.
Подернулась тиной советская мешанина.
И вылезло из-за спины РСФСР мурло мещанина».

Так писал в 1920 году Владимир Маяковский. Социальный эксперимент по созданию нового человека в отдельно взятой стране потерпел крах.

К числу рассказов 1930-х годов, которые передают непростую атмосферу криминальной жизни Ораниенбаума, относятся «Ночное происшествие» и «Узел».

«Давеча иду ночью по улице. Возвращаюсь от знакомых. Улица пустынная. И вдруг, все равно как из-под земли, слышу слова: «Родимый, родимый!..»

Последний раз к воспоминаниям о работе в ораниенбаумском уголовном розыске Михаил Зощенко обращается незадолго до смерти в своем романе «Перед восходом солнца» в главе «Мы поймаем его».

«Ночь. Темно. Я стою на каком-то пустыре. В кармане моего пальто – наган. Рядом со мной работник угрозыска. Он шепчет мне: «Вы встаньте у окна так, чтоб моя пуля не задела вас, если я буду стрелять... Если он выскочит в окно – стреляйте... старайтесь в ноги…»

В общем, работа в угрозыске наложила несомненный и весьма яркий след на творчество Зощенко, который видел в окружающей его советской действительности гораздо больше негативного, нежели следовало видеть советскому писателю. Зато город на берегу Финского залива обогатил список живших в нем знаменитостей еще одним славным именем и, возможно, еще одним туристическим маршрутом по Ораниенбауму криминальному.