Недавно промелькнуло сообщение, будто ученые открыли в организме человека особый ген — ген совести. Якобы найдена, наконец, та самая единица нравственной энергии, та первичная частичка морального сознания, которая противодействует нашим недостойным устремлениям, а у тех, кто все же нарушил библейские и общественные заповеди, вызывает острое чувство раскаяния, жажду повиниться. Дабы не углубляться в дебри специальной терминологии, расскажем на конкретном примере о том, как может проявляться субстанция под немодным ныне названием «совесть».

В один из отделов полиции Ленинградской области пришел высокий благообразный старик, по всем приметам — вполне законопослушный гражданин, и сделал неожиданное заявление. Мол, семь лет назад он придумал план умерщвления собственной супруги, который реализовал столь успешно, что даже тень подозрения не коснулась его имени. Но сейчас он осознанно явился с повинной. Снисхождения не ждет. Ему бы душу спасти. А дабы его не сочли сумасшедшим, он запасся справкой из районной поликлиники о своей полной психической вменяемости.

После столь обстоятельного вступления стражам порядка не оставалось ничего другого, как выслушать странного визитера.

Вот что рассказал старик, назвавшийся Геннадием Петровичем Лютиковым:

— Со своей супругой Лидией Владимировной мы прожили вместе сорок лет. Жили, можно сказать, душа в душу. Я сам человек малопьющий, некурящий, спокойный по натуре, профессия у меня востребованная — электрик, так что без денег не сидели. На жилищные условия тоже грех жаловаться. В пригородном курортном поселке у нас имелся свой домик с участком. К домику была пристроена утепленная веранда, а под ней размещался погреб, где полки ломились от солений-варений, грибов-ягод и прочих припасов. Двоих детей вырастили-выучили. Те обосновались в городе, создали свои семьи. Летом, конечно, приезжали с внуками отдохнуть на природе. Но большую часть года мы с женой находились в доме вдвоем. Случалось ли ссориться? По мелочам, только по мелочам… Никакой любовницы у меня не было — эту причину прошу сразу отмести. А про то, что любовник был у моей супруги, смешно даже говорить. В общем, все родственники, все соседи считали нашу семью крепкой и благополучной.

И все же однажды я решил убить свою Лидию Владимировну. Спросите: почему? Попробую объяснить.

Стал я примечать, что ее, мою драгоценную половину, все труднее оторвать от ящика под названием «телевизор». Ладно, это я стерпел бы. Хуже, что за «мыльными операми» она перестала успевать по хозяйству. То котлеты у нее пригорят, то молоко убежит, то еще что-нибудь… Но я и это стерпел бы. Но когда она с некоторых пор на полном серьезе принялась ставить мне в пример какого-то дона Альберто, этого я вынести не мог.

Скажете — пустяки, но я уже не мог унять охватившее меня бешенство, хотя мне и удавалось его скрывать. Словом, в один не очень прекрасный день я сказал себе, что должен ее убить.

Но если уж убивать, то с умом. Так, чтобы комар носу не подточил. Чтобы даже самая зловредная из наших родственниц — ее младшая сестрица Анна, эта «ясновидящая» ведьма, не заподозрила бы меня даже на ноготь. Главное — не спешить. Когда готовишь убийство, спешка плохой советчик. Впрочем, особо ломать голову мне не пришлось.

Дело в том, что у моей Лидии Владимировны была давняя привычка парить ноги перед просмотром вечерних сериалов. На газовой плите она разогревала кастрюлю воды, устраивалась здесь же, на кухне, и прямо из кастрюли по мере надобности кружкой подливала кипяток в большой пластмассовый таз. Обычно эта процедура длилась полчаса. Вот эту ее ежевечернюю привычку я и решил использовать в своих целях. Однако требовалось внести некоторые коррективы.

Шилом я аккуратно продырявил таз. В тот же вечер жена пожаловалась, что таз протекает, надо, мол, купить новый. Давно пора, кивнул я. Только не пластмассовый. В нашем возрасте от этой химии один вред. Назавтра я привез ей оцинкованный таз, глубокий, с ушками, и приступил к следующему пункту своего плана.

На кухне же, у стены, смежной с верандой, я установил низенькую, но крепкую скамеечку, очень удобную для принятия ножных ванночек. Саму скамеечку я намертво прикрутил к полу под предлогом того, что иначе она будет путаться под ногами. С этого момента моя Лидия Владимировна проводила свою водную процедуру на строго отведенном ей месте. Кроме того, я убедил ее добавлять в воду морскую соль. Это, мол, благотворно действует на циркуляцию крови. Затем сообщил ей, что хочу немного расширить наш погребок. Слишком уж он тесноват, не повернешься! Она, понятное дело, не возражала.

Все это время она продолжала доставать меня со своим доном Альберто. Ладно, я стал изображать из себя заботливого мужа. Поминутно спрашивал, почему она бледная, не подскочило ли давление? Может, ей валерьянки накапать? Или валидола принести? А может, вызовем «скорую»?

Благодаря моей «заботе», вскоре вся улица знала, что у Лидии Владимировны куча проблем со здоровьем. Да и сама она, будучи мнительной натурой, подливала масла в тот костерок, который я раздувал тайно от нее.

Последний штрих: перестановка старого дивана на веранде. Теперь он стоял как раз напротив люка в подпол. Мне оставалось лишь позаботиться о надежном, стопроцентном алиби.

Без колебаний я остановил свой выбор на ее младшей сестрице с мужем. Эту парочку я терпеть не мог, о чем знали другие наши родственники. Зато как будущие свидетели несчастного случая оба были бесценны.

Я разработал хитрую стратегию примирения, и Анна с Борисом стали частыми гостями в нашем доме. Однако не помешал бы и третий свидетель. Им стал наш сосед Станислав Тихонович, бывший боец вневедомственной охраны, человек сугубо положительный, большой любитель шахматных посиделок. На этом мои приготовления закончились.

…Была последняя суббота августа. Днем мы ходили в лес, а ближе к вечеру собрались на веранде. Борис и Станислав Тихонович засели за шахматы. Сестрицы, устроившись на диване, мило щебетали. Моя Лидия рассказывала Анне свой последний сон, а та с важным видом давала ей советы. Но вот Лидия поднялась: близился момент водных процедур. Говорю же, у нее выработался чисто условный рефлекс!

Я занял ее место и принялся выспрашивать Анну по поводу собственного сна: дескать, видел себя в образе дона Альберто. Что бы это значило? Слушая ее в пол-уха и кивая в такт, я не забывал поглядывать на часы. Еще немного… Ну, пора!

— Спасибо, Аннушка, что так понятно все объяснила, — я поднялся с дивана. — А сейчас маленький сюрприз: домашнее вино собственного производства! — я открыл крышку люка и, находясь в поле зрения этой ведьмы, спустился вниз на несколько ступенек.

Взяв на полке банку с вином, я поднялся наверх. Вот и все! Моя драгоценная супруга, страстная поклонница «мыльных» сериалов, приказала долго жить.

Почти во всех детективах даже самые тонкие планы рушатся в последний момент оттого, что преступник не учел какую-то мелочь. Мой план не был особенно хитрым. Но он удался на все сто. Невзирая даже на присутствие рядом «ясновидящей». Она же, «ясновидящая», и обнаружила труп, когда, ничего еще не подозревая (хороша «ясновидящая»!), отправилась на кухню за стаканами. Переполох был жуткий. Приехала «скорая». Женщина-врач даже рассердилась. Мол, разве сами не видите, что человек умер от сердечного приступа?!

Нет, никто меня не подозревал. Не было никаких пересудов. Все знали, что у Лидии Владимировны плохое здоровье. Хотя, строго между нами, ей бы жить еще да жить! Полагаю, вы уже догадались, в чем секрет? Ну, да, в шляпке. В шляпке гвоздя.

В тот квадратик кухонного пола, на который она из вечера в вечер ставила свой таз, я вбил гвоздь, но так, чтобы шляпка чуть-чуть торчала. На полмиллиметра. Но этого было достаточно, чтобы таз своим дном контачил с гвоздем.

А гвоздик-то был особый: очень длинный, он проходил сквозь пол и кончиком выступал в погребе, который именно с этой целью я немного подрыл.

Не забыли еще, что я по профессии электрик? Собрать в подполе простенькую электрическую схему, замкнутую на гвоздь, — дело нехитрое. Нажал на кнопку, и — готово! Если в этот момент ваши ноги находятся в воде, то вы — покойник. Соль усиливает эффект.

Первое время я наслаждался заслуженным покоем.

А затем она стала приходить. Особенно в лунные ночи. Встанет за занавеской и произнесет чуть слышно: «А вот дон Альберто так бы не поступил…» Я туда, а там уже пусто. Однажды ночью с кухни донесся какой-то плеск. Я подумал, кран течет. А там сидит на скамеечке моя Лидия Владимировна и парит ноги. Я щелкнул выключателем: никого! Но позднее это начало повторяться снова и снова. Я просил ее по-хорошему: уйди! «Уйду, — говорит, — если пойдешь и признаешься…» А тут еще хворобы разные прицепились. Иногда сердце зайдется, а рядом нет никого, кто подал бы стакан воды с валерьянкой. И зачем я ее убил? Зачем?!

Итак, ген совести существует, но укрыт в недрах психики слишком глубоко. Однако, по некоторым сведениям, ученые приступили к разработке методики, под влиянием которой гены совести будут мгновенно всплывать к наружным слоям сознания, будто пузырьки воздуха в водоеме.

И тогда…

Политики перестанут лгать и публично покаются в былых прегрешениях. Коррупционеры и взяточники всех мастей выстроятся в длинные очереди у окошек Госбанка, чтобы вернуть наворованное в казну. Мафиози и их подручные явятся с повинной в ближайшие отделы полиции. Откроются жгучие семейные тайны. Произойдет еще множество иных чудесных превращений.

Словом, мир перевернется. А может, пока не поздно, лучше все оставить как есть?

Все названные в материале имена являются вымышленными.