Подлинная биография Ким Ир Сена окутана множеством мифов, превращающих каждый его достойный поступок в подвиг вселенского масштаба, каждый эпизод военной и государственной деятельности – в великую битву Добра против Зла, каждую неудачу – в победу.
Его человеческие чувства скрыты за созданным пропагандой ликом, а подробности частной жизни окутаны тайной, лишь слегка приоткрытой советскими и американскими спецслужбами.
Поэтому наш рассказ о жизни Ким Ир Сена ограничится фактами, подлинность которых не подвергается особым сомнениям.

КРАСНЫЙ ПАРТИЗАН

Будущий Великий вождь родился 15 апреля 1912 года в деревушке Мангендэ, расположенной неподалеку от нынешней столицы КНДР Пхеньяна. Двумя годами ранее страна была оккупирована японцами, и отец Кима (подлинное имя мальчика — Ким Сон Чжу) тяжело переживал эту национальную катастрофу. Был он интеллигентом, но интеллигентом без постоянной профессии, работавшим то учителем, то приказчиком, то мелким чиновником.

Семья жила небогато и в поисках лучшей доли перебралась в Манчжурию – прилегающую к Корее область Китая. В Гирине Ким поступил в школу, где примкнул к кружку молодых марксистов.

В 1931 году край был оккупирован японцами, а молодые подпольщики угодили в руки полиции. Всех арестованных довольно быстро выпустили, после чего Ким присоединился к партизанам-коммунистам, взяв псевдоним, под которым он и вошел в историю.

Постепенно имя Ким Ир Сена приобрело в Маньчжурии определенную известность. В 1937 году он уже был командующим 6-й дивизией, численность которой, впрочем, никогда не превосходила размеров полноценного батальона.

Но самое главное – он приобрел известность и на своей родине в Корее. 4 июня 1937 года возглавляемый им отряд из примерно 200 человек пересек границу страны и, захватив городок Почхонбо, уничтожил жандармский пост и несколько японских учреждений.

Несмотря на скромные масштабы операции, она вызвала определенный международный резонанс: ведь дело происходило в Корее, которая считалась вполне спокойной провинцией Японской империи.

Расплата не заставила себя ждать. Обозлившиеся самураи буквально раскатали разрозненные части 1-й партизанской армии. На Ким Ир Сена устроили настоящую охоту, однако поймали только его боевую подругу – Ким Хе Сун, которой, впрочем, сохранили жизнь, видимо рассчитывая использовать для размена пленных (впоследствии она занимала в КНДР не слишком заметные руководящие должности).

Сам Ким Ир Сен в декабре 1940 года по льду перешел пограничную реку Амур. Его сопровождение состояло из второй жены Ким Чжон Сук и тринадцати бойцов. Все, что осталось от отряда…

ЧЕРТИК ИЗ СОВЕТСКОЙ КОРОБОЧКИ

Впоследствии возникла легенда, будто настоящий Ким Ир Сен погиб в Манчжурии, а под его именем выступал некий сотрудник НКВД из числа советских корейцев. Рождению таких слухов способствовало то, что появившуюся «знаменитость» сначала поместили в фильтрационный лагерь, а позже направили слушателем курсов при Хабаровском пехотном училище. И это бывшего командира «дивизии»?

На самом деле ничего удивительного здесь нет. В 1920–1930-х годах в Китае под именем Ким Ир Сена действовало несколько партизанских командиров, причем не только коммунистов, но и откровенных бандитов. К тому же в нюансах и персоналиях партизанского движения советские товарищи разбирались слабовато, китайцы и корейцы были для них на одно лицо, а рейд на Почхонбо представлялся не бог весть каким важным событием.

Разумеется, со временем разобрались, что этот Ким Ир Сен – человек достаточно уважаемый и перспективный, но и факт направления его на офицерские курсы тоже не представляет собой ничего удивительного. Говоря откровенно, по уровню военных знаний советские лейтенанты стоили китайских генералов.

Как раз звание лейтенанта по окончании курсов ему и присвоили. Начался самый спокойный период в жизни Ким Ир Сена. Один за другим на свет появились трое детей, причем все они были названы русскими именами. Старший Юра после кончины отца стал его преемником во главе страны – Ким Чен Иром, «Любимым руководителем, Великим продолжателем бессмертного Чучхейского революционного дела».

Но ни ему, ни отцу никто в то время не стал бы пророчить большого будущего. Сам Ким Ир Сен хотел делать карьеру в советской армии, рассматривая чин генерала как предел мечтаний.

Местом его службы стала расположенная под Хабаровском и сформированная из маньчжурских эмигрантов 88-я отдельная стрелковая бригада. Новоиспеченный лейтенант принял командование корейским батальоном, три остальных были укомплектованы китайцами.

В августе 1945 года после разгрома Японии и освобождения Северной Кореи соединение было расформировано, а все корейцы отправились на родину, где, как правило, прикреплялись помощниками к советским комендантам. Бывшему командиру батальона как старшему по чину и по должности (в Красной армии он уже имел звание капитана) достался Пхеньян – самая крупная вотчина.

Здесь стоит упомянуть еще одну легенду, по которой из Ким Ир Сена уже тогда собирались делать вождя социалистической Кореи и даже возили его на «смотрины» к Сталину.

Никакими документами эта версия не подкрепляется. Кремль поначалу выбирал между лидером националистов Чо Ман Сиком и генеральным секретарем компартии Пак Хоном. Но первый из них являлся антикоммунистом и слишком часто подчеркивал, что не видит разницы между русскими и японцами. А про находившегося в южной части страны Пак Хона вообще мало что знали.

Перед соотечественниками Ким Ир Сен выскочил словно чертик из коробочки. На состоявшемся 14 октября 1945 года в Пхеньяне митинге командующий 25-й армией генерал Иван Чистяков представил его как «знаменитого партизанского вождя» и «национального героя». За предыдущие пять лет в стране произошло столько знаковых событий, что про взятие Почхонбо уже давно забыли. Однако советская пропаганда напомнила об этом подвиге, заложив первый камешек в создание МИФА.

ВОЖДЬ

Оказавшись на политической сцене, сам Ким Ир Сен поначалу пребывал в состоянии растерянности. После того как в феврале 1946 года советские оккупационные власти назначили его председателем Временного народного комитета Северной Кореи (своеобразное Временное правительство), он жаловался одному из бывших сослуживцев: «Я хочу полк, потом – дивизию, а это-то зачем? Ничего я не понимаю и заниматься этим не хочу».

Однако запросы увеличивались, честолюбие возрастало. В 1948 году Северная Корея была провозглашена Корейской Народно-Демократической Республикой. Теперь Ким Ир Сен начал убеждать союзников в Москве и Пекине, что объединить обе части страны можно только военной силой. Грянула война, в которой на стороне южнокорейцев выступали американцы и небольшие контингенты из других стран Запада, а на стороне северян – китайские «добровольцы».

После того как войска КНДР побывали в Сеуле, а южане вместе с американцами водрузили свой флаг над разрушенным Пхеньяном, конфликтующие стороны пришли к тому же, с чего и начали. Линия границы прошла по 38-й параллели.

Ничейный результат вместо почти уже достигнутой победы, конечно же, не способствовал укреплению авторитета Ким Ир Сена. Однако благодаря интригам и умелому стравливанию своих противников в 1950-х годах он сумел установить практически полный контроль над страной и партией.

Складыванию культа личности в значительной степени благоприятствовали внешние обстоятельства. Действуя по принципу «ласковый теленок двух маток сосет», Ким Ир Сен получал помощь одновременно и из Советского Союза, и из Китая. В результате по темпам развития КНДР существенно опережала прозябающую в нищете Южную Корею.

Правда, уже в следующее десятилетие ситуация начала меняться. В Сеуле к власти пришел Пак Чжон Хи, и началось то, что впоследствии назвали южно-корейским экономическим чудом. А вот поток помощи, идущей в КНДР из Советского Союза и Китая, существенно сократился.

Две главные коммунистические державы поссорились, и как только одна из них увеличивала поставки Пхеньяну, другая, из ревности, сокращала. Наверное, от безысходности Ким Ир Сен решил дополнить традиционную марксистско-ленинскую теорию учением «чучхе» (фактически представляющим собой повторение китайского лозунга «чарэк кенсон» – опоры на собственные силы).

Естественно, такая постановка вопроса предполагала объединение нации вокруг фигуры вождя и максимальную мобилизацию всех ресурсов. Чтобы окружающий Ким Ир Сена ореол величия не рассеялся, а сам он не предстал обычным человеком из плоти и крови, вся информация о его личной жизни начала максимально засекречиваться. Самая свежая и стопроцентно достоверная информация такого рода – смерть Ким Чжон Сук осенью 1949 года. Ну и, разумеется, кончина самого Ким Ир Сена 8 июля 1994 года…

Обуревавшая Вождя нации идея-фикс создать собственную атомную бомбу, так и осталась при его жизни нереализованной. При этом работавшая почти исключительно на нужды обороны экономика КНДР надорвалась, и, по мнению некоторых экспертов, уже в 1970-х годах ее рост полностью прекратился. Предотвратить серьезные оппозиционные выступления удалось только благодаря резкому «завинчиванию гаек».

Так завершился процесс строительства «социализма по-корейски». Но даже когда сам Ким Ир Сен ушел, дело его, как принято говорить, осталось.

Сегодня атмосфера в стране определяется предельным аскетизмом в материальной сфере, тотальной слежкой, круговой порукой граждан одного дома или одной общины, уничтожением всяких проявлений «частнособственнических» инстинктов (типа личных огородов) и, конечно же, массированной пропагандой, убеждающей граждан не только в достоинствах вождя, но и в том, что они – самые счастливые люди в мире.

Если судить о диктаторе не по реальным достижениям, а по степени и количеству восхвалений, то Ким Ир Сен оставил позади даже таких создателей культа собственной личности, как Мао Цзэдун и Сталин. Во многом они были его учителями, но даже в СССР или Китае трудно было представить, чтобы все поголовно граждане носили на одежде значки с портретом вождя, учили его труды наизусть, украшали мемориальной табличкой скамейку, на которую он присел всего лишь на минутку.

В Корейской Народно-Демократической Республике подобное – повседневность. Впрочем, сегодня, по прошествии 27 лет после смерти Ким Ир Сена, тритий по счету руководитель республики удостаивается не меньших почестей. Но это вполне, объяснимо, если учитывать, что речь идет о его внуке. Культ «Великого Вождя, Солнца Нации, Железного Всепобеждающего Полководца, Маршала Могучей Республики» словно подпитывает наследника, подавая мировой общественности сигнал, что в ближайшее время изменений в стране не предвидится.