Мадам Помпадур на лезвии ножа
КРИМИНАЛ
Мадам Помпадур на лезвии ножа
Ольга Перуновская
журналист
Санкт-Петербург
10013
Мадам Помпадур на лезвии ножа
Людовик XV и маркиза де Помпадур

Интриги фаворитки короля Людовика XV мадам де Помпадур в 1756 году втянули Францию в Семилетнюю войну. Военные действия на суше и на море при пустой казне послужили причиной для введения новых налогов. Простить фаворитке короля дополнительные поборы и без того обедневший французский народ уже не мог. Ненависть французов к маркизе де Помпадур распространилась и на мягкотелого Людовика XV, который шел на поводу у любовницы. Парижане сочиняли язвительные памфлеты и выкрикивали лозунги: «Уничтожить короля, повесить Помпадур!» Когда королю доложили, кто стал героем неприличных куплетов, его охватило беспокойство: «Если так будет продолжаться, я дождусь своего Равальяка!» Речь шла об убийце первого короля из династии Бурбонов Генриха IV. И действительно, предсказание сбылось очень скоро.

«ВАША ЖИЗНЬ, СИР, ВНЕ ОПАСНОСТИ»

5 января 1757 года Людовик XV садился в карету, собираясь выехать из Версаля. Неожиданно, оттолкнув стражу и придворных, из толпы выскочил мужчина и устремился к королю. На какое-то мгновение Людовику показалось, что его ударили кулаком по спине. Он потер ушибленное место и увидел на руках кровь: «Меня ранили. Вот этот месье. Пусть его задержат, но ни в коем случае не убивают». Пока стража ловила неизвестного, двое придворных перенесли монарха в его комнаты.

Людовик XV лежал на перине и думал, что умирает. Вокруг постели суетились слуги, врачи и придворные. Через несколько минут к королю привели священника. После исповеди хирург Мартиньер наконец-то смог осмотреть рану. «Ваша жизнь, сир, вне опасности», – отважно заявил медик.

Порез оказался пустяковым — лишь небольшая царапина: плотная одежда, которую король носил в это время года, спасла его от серьезного ранения. Людовик XV вздохнул с облегчением.

Теперь ему захотелось непременно узнать, кто же этот смельчак, что дерзнул покуситься на святую монаршую жизнь. Придворные доложили, что нападавшего зовут Робер-Франсуа-Дамьен, ему тридцать два года. В своих руках он держал небольшой нож с двумя лезвиями, одно из них — в форме клинка величиной с ладонь. Услышав подробности, король снова потребовал священника.

Пока Людовик молился и каялся в содеянных грехах, в покоях мадам де Помпадур царила тревога. Новость о том, что король уже несколько раз изволил исповедаться, добила впечатлительную маркизу окончательно, и она всерьез испугалась за свою жизнь. Если король умрет, ее участи не позавидует никто. Трясясь от страха, рыдая и заламывая руки, мадам де Помпадур скрылась в своей спальне. По рассказу верного ей аббата де Берни: «В первый момент маркиза бросилась в мои объятия с криком и рыданиями, которые разжалобили бы ее врагов, если бы это было возможно».

Вскоре страдания маркизы превратились в театральное зрелище для всего двора. Каждый желающий мог посетить ее апартаменты, чтобы лицезреть мучения фаворитки. Те, кому она была безразлична, смотрели на нее с любопытством, друзья сочувствовали, а враги наслаждались.

В течение нескольких дней мадам де Помпадур ждала приказа королевы покинуть Версаль. Неизвестность и паника довели ее до нервного срыва. При каждом стуке в дверь она от страха падала в обморок.

«ПРОГНАТЬ ФАВОРИТКУ!»

На допросе Робер Дамьен признался, что «хотел напугать короля и принудить его прогнать министров и фаворитку». Стало известно, что за несколько часов до покушения какой-то таинственный человек перебросил через стену иезуитского коллежа записку примерно следующего содержания: «Вы, мои высокочтимые отцы, которые смогли устранить Генриха III и Генриха IV, – нет ли у вас кого-нибудь вроде Жака Клемана или Равальяка, чтобы избавить нас от Людовика и его фаворитки?»

Дело принимало драматичный характер, а виновница народного волнения пряталась за дверьми своей спальни. Прошло одиннадцать долгих дней. Бледная и похудевшая мадам де Помпадур тщетно ожидала, что король соблаговолит посетить ее покои, чтобы успокоить несчастную страдалицу.

Однако Людовик XV опасался, что лезвие злополучного ножа было отравлено, и оставался в постели, окруженный исповедниками и друзьями. В конце концов, опираясь на изысканную трость, он в домашнем халате и ночном колпаке отправился к маркизе в гости.

МЕСТЬ МАРКИЗЫ

Прошло несколько дней. Мадам де Помпадур избавилась от напрасных волнений и проявила живой интерес к процессу Робера-Франсуа Дамьена. Тоном, не терпящим возражений, она попросила судей отнестись к нему со всей строгостью.

Людовик XV не желал казнить несостоявшегося убийцу и вполне удовлетворился бы символическим наказанием. Однако судьба преступника решалась в Большой палате парламента.

Условия содержания Дамьена были ужасными: «Он лежал на матрасе, брошенном прямо на пол, изголовьем напротив двери. Лежанка его представляла собой сплошные ухабы. Измученный этой пыткой, которая длилась семьдесят семь дней, несчастный просил стражников сменить его положение. Аппарат, который держал его на постели, достоин описания. Это было нечто вроде сцепления крепких ремней из венгерской кожи, которые кольцами переплетались в полу. Пять таких колец находилось с каждой стороны лежанки, и одно сжимало ноги узника».

Суд начался 17 марта. Через девять дней Роберт-Франсуа Дамьена признали виновным и приговорили к казни на площади де Грев. Приговор, зачитанный судьей, отличался исключительной жестокостью. Этот вид казни, не применявшийся во Франции более ста лет, был специально восстановлен палачами по старинным манускриптам. «Виновному щипцами вырвут мускулы на ногах, руках, груди, ягодицах; правая рука его, поднявшая нож, будет сожжена на серном огне, а места, где пройдутся щипцы, зальют расплавленным свинцом, кипящим маслом, раскаленной смолой, расплавленными вместе воском и серой. Далее его тело разорвут на куски четыре лошади, эти части тела затем сожгут, а пепел развеют по ветру». Дамьен выслушал приговор спокойно, отреагировав только одной фразой: «Ну и трудный же предстоит денек!»

Судьи только начали оглашать приговор, а плотники уже возводили вокруг Гревской площади деревянное заграждение.

С рассветом 28 марта Робера Дамьена привезли на место казни. Толпа парижан занимала места с полуночи. «Крыши всех близлежащих домов и даже дымоходы были облеплены людьми. Какой-то бедолага, а за ним еще и женщина даже упали на площадь, поранив других. Женщин вообще было достаточно, среди них немало — в изысканных туалетах. Они не отошли от окон и легко перенесли мученическую смерть осужденного, что не делает им чести».

Ровно в пять часов утра начались пытки, которые длились больше четырех часов. Сначала палач сжег руку, державшую нож, потом начал орудовать щипцами. Жуткие крики несчастного вызывали у собравшейся толпы лишь восхищенные возгласы. Страшно представить, какую безумную боль перенес этот человек, не произнеся не одного проклятия.

Людовик XV, узнав о страшных муках Робера Дамьена, «не смог сдержать криков ужаса, удалился в свои комнаты и плакал, как ребенок». Он больше никогда не произносил вслух имя приговоренного им человека. При упоминании о нем король лишь тихо бормотал: «Господин, который хотел меня убить».

После смерти Робера Дамьена его семью насильно выслали из Франции и под страхом смертной казни запретили возвращаться. Другим родственникам высочайшим повелением было приказано сменить фамилию.

Так и осталось неизвестно, стоял ли кто-либо за этим покушением, или Дамьен действовал спонтанно.

А в 1792 году на площади де Грев заработала гильотина. Разве мог Людовик XV предположить, что уже через 36 лет французы упоенно будут следить за казнью его внука, Людовика XVI?


31 июля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847