Сказка Киплинга «Кот, который гулял, где хотел», отмечает главную особенность этих домашних, но при этом достаточно независимых животных. За эту независимость, сочетающуюся с бесспорным шармом, их и ценят «двуногие».

ПРЕМЬЕРЫ МЕНЯЮТСЯ, А КОТЫ НЕЗАМЕНИМЫ

Мистер Хэмфри был образцовым служащим. Он никогда не опаздывал на работу, не ездил на роскошных автомобилях, не пил, не курил, не развлекался в обществе девиц сомнительного поведения. Всегда вежливый и предупредительный с коллегами, он подавал им пример самозабвенного отношения к своим служебным обязанностям. Некоторые сотрудники подсмеивались над Хэмфри, называя его трудоголиком, и в этом была доля правды. Он работал с утра до вечера, и даже с наступлением сумерек не знал ни минуты покоя, ведь именно в ночную пору обнаглевшие мыши вылезали из своих нор. Да, мистер Хэмфри был котом, но не простым, а Главным мышеловом резиденции правительства Великобритании. Так его должность называлась в штатном расписании английского кабинета министров.

Даунинг-стрит, 10 — этот адрес известен каждой британской мыши, ведь в старинном здании огромное количество комфортабельных норок и много вкусненьких бумажек. Можно сказать, что Хэмфри не просто ловил мышей, он сохранял тайны английской политики, не давая мелким грызунам сожрать документы с большими государственными секретами. При этом зарплата у Главного мышелова была достаточно скромной, из государственного бюджета на его содержание выделялось всего 100 фунтов в год. Хэмфри приступил к своим многотрудным обязанностям в 1989 году. Он был тогда беспечным годовалым котиком без определенного места жительства. За десять лет кошачьей службы сменилось три премьер-министра. Хэмфри трудился бок о бок с Маргарет Тэтчер, Джоном Мейджором и Тони Блэром. 

1997 году, когда в дом на Даунинг-стрит переехал Тони Блэр с семьей, случилась одна пренеприятная история. Супругу премьер-министра заподозрили в нелюбви к Хэмфри, а среди британского электората Главный мышелов был значительно популярнее многих высокопоставленных чиновников. Рейтинг Тони Блэра стал стремительно падать. Чтобы опровергнуть слухи о разногласиях между миссис Блэр и мистером Хэмфри, в газетах была опубликована фотография, на которой они изображены вдвоем. Супруга премьер-министра радостно улыбается, прижимая к груди кота, у которого такое выражение морды, будто он подавился очень костлявой и старой мышью. Одна из лондонских газет захотела взять у Главного мышелова интервью по поводу этого инцидента. Ответ пресс-службы кабинета министров был сух и официален: «К сожалению, Хэмфри — государственный служащий; он связан определенными правилами и не имеет права говорить с прессой». Никому из журналистов так и удалось поговорить со скромным Хэмфри, но ничто человеческое не было чуждо этому скромному трудяге. Изредка он любил посидеть на крылечке министерской резиденции, почесать коготки, словно не замечая бесчисленные вспышки фотокамер. Желание искупаться в лучах славы однажды чуть не стоило ему жизни. Кадиллак президента США Билла Клинтона затормозил в нескольких футах от Хэмфри, преспокойно позировавшего на своем любимом месте.

Кот был вынужден уйти на пенсию из-за проблем с почками. Хэмфри поселился в семье одного из служащих кабинета министров. Его новый адрес тщательно скрывали, чтобы заслуженного кота не беспокоили по пустякам. Главный мышелов резиденции правительства в отставке умер в марте 2006 года, по этому поводу был опубликован официальный некролог.

ЗНАМЕНИТЫЕ КОШАТНИКИ

Любовь к кошкам всегда считалась одной из слабостей, присущих прекрасному полу. Не случайно именно женщины стали святыми покровительницами прелестных пушистых созданий. На Сицилии кошек охраняет Святая Марта. Хвостатым прихожанам даже разрешено беспрепятственно разгуливать в церквях, чтобы они могли благодарно помурлыкать около иконы своей защитницы. Если, путешествия по Западной Европе, вы увидите в церкви статую женщины, изображенной в обществе крыс и мышей, которые снуют около ее ног и карабкаются по посоху и плащу, знайте — это Святая Гертруда Нивельская. Благочестивая дочь короля Пиппина I в 640 году стала настоятельницей монастыря, находившегося недалеко от современного Брюсселя. Обитель стояла на перепутье множества дорог. Сердобольная аббатиса позаботилась о том, чтобы любой путешественник мог найти в Нивельском монастыре ночлег и пищу. Съестные припасы охраняли коты, которых настоятельница просто обожала. Гертруда Нивельская была причислена Ватиканом к лику святых, она почитается как покровительница владельцев гостиниц, паломников, путников и кошек.

Во имя исторической правды надо заметить, что среди любителей кошек были и известные всему миру мужчины. «Бог создал кошку, чтобы у человека был тигр, которого можно погладить», — утверждал Виктор Гюго, нежно любивший своего «тигренка» по кличке Гаврош. Французский писатель Теофиль Готье был поклонником творчества Гюго и тоже не мыслил своей жизни без кошки. Готье возглавлял кружок молодых литераторов, которые, как он говорил, «живут поэзией, завтракают одой и обедают балладой». Конечно, это было свойственное романтизму преувеличение. Теофилю Готье на первое подавали суп, затем сочную отбивную, и заканчивалась трапеза изысканным десертом. Причем, писатель всегда обедал в обществе своей кошки Эпоним, которая сидела рядом с ним на стуле, положив лапки на стол, и ей подавались те же кушанья, что и ее романтически настроенному компаньону.

«Человек один не может... Все равно человек один не может ни черта», — это одна из любимейших фраз Хемингуэя. Но разве можно чувствовать себя одиноким в окружении 57 кошек, которые жили в доме писателя? Конечно, он не сразу обзавелся таким большим семейством. В 1935 году Хемингуэю подарили кошечку, у которой на лапках было по шесть пальцев. Потомки первой хемингуэевской киски уже 70 лет гуляют сами по себе в доме-музее писателя в городе Ки-Уэст штата Флорида. Многие из них унаследовала прапрабабушкину шестипалость. Недавно над кошачьей колонией нависла серьезная опасность. Согласно американскому законодательству, в городском домовладении можно содержать не более четырех кошек, поэтому суд предписал выселить из дома-музея Хемингуэя 46 кошек. После длительного разбирательства шестипалые коты были признаны национальным достоянием Америки. Фемида, хоть и грозная богиня, но все-таки женщина...

Всемирная шахматная олимпиада 1935 года началась со страшного переполоха. Пропал кот Александра Алехина по кличке Чесс, что в переводе с английского означает «Шахматы». Чемпион мира заявил, что, если его любимец не будет найден, он откажется от участия в турнире. Все силы варшавской полиции были мобилизованы на поиски кота. Сиамского беглеца нашли в компании прелестной польской кошечки.

Гениальный шахматист был человеком очень рассеянным и забывчивым. Однажды Алехин бросил в чашку кофе вместо кусочка сахара пешку, долго мешал и удивлялся, почему сахар не растворяется, он постоянно терял очки, регулярно увозил ключи от гостиничных номеров. Однако маэстро никогда не забывал перед началом очередной партии совершить странный ритуал. Он выпускал на шахматную доску своего сиамского кота. Чесс, разнюхав обстановку, уютно располагался на коленях Александра Александровича и что-то ему мурлыкал. Только раз в жизни Алехин изменил этой традиции и проиграл звание чемпиона мира голландцу Максу Эйве. Через два года состоялся матч-реванш. На этот раз Чесс, прогулявшись среди шахматных фигур, ни на секунду не отошел от своего друга. И они победили!.

24 марта 1946 года великого шахматиста нашли мертвым в номере гостиницы. Он сидел в кресле около столика с шахматной доской. Безутешный Чесс лежал у него на коленях...

КОНЦЕРТ НА ХВОСТАХ С ОРКЕСТРОМ

Художник Обухович не был знаменит и известен. Он жил в Петербурге в те прекрасные годы, которые теперь принято называть пушкинской эпохой. Обухович, как страстный защитник животных, свято соблюдал заповедь «Не убий!», считая, что любая божья тварь имеет право на жизнь. В своей небольшой квартирке художник не выводил ни блох, ни клопов, ни тараканов. Насекомые расплодились в таком невероятном количестве, что покрыли стены его комнаты живым ковром. Не дай бог, извозчику в присутствии Обуховича стегнуть лошадь или пьяному невеже ударить собаку! Художник бесстрашно становился на защиту обиженных животных, не страшась ни кучерского кнута, ни увесистых кулаков.

Как-то на масленицу Обухович пошел прогуляться. На Марсовом поле были построены качели, карусели и балаганы для развлечения простого народа. И вдруг Обухович услышал какие-то странные звуки, вернее, душераздирающие стоны. Ему показалось, что горько плачут дети, но, прислушавшись, он понял: это жалобно мяукают кошки. Художник подошел к ближайшему балагану и увидел афишу циркового номера «Кошачий концерт». Какой-то иностранный гастролер додумался привязывать к доске двадцать несчастных кошек, и их хвосты положил под клавиши, снабженные острыми иголками. Циркач изображал, что играет на фортепиано, нажимал на клавиши, и иголки вонзались в тела бедных животных. Он даже умудрился подобрать кошек по голосам так, что из мяуканья получалось некое подобие мелодии. Почтенной публике этот номер очень нравился, но господин Обухович, ворвавшийся в балаган, потребовал прекратить безобразие. Его вытолкали взашей.

Однако Обухович не сдался. Он поехал к генерал-губернатору Петербурга Михаилу Андреевичу Милорадовичу и подал прошение с просьбой наказать циркача и освободить несчастный животных. Милорадович был боевым генералом и очень тяготился выпавшими на его долю административными обязанностями. Весь Петербург знал, что большинство прошений Михаил Андреевич подписывает не читая. Двое приятелей даже поспорили на большую сумму: поставит ли генерал-губернатор резолюцию на полной чепухе. Написали прошение от имени несуществующего ямщика Ершова. Текст — полнейшая галиматья: «Бесчеловечные благодеяния Вашего Сиятельства, пролитые на всех, как река Нева, протекли от Востока до Запада. Сим тронутый до глубины души моей, воздвигнул я в трубе своей жертвенник и вопию: «Спаси меня с присносущими!» И поставили подпись: «Ямщик Ершов». На этой бумаге Милорадович начертал: «Исполнить немедленно!» Видимо, нечто похожее произошло и с прошением об изгнании циркача-садиста. Генерал-губернатор Милорадович приказал без промедления выдворить из Петербурга мучителя кошек.

Историю художника Обуховича следует отнести к разряду чудес и необъяснимых явлений природы. Трудно! Нет, просто невозможно поверить, чтобы в России дело, пусть самое пустяковое, можно решить с такой невообразимой быстротой.

КОТ-ОРДЕНОНОСЕЦ

28 ноября 1949 года сотни людей собрались на кладбище Илфорда в восточном Лондоне, чтобы проводит в последний путь героя войны. За гробом в полном составе шла команда шлюпа «Аметист», на котором покойный служил корабельным котом. На бархатных подушечках несли его награды — медаль Марии Дикин, медаль Синего креста и медаль за поход на «Аметисте». Следует напомнить, что медаль Марии Дикин — это высшая воинская награда для животных в Великобритании. Во время Второй мировой войны ею были награждены 32 голубя, 18 собак, три лошади и кот Саймон.

В юности Саймон даже не помышлял о карьере военного моряка. Тощий, слабый и всегда голодный, он жил в Гонконгском порту. Младший матрос британского сторожевого шлюпа «Аметист» Джордж Хикинботтом, возвращаясь из увольнения, увидел кота, промышлявшего у помойки, подобрал его и тайком протащил на корабль. Кот, которого назвали Саймоном, быстро нашел путь к камбузу и сердцу кока. Скоро он отъелся, набрался сил и начал ловить крыс, которых было полным-полно на нижних палубах. Саймон оказался веселым, компанейским парнем, над проделками которого смеялась вся команда. Его любимым занятием было прятать убитых крыс в матросских койках. Однажды кота нашли спящим в фуражке командира корабля, но суровый капитан Бернард Скиннер не прогнал проказника и даже не стал его будить.

В конце 1948 года сторожевой корабль «Аместист» вышел на боевое патрулирование. Он должен был пройти вверх по реке Янцзы к городу Нанкин, но был обстрелян китайскими войсками. Первым залпом был убит капитан корабля, а кот Саймон получил серьезные ожоги и четыре раны от шрапнели. В корабельном лазарете коту сделали серьезную операцию. Саймон был так плох, что никто не надеялся на благоприятный исход. Однако он выжил и снова принялся честно исполнять свои служебные обязанности. А, главное, Саймон приходил в лазарет, обходил койки раненых, подолгу сидел около тяжелобольных. Кот всем своим видом словно говорил: «Ребята! Смотрите! Я поправился, и вам скоро станет легче!»

Самоотверженное поведение Саймона было отмечено всеми наградами, какие только мог получить четвероногий герой. Его даже удостоили звания «Кот — отличник морской службы». Саймона с восторгом встречали во всех портах, куда «Аметист» заходил по дороге в родной Плимут. Однако в Англии Саймону пришлось столкнуться с неумолимым британским законодательством. Несмотря на все награды, корабельный кот, как и все ввозимые в страну животные, отправился в карантин. В приюте Саймон заразился вирусной инфекцией, у него открылись боевые раны...

На мраморной плите над могилой кота высечена надпись: «В память о Саймоне, служившем на корабле Его Величества «Аметист». Во время инцидента на реке Янцзы он держался на высоте».

Такое «очеловечивание» животных может показаться излишним, но прислушаемся к мнению величайшего кошатника своего времени Марка Твена: «Если бы человека можно было скрестить с котом, это улучшило бы человека, но ухудшило бы кота». Согласитесь, что в этой горькой шутке есть все же доля правды...