Георг Магнус Спренгтпортен – швед по национальности и уроженец Финляндии на родине был приговорен к виселице. Незаурядный ум, обаяние и авантюризм помогли ему выпутаться из непростой ситуации, став «своим для чужих» – верным слугой трех русских самодержцев.

«ДЕРЕВЕНЩИНА» ИЗ СУОМИ

Будущий радетель и фактический отец финской независимости родился 16 декабря 1740 года в финском городе Борго (Порвоо) в семье Георга Спренгтпортена и Эльзы Ульфспарре аф Броксвик. Как и большинство дворянских детей, начальное образование получил дома. Обучение шло под руководством местного студента, который не имел навыков общения в высших кругах и не мог преподать своему питомцу светских манер. Досадная мелочь имела серьезные последствия: отсутствие внешнего лоска давало повод шведским дворянам смотреть на «финляндца» свысока, как на деревенщину, отчего невыносимо страдало его самолюбие.

В 12 лет Георг пошел учиться в Королевское кадетское училище в Стокгольме и несколько приблизился ко двору. Но сверстники изводили насмешками за ломаный шведский язык, что окончательно настроило юношу против соотечественников. 

Учился юный Спренгтпортен отлично, и, когда в 1756 году корпус был закрыт, смышленый унтер-офицер отправился на службу в Свеаборг, главную шведскую крепость в Финляндии. Заслуги в ходе Семилетней войны принесли ему в 21 год звание капитана; к этому моменту в его послужном списке значились два ранения и прусский плен.

После войны Георг долгое время оставался без постоянной должности, а потому – почти без денег. Женитьба на Анне Глансеншерна и занятие самообразованием, да и вообще привычка жить на широкую ногу требовали вложений, а природная энергия – достойного выхода.

Вскоре и дело, и деньги нашлись. В 1772 году, разуверившись в дееспособности контролируемого олигархами и аристократами шведского риксдага (парламента), он вместе с братом Якобом поддержал государственный переворот в пользу Густава III. Братья Спренгтпортены в этом смысле оказались похожи на русских братьев Орловых: те тоже сочли делом чести поддержать «мученицу» Екатерину Алексеевну, ратующую за великое будущее державы, против Петра III, «тирана и угнетателя». Такие же славные здоровяки, рубаки и любители погулять.

Новые чины и большие деньги не принесли Георгу счастья: отношения между новым королем и новоиспеченным полковником вскоре расстроились. Густав III не испытывал доверия к своему энергичному подчиненному. В 1778 году монарх даже отстранил Спренгтпортена от участия в сейме. Критику монархи не любят.

Оказавшись не у дел, бывший фаворит отпросился в поездку по Европе для изучения военного искусства. Из Швеции он направился в Россию, проехал через Курляндию, Польшу и Пруссию и несколько задержался в Париже, где предался любовным похождениям и иным удовольствиям. Манера сорить деньгами привела к истощению командировочных, а отказ короля пополнить кошелек – к демонстративному прошению Георга об отставке, которое неожиданно для него было удовлетворено уже через сутки.

Раздраженный обстоятельствами, Спренгтпортен стал искать иностранной службы, готовый впредь считать «отечеством только ту страну, которая будет кормить его» и «ей… служить усердно».

Объединившись с еще одним «обиженным» офицером, полковником Густавом Армфельтом, он уехал в Берлин поступать на службу к Фридриху Великому. Однако король Пруссии и самый прославленный на тот момент полководец Европы не нуждался в услугах двух шведских военных, вряд ли способных научить чему-нибудь его овеянных пороховым дымом ветеранов. Не увенчались успехом и планы поездки в Америку, чтобы сражаться за свободу североамериканских колоний.

В итоге уязвленное самолюбие Спренгтпортена нашло выход в кипучей деятельности, направленной на отторжение Финляндии от Швеции. Потаенно жившая патриотическая мысль обрела свободу после судьбоносной встречи с посланником американских штатов в Париже Бенджамином Франклином. На финской земле, куда Георг вернулся августе 1781 года, он стал подготавливать почву для национальных волнений, но встретил сочувствие у очень немногих.

Зато на стороне Спренгтпортена оказалось политическое чутье русской дипломатии в лице Степана Колычева и Аркадия Моркова, русских послов в Гааге и Стокгольме, которым неунывающий швед передал проект по «финляндскому вопросу». Дипломатические поверенные одобрили и поддержали концепт перед правительством Екатерины, подчеркивая, что финляндская независимость не противоречит интересам России.

И пусть императрица не спешила поддержать просителя на идейном уровне – ее консервативные легитимистские воззрения оказались сильнее русских национальных соображений, – но занятного скандинава пригрела: мог пригодиться.

Георгу (Егору Максимовичу на русский манер) были пожалованы титул камергера императорского двора, звание генерал-майора русской армии, шестьсот душ крепостных крестьян, жалованье в три тысячи рублей в год и большое единовременное денежное вознаграждение. С отечеством его больше ничего не связывало: военно-политическая карьера не сложилась, брат Якоб, мать, жена и старший сын скончались, а младшего потомка, Магнуса-Вильгельма, отец решился взять с собой в Россию.

ПОКУСАННЫЙ СВОИМИ СОБАКАМИ

В русско-шведской войне 1788–1790 годов Спренгтпортен участвовал уже на стороне новой «родины его сердца». Начало военных событий для генерал-майора ознаменовалось поездкой в Олонецкую Карелию с целью сформировать отряд для нападения на Финляндию. Однако прибытие в столицу единомышленника Яна Егергорна, одного из лидеров тайного союза финских офицеров, заставило переменить маршрут.

Заговорщик привез дипломатическую ноту Екатерине, где говорилось, что шведский монарх начал войну незаконно и что «ни офицерство, ни армия ее не хотят». Государыне предлагалось заключить желанный мир со Швецией, и вот тут Спренгтпортен с его влиянием в Финляндии пришелся весьма кстати. По замыслу императрицы в собственных владениях Густава III он мог вызвать волнения более опасные, чем борьба с внешним врагом. «Есть еще, маленькая штучка, – писала Екатерина Потемкину 17 июля 1788 года, – которую изготовляю на севере королю шведскому, о которой еще говорить не смею, но быть может, что она действительнее будет многаго иного».

Пожурив для приличия заговорщиков за измену королю, императрица направила своего военного эксперта-перебежчика на границу с Финляндией «раздуть из искры пламя».

В полной мере с задачей справиться не удалось: широкомасштабного восстания не получилось. Спренгтпортен уже утратил былое влияние; многие вообще воспринимали его как изменника Родины, а русское правительство не спешило ассигновать заговорщиков. Последнее обстоятельство стало решающим. По мнению современника генерал-майора, историка Карла Тигерстедта: «Деньги, деньги и деньги, таково было в то время главное средство вызвать патриотизм в Финляндии».

К тому ж, Аньяльский мятеж 113 офицеров, недовольных политикой Густава III, был подавлен правительством. Однако он все-таки успел сыграть положительную роль в ходе войны: пока шведский монарх решал проблемы у себя дома, империя Екатерины Великой получила время для военных сборов. Резонно вспомнить, что именно Спренгтпортен был тем источником, из которого заговорщики черпали идеи аньяльской «Декларации» в части государственного отделения Финляндии от Швеции.

Зимой 1788–1789 годов Георг был занят разработкой плана боевых действий русской армии и даже сам сражался с егерями из некогда сформированной им финской Саволокской бригады. Получив в битве при Поррассальми ранение и отправляясь на лечение, он ворчал: «Свои же собаки покусали».

По окончании кампании Екатерина II увенчала труды Спренгтпортена орденом Св. Анны. В это же время надворный суд в Турку заочно вынес ему смертный приговор: за предательство в целом и за участие в войне на стороне врага в частности.

ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР ФИНЛЯНДИИ

В последующие годы наш герой много времени проводил за границей, восстанавливаясь после ранения. Поскольку интересы России в это время сосредотачивались на иных направлениях, Георг не всегда мог быть полезен новой отчизне.

В 1798 году Павел I вспомнил о знаменитом шведе и произвел его в генералы от инфантерии. Два года спустя отправил посланником в Голландию, считая, что поступает весьма последовательно, «посылая изменника к узурпатору...».

Задачей Спренгтпортена стало возвращение домой русских солдат, попавших в плен к Наполеону. 21 марта 1801 года французское правительство и «русский» генерал подписали соответствующую конвенцию, и свыше 6,5 тысячи человек смогли снова увидеть родину.

Все путевые расходы оплатила французская сторона: Бонапарт искал сближения с Россией, желая оторвать ее от альянса с Англией и Австрией.

Согласно инструкциям посланника, Спренгтпортену также следовало «содействовать сближению обеих держав, которым, по занимаемому ими положению, надлежит жить в добром согласии и союзные отношения которых могли бы оказать решающее влияние на водворение порядка во всей остальной Европе».

Наполеон был тоже за порядок, но совсем не желал подписывать мир с Россией на условиях, которые явно противоречили интересам Франции. А потому его приспешники всячески охаживали посланника русского императора, развлекая на балах и приемах, о которых Спренгтпортен исправно докладывал в донесениях в Петербург. В итоге распоряжением вице-канцлера Колычева генерал был отозван.

По возвращении в столицу представляться пришлось уже Александру I. Государь принял барона благосклонно и даже пожаловал орден Св. Александра Невского. Но на долгие годы Георг оказался в тени, лишь изредка выполняя различные миссии в отдаленных приграничных районах империи.

Так, в 1802 году император поручил Спренгтпортену объехать Россию с целью военно-стратегического осмотра, зная о его опыте рекогносцировки границ. Попутчиками стали флигель-адъютанты Ставицкий и Бенкендорф, а также художник Емельян Михайлович Корнеев, приглашенный для путевых зарисовок и «снятия видов и костюмов разных народов»; позднее к экспедиции примкнул Александр Дмитриевич Гурьев, сын министра финансов.

В первый год двигались через европейскую часть России до Уральских гор, затем вдоль южных рубежей империи по Сибири и Амуру до китайской границы. На второй год – через южные российские губернии и Кавказ. На третий год миссию завершили на острове Корфу, в то время подчинявшемся России.

Экспедиция Спренгтпортена не являлась строго научной; скорее она имела разведывательный характер. Следовало проинспектировать состояние административного управления местностей, ознакомиться с характером населяющих эти местности народов, их бытом, промыслами, обрядами и историей.

Однако в итоге путешествие оказалось важным для уточнения топографических, статистических и этнографических сведений о России, в то время как военно-стратегические заключения Спренгтпортена не всегда соответствовали реалиям. Так, генерал резко порицал «постройку на Кавказе крепостей, когда довольно было бы десятка пушек для того, чтобы держать все в порядке и контролировать поведение черкесской знати...»

В 1805 году Спренгтпортен представил императору пространную записку с предложением об автономии Финляндии в рамках Российского государства и о воссоздании Королевства Польского: прожитые годы так и не переменили упрямую натуру.

Настойчивость дала плоды: во время последней русско-шведской войны Россия отвоевала Финляндию у Швеции «на вечные времена», и декабрьским указом Александра I от 1808 года Спренгтпортен стал генерал-губернатором новорожденного Великого княжества Финляндского. Институты финляндской автономии сформировались не сразу, хотя на послевоенном сейме в Боргосе император, не уточняя «деталей», пообещал уважать законы Финляндии периода шведского владычества. Но мечта генерала в общих чертах сбылась – его Отечество больше не зависело от шведской короны.

Георг с энтузиазмом приступил к исполнению служебных обязанностей, но столкнулся с большим количеством сложностей уже на этапе подготовки к сейму. Летом 1809 года он расценил взаимные неудовольствия между ним и главнокомандующим русскими войсками в Финляндии Богданом фон Кноррингом как вопиющие и подал в отставку. Ходатайство было удовлетворено: проситель получил графский титул и внушительную пенсию, позволившую ему отойти от дел.

Остаток жизни Спренгтпортен провел как частное лицо и практически не участвовал в первых шагах своего детища – Великого княжества Финляндского (если не считать, составленного в 1812 году, но так и не реализованного плана создания национальных вооруженных сил). Генерал тихо жил в своем доме на Васильевском острове, ненадолго выезжая летом в небольшое имение в окрестностях Выборга.

Умер Спренгтпортен 13 октября 1819 года в Санкт-Петербурге в возрасте 78 лет. Его могилу на Смоленском евангелическом кладбище венчает памятник с надписью столь же спорного содержания, как и вся жизнь почившего: «Дарованиями, заслугами он приобрел доверенность и особенные милости трех государей России. Екатерина II, Павел I изъявляли сие самыми лестными доказательствами. Государь император Александр Павлович почтил его память и по смерти излиял благотворения неутешной вдове, которая живет надеждою соединения с супругом, другом и благодетелем».