«Отдать швартовые!»
АНЕКДОТЪ
«Секретные материалы 20 века» №16(428), 2015
«Отдать швартовые!»
Петр Середюк
капитан первого ранга
Санкт-Петербург
2013
«Отдать швартовые!»
Североморск. 1980-е годы

Служба в Вооруженных силах — обязанность не только почетная, но и довольно тяжелая. С другой стороны тяготы службы почти всегда скрашивались какими-то забавными эпизодами, которые, спустя годы вспоминаются с ностальгией. В этой подборке такими историями делится один из постоянных авторов нашего издания.

«ПРАВИЛЬНЫЙ» СТУЛ

В Вооруженных силах СССР только однажды начальником Главного политуправления СА и ВМФ был моряк — адмирал флота Сорокин. Естественно, на многие должности тоже стали назначать моряков.

В 1989 году я находился в командировке в Москве. Было лето, стояла теплая погода, и все морские офицеры носили форменные рубашки. Мой знакомый Боря Момонт прибыл в это время в Москву на защиту кандидатской диссертации, В состав комиссии в основном входили армейские офицеры и генералы. Он попросил меня помочь в подготовке к защите — развесить в зале схемы, чертежи, плакаты, а потом посидеть на защите. Дело в том, что накануне ему сказали, мол, к диссертации много претензий и навряд ли она пройдет. Поэтому Момонт попросил меня записать замечания всех выступающих, чтобы знать в дальнейшем, над какими ошибками работать.

Началась защита. Я посмотрел вокруг, свободных мест не было. Но недалеко от председателя комиссии генерала стоял стул, на который я и сел. В комиссии были все армейские чины, один я оказался в форме капитана 1-го ранга. Когда после доклада Момонта стал выступать один из генералов, я демонстративно достал блокнот, ручку и стал добросовестно записывать его критику. За столом прошелся шепоток. К трибуне подошел очередной генерал-критик. Но против ожиданий Бориса, он вдруг стал говорить, что в этой работе много новизны, что она вообще после некоторой доработки тянет аж на докторскую! От такого поворота у Бори Момонта аж уши покраснели.

Естественно, при голосовании не было ни одного «черного шара». Все дружно стали его поздравлять, а я убыл по своим делам. Когда вечером собрались все за праздничным столом, чтобы «обмыть» такой успех, генерал спросил у Момонта, а где же этот капраз от Сорокина. Борис ответил, что это был просто его знакомый, которого он попросил всего-то схемы развесить. Наступила пауза, после которой генерал и его свита покинули стол. Они, бедолаги, подумали, раз я так лихо сел рядом с председателем комиссии да еще стал записывать высказывания выступающих, значит меня прислал сам Сорокин. Естественно, проверить документы не хватило смелости. Так Боря Момонт стал и кандидатом наук, и капитаном 1-го ранга, и начальником кафедры.

Вот что значит сесть вовремя на правильный стул.

ХОРОМ ЛУЧШЕ ПЕТЬ ТИШЕ…

В штабе Беломорской флотилии рядом сидели командиры строящихся ракетоносцев капитан 2-го ранга Белецкий и капитан 1-го ранга Дмитриев на заседании выездного совета Северного флота. Рассматривалось ходатайство о присвоении командиру головного ракетоносца капитана 1-го ранга Жукову звания Героя Советского Союза за успешное освоение новой боевой техники и вопрос о состоянии воинской дисциплины среди личного состава экипажей новых подводных лодок. Вел заседание сам командующий СФ Герой Советского Союза адмирал флота Егоров.

Первый вопрос рассмотрели быстро, решили: достоин этого звания (правда, забегая вперед, ему это звание так и не дали, вручили орден Октябрьской социалистической революции, не простили навигационную аварию ракетоносца 11 сентября 1976 года).

Второй вопрос начали разбирать с казуса, стоящего потом карьеры невиновным людям. Командующий флотом Егоров встал, снял очки и взял список приглашенных на заседание командиров ракетоносцев. Сам он их лично не знал, и потому сидевший с ним член военного совета контр-адмирал Падорин стал пальцем по списку указывать, кого из командиров надо поднять и отругать за состояние воинской дисциплины в экипаже. Фамилии командиров Белецкий и Дмитриев стояли рядом, и командующий без очков точно не определил, на какую фамилию указывает ему Падорин, и решил начать с капитана 2-го ранга Белецкого, командира строящегося ракетоносца К-449. Он его поднял и стал по-флотски отчитывать:

— Как вам не стыдно позорить высокую должность командира. Это же надо додуматься организовать коллективную пьянку всего экипажа в ресторане, да еще там распевать хором песни так, что в домах вокруг ресторана люди заснуть не могли.

Я думаю, командование 3-й флотилии с этим безобразным случаем разберется и доложит военному совету Северного флота».

Белецкий, ничего не понимая, пытался открыть рот для объяснения, но вошедший в разгонный гнев командующий флотом ему не оставил ни малейшего шанса узнать, за какую пьянку и за какой хор его разносит.

А все дело было в том, что действительно на день ВМФ офицеры второго экипажа головного ракетоносца К-424, где командиром был капитан 1-го ранга Дмитриев, вернувшись после очередных государственных испытаний в море, отмечали профессиональный праздник в ресторане и там коллективно спели песню «Прощайте, скалистые горы». Всем очень понравилось их хоровое пение, и администрация заведения даже вручила экипажу приз, объявив об этом по трансляции.

Наши бдительные особисты тут же доложили куда следует. Вот члены военного совета флота и прибыли в Северодвинск, чтобы с этим разобраться. Хотя, вообще-то, ничего страшного не произошло. Ведь личный состав строящихся подлодок испытывал коллосальные нагрузки, жил вдали от семей, ежедневно выходил на испытания новой боевой техники. И нет ничего плохого в том, что экипаж собрался после очередного испытания и спел песню, хоть это и было в ресторане, а не на сцене Дома офицеров.

Последствия действительно оказались жесткими: капитан 2-го ранга Белецкий был снят с должности командира, так же как и его старпом и замполит.

Потом сняли и командира второго экипажа К-424 капитана 1-го ранга Дмитриева. Правда, не за состояние воинской дисциплины в экипаже и не за коллективное пение, а за то, что допустил навигационную аварию К-424 11 сентября 1976 года.

Вот так. Порой хоровое пение бывает небезопасным.

ПАРИЛКА

Перед выходом на боевую службу ракетоносец поставили в док в поселке Росляково, чтобы проверить еще раз забортную арматуру.

Подлодка полностью укомплектована, проверена всеми штабами флота и допущена к выходу в море. Личный состав получил положенное денежное довольствие, и, когда все доковые работы приостановились, часть свободного от вахты офицерского состава сошла на берег. Посидели в ресторане города Североморска и решили на такси вернуться в док. Стоя на морозе, поджидая свободной машины, стали баловаться, толкать друг друга, силы-то после ресторана было не куда деть. Все было бы в норме, кабы не одно «но». Рядом со стоянкой такси находился так называемый «адмиральский дом», в котором в основном жило командование Северного флота. Начальник штаба флота вице-адмирал Поникаровский выглянул в окно и видит такую картину: офицеры, кто и как может, валят друг друга. Он тут же позвонил в комендатуру и приказал всю эту компанию забрать на гаупвахту, чтобы утром разобраться, кто эту вольную борьбу устроил.

Когда прибыл патруль, все опытные офицеры разбежались, так как понимали, что мало что потом докажешь в комендатуре, тем более после принятия спиртного в ресторане. Задержали только вновь прибывшего на лодку лейтенанта Васьковского.

Утром на подъеме флага командование атомохода узнало, где находится офицер. Пришлось ехать в комендатуру. Но тут вышла заминка. Оказывается, сам начальник штаба флота решил разобраться с этим офицером. Что делать? Ведь, во-первых, достанется за такое поведение не только командованию подлодки, но и командованию 13-й дивизии и даже командованию 3-й флотилии. Во-вторых, где достать замену Васьковскому, если его за нарушение общественного порядка посадят на гаупвахту?

Решили искать подходы к коменданту Североморска, чтобы как-то уладить этот вопрос. Комендантом был полковник, прослуживший не один год в морской пехоте, человек душевный, разговорчивый, понимающий. Но тут все было под контролем начальника штаба флота, и он ни в какую не разрешал выпускать с гаупвахты лейтенанта Васьковского. В конце концов решили пригласить коменданта на атомоход, чтобы он сам убедился лично, какую тяжелую службу несут подводники, что порой бывает, что и расслабиться нужно. После долгих колебаний комендант приехал в док, спустился на центральный пост атомохода, познакомился с командованием, которое пригласило его на ужин в кают-компании. Естественно, стол по такому случаю был накрыт всем подводным пайком. Икра, грибы, блинчики, красная рыба, сырокопченая колбаса… Стояла и бутылка сухого вина, которое выдается ежедневно всем подводникам. Комендант был поражен службой подводников, их бытом и рационом. Беседа в кают-компании затянулась, так как гостя еще угостили флотским спиртом, так называемым «шилом».

Дело Васьковского комендант решил прямо с центрального поста атомохода — позвонил в комендатуру и приказал его отпустить с гаупвахты. А за гостеприимство подводников решил их отблагодарить — пригласил в баню, где парится сам командующий Северного флота, адмирал, Герой Советского Союза Михайловский. Естественно, от такого предложения было трудно отказаться, кто же мог еще похвастаться, что он парился в бане самого командующего флотом?

Комендант тут же по телефону дал команду истопить баню, накрыть стол и приготовить шашлыки. Когда прибыли, баня была уже готова. Один заход в парилку, другой, шашлычок под стопочку…

Приближалось утро, пора и на корабль возвращаться. Последний заход в парилку. Веники шикарные, но вот только связаны алюминиевым проводом, концы которого были не согнуты. После принятого «на грудь» бдительность в парилке была утеряна, и часть этой алюминиевой проволоки угодила в мошонку командира атомохода. Пробив верхнюю кожу, она попала в кровеносный сосуд, вызвав обильное кровотечение. Все попытки его остановить не увенчались успехом, пришлось вызывать «скорую помощь».

Медсестра все сделала, чтобы остановить кровь, и посоветовала обязательно показать эту рану врачу. Но выход из дока, уход на боевую службу, само плавание забирало у командира подводной лодки все свободное время. Почувствовал он боль в мошонке только через неделю, когда там начался гнойный процесс. Деваться было некуда, пришлось корабельному врачу Громову делать операцию и удалять гной. Больше месяца командир атомохода нес свою вахту, стоя на центральном посту, и терпел массу неудобств. Шутка ли, из-за пустяка можно было сорвать выполнение задач боевой службы. Поэтому он был зол на Васьковского за его дурость и сказал:

— Лучше не попадайся мне на глаза в походе.

…Ракетоносец вернулся на родную базу в поселок Оленья Губа. Экипаж убыл в послеходовой отпуск, а потом вновь собрался, принял очередной атомоход и снова стал готовиться к выполнению задач в море.

Вдруг прибывает на корабль старший лейтенант Васьковский и в момент обеда заходит в кают-компанию, садится за командирский стол. От такой наглости командир аж поперхнулся. Ведь всем на флоте известно, что в кают-компанию заходят, только спросив разрешения у командира, а кроме того, у каждого офицера имеется свое место в кают-компании. За командирский стол садится только командование корабля или приглашенные. А тут молча зашел Васьковский и сел на место, где обычно сидел представитель особого отдела.

Командир за обедом не сказал ему ничего, но, выйдя из кают-компании, пригласил зайти Васьковского в его каюту. Каково же было удивление командира, когда он узнал, что Васьковский теперь не член экипажа подлодки, а представитель особого отдела. На вопрос, как и когда он успел туда перейти, тем более что ни командир, ни партийная организация никаких характеристик ему не давала, Васьковский ответил, что это было решено давно и поэтому он сам готовил эти документы.

А как же тогда его поведение в городе Североморске оценить?

Васьковский ответил, что тогда выполнял специальное задание, проявил в бурную деятельность, выявил неучтенных ранее нарушителей дисциплины в экипаже и доложил об этом своему теперешнему командованию.

На подводную лодку нагрянула комиссия из политуправления СФ, после работы которой командир атомохода капитан 1-го ранга Плюснин был снят с занимаемой должности, отправлен в учебный центр в эстонский гарнизон Палдиски, где был убит эстонским националистом. А Васьковский получил звание капитан-лейтенанта и новую должность.


23 июля 2015


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847