Правосудие вольных людей
КРИМИНАЛ
Правосудие вольных людей
Василий Патрикеев
журналист
Санкт-Петербург
9594
Правосудие вольных людей
Суд у запорожских казаков

С появлением первых государств появились и первые законы, а также особый аппарат, который эти законы осуществлял и карал их нарушителей. Но помимо государств существовали некие объединения людей, которые пусть и не имели писаных законов, но порядок у себя поддерживали, хотя порой и весьма радикальными способами.

КАЗАЦКИЙ ТРИБУНАЛ

Несколько веков назад на территории нынешней Украины существовало одно очень своеобразное образование, именуемое Запорожской Сечью. Несмотря на разгульную жизнь, чубатые казаки-«лыцари», имели что-то вроде уголовного законодательства и все проступки своих братов-товарищей карали строго. Обратимся к Николаю Гоголю. «Разгульные обычаи Сечи и немногосложная управа и законы казались иногда даже слишком строгими среди такой своевольной республики. Если козак проворовался, украл какую-нибудь безделицу, это считалось уже поношением всему козачеству: его, как бесчестного, привязывали к позорному столбу и клали возле него дубину, которою всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забивали его насмерть. Не платившего должника приковывали цепью к пушке, где должен был он сидеть до тех пор, пока кто-нибудь из товарищей не решался его выкупить и заплатить за него долг. Но более всего произвела впечатленья... страшная казнь, определенная за смертоубийство... Вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали землею...»

Не менее жесток был суд и у донских казаков. У них большое распространение получило «сажание в воду». Вот что говорит об этом один из иностранцев, ставший свидетелем такой казни: «На преступников, подлежащих смерти, надевали мешки, которые наполняли песком и каменьями, и так бросали в воду, а тем, которых преступления не столь важны были, насыпали песку в платья и с тем их на несколько времени в воду сажали».

А вот что написано в мемуарах некоего Фабрициуса, который был очевидцем событий, произошедших в России во время царствования Алексея Михайловича. Иностранец был лично знаком с мятежным казацким атаманом Степаном Разиным. Фабрициус писал в своих мемуарах: «Проклятия, грубые ругательства, бранные слова, а у русских есть такие неслыханные и у других народов не употребительные слова, что их без ужаса и передать нельзя, — все это, а также блуд и кражи Стенька старался полностью искоренить. Ибо, если кто-либо воровал у другого что-либо хоть не дороже булавки, ему завязывали над головой рубаху, насыпали туда песку и так бросали его в воду. Я сам видел, как одного казака повесили за ноги только за то, что он походя ткнул молодой бабе в живот».

ПО ЗАКОНАМ «БЕРЕГОВОГО БРАТСТВА»

Примерно в те же годы за тысячи верст от Запорожской Сечи и Всевеликого войска Донского существовала никем не признанная республика джентльменов удачи. У нее не было границ, никто в точности не знал количества ее граждан, но в этой республике были установлены определенные законы, которые сегодня назвали бы «понятиями».

Вот как описывают историки пиратства порядки и традиции джентльменов удачи.

«Пираты придерживаются своих собственных законов и сами вершат суд над теми, кто совершил вероломное убийство. Виновного в таких случаях привязывали к дереву, и он должен был сам выбрать человека, который его умертвит. Если же окажется, что пират отправил своего врага на тот свет вполне заслуженно, то есть дал ему возможность зарядить ружье и не нападал на него сзади, товарищи убийцу прощают».

Правосудие вершил суд, составленный из представителей «пиратского братства». В 1697 году, во время войны Франции против Аугсбургской лиги, испанский город Картахена был захвачен французской военной экспедицией, возглавляемой капитаном 1-го ранга бароном де Пуэнти. В составе его эскадры были флибустьерские суда. Во время взятия города произошел один эпизод, описанный историком пиратства Архенгольцем: «Жители Картахены до отъезда флибустьеров были еще свидетелями акта правосудия пиратов. Двое из них преступили приказание не делать никаких, бесчинств и изнасиловали несколько девушек. Родственники последних осмелились пожаловаться, основываясь на формальном обещании флибустьеров удержаться от всяких неприязненных поступков. Жалоба была принята, преступников схватили, привели на военный суд, наскоро образовавшийся из пиратов, который присудил их быть расстрелянными, что, несмотря на ходатайство самих обиженных, было немедленно исполнено на глазах всех жителей».

ВЫСТРЕЛ МИЛОСЕРДИЯ

У пиратов были и другие способы казни, не менее изощренные и жестокие, чем у их донских и запорожских «коллег» по разбойничьему ремеслу. Например, такой способ, как известное на весь мир маронирование. «Маронирование» происходит от «марунов» (maroons) — беглых негров-рабов Вест-Индии, женатых на индианках и обитавших в гористых джунглях Гаити, на Ямайке и в Суринаме. Корень слова, по-видимому, идет от искаженного местного определения, подразумевающего «обитателя гор», а в широком смысле — беглеца, дезертира, изгоя. Изощренная жестокость наказания заключалась в том, что, оставляя преступнику жизнь, его лишали шансов на спасение. Приговоренного отводили на маленькую длинную отмель или косу, затопляемую во время морского прилива. Ему оставляли пистолет и порох на один выстрел, чтобы, доведенный до отчаяния жаждой, голодом или затопленный стихией, он мог застрелиться. Не менее страшной была и другая форма казни, когда приговоренного заставляли идти по доске: с борта в море выставлялась длинная доска, и несчастный шел по ней до тех пор, пока не падал в море.

Пиратский суд представлял суровое испытание для всех его участников, так как ставкой была человеческая жизнь. Поэтому иногда в ходе процесса происходили удивительные эпизоды. В неопубликованной рукописи о пиратах, автор которой — русский путешественник Федор Васильевич Каржавин, приводится рассказ об одном судебном процессе, произошедшем на судне известного пирата Бартоломью Робертса.

«Пока все были пьяны, Гарри Гласбай, человек трезвый, шкипер на судне «Королевская фортуна», с другими двумя единомышленниками отставали от него потихоньку, однако Робертс скоро узнал о сих беглецах, послал отряд в погоню за ними, и они все трое были пойманы и приведены назад; по делу немедленно отданы под суд. Когда все были готовы и капитан Робертс сел в президентское кресло, позвали виновных в прихожую, где стояла большая чаша с пуншем на столе, с разложенными трубками и табаком; когда суд открылся, им было прочитано обвинение. Закон, сочиненный пиратами, был весьма строг, и уже собирали голоса на приговоре к смерти, как, выпивши по другому стакану, узники стали просить об остановке сего суждения. Но преступление их найдено столь великим, что сидящие не приняли их просьбы; вдруг некто Валентин Стурдибак прибежал наверх, говоря, что он имеет предложить нечто суду в пользу одного из узников, и клялся притом, что он знает его давно за честного человека, и не хуже всех других тут присутствующих, и что имя ему Гласбай: «Клянусь, говорил он, что он не умрет, и черт меня возьми, ежели придется ему умереть». Проговоря сии слова, вынул из кармана заряженный пистолет и приставил его к груди одного из судей, который, видя сие толико сильное доказательство, заговорил, что он Гласбая не находит виноватым, прочие все согласны были с его мнением. И положили, что сам закон Гласбая оправдывает… А другие два по тому же закону осуждены на смерть, и только сделана им та милость, что позволено им выбрать четверых товарищей, которые бы их расстреляли…»

«ЧЕРНАЯ ГВАРДИЯ» ИМПЕРАТОРА МАКСИМИЛИАНА

В конце XV века император Священной Римской империи Максимилиан I для защиты своих владений от территориальных притязаний набирающего силы Французского королевства сформировал постоянное и хорошо обученное войско. Набиралось оно в основном из наемников. Первоначально отряды вооруженных длинными пиками и алебардами пехотинцев назывались «Черной гвардией». Но скоро бойцов-профессионалов стали называть ландскнехтами (в переводе с немецкого — «слуга страны»).

Ландскнехты на протяжении целого века считались лучшей пехотой Европы. Лишь швейцарцы, а немного позднее и испанцы могли с переменным успехом противостоять им на поле боя. Ландскнехты получали за свою службу постоянное и достаточно большое по тем временам вознаграждение. Обычное их жалованье было около четырех гульденов. Для примера: квалифицированный строитель-каменщик получал тогда 2,5 гульдена в месяц, а простые рабочие — 1,6 гульдена. Кроме того, ландскнехт имел право на военную добычу. Многие сыновья добропорядочных бюргеров шли в ландскнехты, надеясь разбогатеть. Даже отпрыски дворянских семей не гнушались службой в рядах ландскнехтов.

В то же время ландскнехты славились своим необузданным нравом. Дело доходило до того, что некоторых из них, особенно буйных, священники не допускали к причастию. К тому же еще императором Максимилианом ландскнехтам был дарован иммунитет к гражданскому законодательству. Для них существовала особая система законов, которая базировалась на суде самих солдат.

Разбор преступлений, совершенных одним из ландскнехтов, обычно происходил под открытым небом на центральной площади военного лагеря. Все ландскнехты, желающие принять участие в процессе, занимали места вокруг судейских мест. Во избежание эксцессов всем присутствующим разрешалось иметь при себе лишь ножи — более смертоносное оружие приносить с собой запрещалось.

Если вина ландскнехта была всем очевидна и не требовала споров, то провост (палач) требовал смертной казни, а адвокат просил о снисхождении. Из самых уважаемых ландскнехтов отбирали три группы, каждая из которых выносила свое независимое суждение, а остальные солдаты слушали их, а затем общим голосованием выносили приговор. Процесс следовало завершить в течение трех дней, сам же приговор обжалованию не подлежал.

Если виновность была доказана, преступника тут же отправляли на казнь — он должен был пробежать через строй, при этом его товарищи били его древками пик. Именно поэтому, в исторической литературе суд ландскнехтов часто называют «Судом длинных пик». Тот же, кто не проявлял при этом должного рвения, рисковал последовать за приговоренным.

Пока шло судебное разбирательство, символы воинской чести — штандарты и знамена подразделения — должны были быть свернуты. Их распускали только после оглашения приговора, когда обвиняемый был уже либо оправдан, либо осужден. Идя на казнь, он должен был просить своих товарищей о прощении и, получив его, символически смывал общий позор своей кровью.

Когда ландскнехта казнили, будь то повешение, расстрел или отрубание головы, развернутые знамена поднимали так, чтобы они стали последним, что он увидит перед смертью. Этот ритуал, как и троекратный салют после казни, подтверждал снятие пятна со всего полка или отряда и восстановление утраченной чести.


15 апреля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847