Маньяки старой России
КРИМИНАЛ
«Секретные материалы 20 века» №15(401), 2014
Маньяки старой России
Алексей Штефан
журналист
Ростов-на-Дону
8545
Маньяки старой России
Комаров-Петров, Комарова-Петрова

В 2014 году исполнилось 20 лет со дня расстрела Андрея Чикатило. Этот маньяк считается самым известным среди серийных убийц, изловленных российскими криминалистами. Но его предшественники встречались и в дореволюционной России, и в 1920-е годы, уже в России советской.

ШАБОЛОВСКИЙ ДУШЕГУБ

Первым зарегистрированным серийным убийцей был шаболовский душегуб Василий Комаров (1877–1923). Его обвинили в 29 преступлениях, хотя жертв было больше – 33.

Родился маньяк в Витебской губернии (ныне Витебская область) в многодетной семье. Алкоголизм отца и матери сильно повлиял на юного Василия, который и сам к 15-летнему возрасту регулярно впадал в запои. Тем не менее он отслужил в армии положенные четыре года, вернувшись вступил в брак, но от алкоголизма не излечился.

В первый раз Василий попал в тюрьму со сроком на один год за воровство со склада. За время отсидки скончалась его жена, и, выйдя на свободу, Комаров покинул родной город, переехав в Ригу, где женился на вдове, которая воспитывала двоих детей от первого брака.

Василий все так же продолжал обильно выпивать, избивал семью, не щадил даже детей, получая от этого удовольствие. При наступлении немцев в 1915 году уехал с семьей в Поволжье.

Во время революции Комаров вступил в ряды Красной армии. Благодаря своей ненависти к царскому режиму и стремлению к истреблению противной ему власти дослужился до должности командира взвода. Ему очень нравилось расстреливать пленных, как позже он признался на допросе следователю.

Позже Василий попал в плен к деникинцам, которые отмечали его полную апатию к жизни. Затем след маньяка теряется.

В 1920 году он объявляется в Москве, сменив фамилию (ранее у него фамилия была Петров), чтобы не попасть под суд Военно-революционного трибунала, поскольку за ним тянулся хвост весьма сомнительных «заслуг». Купил дом на улице Шаболовка (благодаря этой улице и получил свое прозвище), куда вскоре переехала его жена с детьми. Там же во дворе он закапывал своих жертв.

Именно тут и начались первые убийства. В 1921 году с наступлением эпохи НЭПа, Комаров купил лошадь и коляску. Но стать хорошим извозчиком ему так и не удалось. Первых жертв маньяк приводил в дом под предлогом продажи коня. Выпивал с жертвой и угощал дубиной по голове. Но вскоре от этого способа он отказался как сопряженного со слишком большим кровопролитием.

Жена протестовала, но Комаров ее не слушал, хоть и поменял метод убийства. Он начал душить своих жертв, помещая покойников в мешки, и, когда трупы во дворе стало закапывать уже некуда, выкидывал их в Москву-реку. Душегубу везло: жертвы были в основном приезжие, и их не искали.

Москва долго не знала, что в ней живет «машина для убийства» – именно так назвали его следователи, узнав, как цинично и расчетливо относился Комаров к жертвам. Личность убийцы обрастала молвой. Следователи не могли составить точный фоторобот, поскольку слишком много доброхотных помощников давали противоречащие друг другу описания шаболовского душегуба.

Из-за неточностей следствие забуксовало на месте. Стали говорить, что советской милиции не по силам поймать преступника. Тогда к расследованию привлекли лучших сотрудников. Поимка маньяка превратилась в вопрос политический.

НЕУЛОВИМЫЙ

При осмотре мешков, в которых находились трупы, обнаружили овес. Но даже это не дало никаких зацепок, поскольку извозчиков в то время в Москве было очень много. Помог сам маньяк.

В мешке, где находился очередной труп, нашли детскую пеленку. Следователи предположили, что у преступника появился ребенок. Так вышли на Комарова, в семействе которого недавно произошло пополнение.

Во время обыска подозреваемый был спокоен. Много курил и хитро смотрел на тех, кто вел обыск.

Нервы сдали, когда милиция стала осматривать двор. Комаров решился сбежать, поскольку земля была буквально нашпигована прямыми доказательствами его преступлений – трупами невинных людей с проломленными головами, тщательно упакованными в мешки. Но выскочив со двора, далеко убежать он не смог; его поймали в селе Никольском.

На допросе вел себя безразлично, но с интересом описывал убийства, иногда лишь восклицая по-простонародному: «Раз-квас!» Выяснилось, что жена, хотя и не сразу, стала его соучастницей – смирилась и даже помогала, перенеся от него несколько взбучек.

Василий Петров, он же Комаров, с детским азартом рассказывал, как убивал жертв, как прятал трупы, и не выражал ни малейшего сожаления по отношению к убитым, даже хвастался, что если бы не поймали, то убил бы вдвое больше.

Следователей поразило, каким набожным человеком был их подсудимый. Они вместе с женой молились за души убиенных, после чего поминали исправно водкой.

Супругов приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. Комаров был безразличен даже во время собственной казни и до последнего момента считал себя личностью незаурядной, о чем и сообщил следователям.

Детей отправили в сиротский приют. Тут же всплывает вопрос о генетическом наследии. По неподтвержденным данным, сын Комарова был предателем, перешедшим на сторону немцев во время Второй мировой войны, – пленных красноармейцев он расстреливал с таким же удовольствием, с каким его отец душил невинных жертв.

КРОВЯНИК НЕ ФАМИЛИЯ, ЭТО – ПРОФЕССИЯ

О серийных убийцах – предшественниках шаболовского маньяка известно не так много.

Некий Константин Сазонов, родившийся около 1796 года. Служивший в Царскосельском лицее, он от собственной жадности пошел на преступления. Орудовал ножом.

Его удалось поймать при ограблении. Обокрав и зарезав извозчика, Сазонов стал убегать, но, увидев, что из кармана убитого выпала банкнота, не смог перебороть свою жадность и вернулся назад. Возле трупа и настигли его горожане. Следователи смогли доказать только семь преступных эпизодов.

Комаров и Сазонов пошли на преступления, все-таки движимые не столько стремлением к самоутверждению, сколько корыстью. Но были и чисто «идейные» – такие как Николай Радкевич (1888–1916).

Красотой он не отличался. На основании показаний свидетелей был создан фоторобот подозреваемого: высокий, физически развитый, с низким лбом и глубоко посаженными глазами. Носит шкиперскую бородку. Одним словом, очень похож на примата. Примечательно то, что в интимную связь со своими жертвами Радкевич не вступал.

Он считал, что является очистителем мира от развратных женщин. И ему действительно было за что их ненавидеть. В возрасте 14 лет его, кадета Аракчеевского кадетского корпуса в Нижнем Новгороде, изнасиловала женщина, которой было за 30. Глупый юнец подумал, что это такая форма настоящей любви, и приобрел в дополнение к разбитому сердцу тривиальный сифилис.

В расстроенных чувствах, он попытался убить коварную, но очередной ухажер этой дамы ловко скрутил юнца и потащил его в участок. Радкевича исключили из кадетского корпуса.

Воспаленный обидой и болезнью, его неокрепший ум воспылал жаждой мести.

Несмотря на сравнительно небольшое количество убитых, свои преступления Радкевич совершал с крайней жестокостью, нанося жертвам не менее 20 ударов ножом. Бил по лицу, что затрудняло опознание. Первую жертву Радкевича удалось опознать только по желтому билету. Убитой оказалась 20-летняя местная проститутка Анна Блюментрост. Дамы легкого поведения пребывали в панике: по вечерам они боялись выходить на улицу в одиночестве.

Но вот удача отвернулась от маньяка. Напав на горничную с боевым криком: «Смерть красавицам!», он столкнулся с ожесточенным сопротивлением. На крики жертвы стал сбегаться народ, и преступник стремительно скрылся. Горничной удалось выжить, несмотря множественные ножевые порезы.

Не удалось и следующее покушение на убийство. В публичном доме проститутка, которую намеревался зарезать Радкевич, также подняла крик, и ему снова пришлось спасаться бегством.

Большинству своих случайных знакомых Радкевич представлялся как Вадим Кровяник, селившись в гостиницах под этим слишком эффектным и запоминающимся именем.

Поймали этого борца за нравственность почти случайно, благодаря бдительному коридорному в гостинице «Кио». Радкевич убил свою жертву, нанеся более 30 ударов, после чего оставил циничное письмо: «Деньги взяты за труд отправки на тот свет и потому, что мертвым они не нужны. Убийца этой женщины. Вадим Кровяник».

Видимо, последняя стадия сифилиса развила в Радкевиче манию величия. Коридорный в гостинице, прочитал о случившемся в газете, нагрянул к постояльцу со столь яркой фамилией и, не убоявшись ножа, скрутил его, после чего вызвал стражей порядка.

Арестованного поместили в психиатрическую больницу Святого Николая Чудотворца. Психиатры расходились в диагнозах, но у них не вызывало сомнения, что он болен.

На суде Радкевич заявил: «Продержите меня хоть 10 лет в лечебнице, я не изменюсь. <…> Я не хочу полумер. Я прошу каторги или свободы». Это заявление повлияло на решение присяжных заседателей: Радкевича признали вменяемым. Суд присяжных назначил наказание в виде восьми лет каторжных работ. На свободу маньяк больше не вышел: другие заключенные расправились с ним на каторжном этапе.


1 июля 2014


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847