У различных народов существует множество поверий и легенд о жителях подземелий. Как отмечал позднее художник и мистик Николай Рерих, сюжет о народе, ушедшем под землю, встречается в фольклоре Тибета, Китая, Монголии, Кашмира, Туркестана, Сибири, Алтая, Кавказа, Урала, Литвы, Польши, Венгрии, Германии, Франции… Странная согласованность сюжета в совершенно разных точках планеты. А вдруг это не случайность?..

Неизвестный народ

Например, ненцы рассказывают о таинственных сихиртя — древнем народе, который жил в этих краях в стародавние времена, а затем скрылся под землей, где обитает и поныне. О существах, обитающих в глубине гор, говорится и во многих уральских сказах. Петр Паллас — естествоиспытатель, академик Петербургской академии наук, побывав в 70-х годах XVIII века на Гумешкинском медном руднике, писал: «Сия рудная гора также обработана была некогда неизвестным нам народом, коего, однако, о прилежании и знании в горных промыслах свидетельствуют многочисленные следы…» Что же это был за «неизвестный народ», и куда он подевался?

По данным социологического университета Исландии, более половины современных взрослых жителей этой страны верят в реальность существования гномов, троллей и эльфов, обитающих под землей. Имеются также гипотезы о том, что в подземных пустотах устроили свои базы пришельцы из космоса, а в подводных обитают потомки атлантов…

Если всё-таки допустить, что там, внизу, обитают некие разумные существа, обладающие техническим могуществом, то надо согласиться и с тем, что у них давно уже имеется подробная карта всех подземных и подводных пустот. Более того, эти властелина подземного мира, могли за века и тысячелетия обустроить подземную систему в выгодном для себя плане: расширить узкие проходы, проложить новые тоннели и трассы… Очевидно, они располагают и выходами на земную поверхность. Причем, не только теми, что созданы матушкой-природой в виде пещер. Логически рассуждая, они могли устроить своеобразные шахты-лифты, через которые наружу способна выдвигаться и их техника.

Подземные пустоты тянутся ведь не только в области гор, но и под равнинами, лесами, пустынями… Так называемые аномальные зоны, это, возможно, и есть места, где располагаются такие выходы, и где обитатели подземного мира, обогнавшие нас в развитии (или пришельцы, или их потомки), выходят на поверхность для каких-то своих целей.

Ведь не случайно же предания и легенды о подземных обитателях есть не только у горцев, но и у коренных степняков.

Бойтесь ксы-тас!

В конце XIX века молодой географ и ихтиолог Лев Семенович Берг, ставший позднее известным советским академиком, президентом Географического общества СССР, путешествовал, в частности, по Северному Приаралью. Имея целью установить границу морских отложений на суше, он предпринял пеший переход от Малых Барсуков к Большим и далее до станции Челкар.

Поначалу Берг двигался, держась берега моря. Когда же он оказался на участке между двумя пустынями, то был потрясен открывшейся картиной. Перед ним простирались песчаные дюны, обрамленные зарослями цветущего кустарника джингыла. Кисти цветов достигали в длину до полуметра и сливались в одну сплошную, словно бы пенящуюся розовую полосу. Белый песок, розовая пена цветов и ослепительная голубизна неба создавали изумительный фон для еще более волнующего зрелища. На макушках холмов высились каменные глыбы в виде вертикальных изваяний, удивительно напоминавших фигуры великанов. Откуда в степи могли взяться эти каменные творения природы?

Ученый не раз расспрашивал о них казахов-кочевников. Те рассказали, что в народе эти фигуры зовутся ксы-тас, то есть, человек-камень. Оказалось также, что с вертикальными глыбами связано множество поверий и легенд. Кочевники считали, что камни могут превращаться в чабанов, которые заманивают к себе уставших путников, а затем уводят тех в свой подземный аул. Главного великана зовут Дау, и у него один глаз посреди лба. Бывалые кочевники никогда не пасли в той стороне верблюдов и лошадей. Собеседники Берга дали понять, что русскому ученому повезло, раз он вернулся невредимым из столь опасного путешествия по владениям каменных людей.

Впоследствии Берг опубликовал в ряде научных журналов свои заметки о той экспедиции. Он был первым, кто поведал европейскому читателю о таинственных ксы-тас.

В среде кочевников легенда о подземном ауле, населенном великанами-циклопами, не могла родиться сама по себе! Нужны были пускай и редкие, но повторяющиеся факты и события, которые, постепенно накапливаясь, создали в народном сознании этот удивительный образ.

Что остановило археолога?

А вот еще одна загадка. На северо-западе Ташаузской области Туркмении, там, где барханы Каракумов переходят в знойное плато Устюрт, высятся чинки — отвесная каменная стена. Высота ее местами превышает пятьдесят метров, длина же измеряется десятками километров. Кочевники утверждают, что когда-то здесь был берег бескрайнего моря. Невдалеке от стены отчетливо видно русло большого древнего канала, на берегу которого стоят развалины средневековой крепости Адак. Этот участок местности называется Бутентау.

Много лет назад здесь вел раскопки известный советский археолог, исследователь истории древнего Хорезма, член-корреспондент Академии наук СССР Сергей Толстов.

Он не мог не обратить внимание на то, что в отвесной стене на огромной высоте чернеют отверстия сотен и сотен пещер. Как они там появились? Куда ведут?

По какой-то причине ученый не стал исследовать их. Или не решился? А может, ему запретили приближаться к этой стене?..

Лишь спустя четверть века малую часть этих пещер исследовала группа энтузиастов. Но кто знает, какие изменения произошли здесь за истекший период, и всё ли осталось так, как во времена Толстова?
Подобные примеры можно приводить до бесконечности.

Почему бы и нет?

Итак, подземные и подводные полости, соединенные неким могущественным разумом в некую единую систему… Почему бы и нет?

Мне вдруг подумалось, что если мои допущения верны, то все изложенные выше сюжеты, все коллизии, приключившиеся в Средней Азии или лично со мной, или истории, услышанные мною от других, могут найти если не достоверное, то логичное толкование. Я вовсе не задавался целью вывести конкретную «теорию». Я всего лишь пытался как-то объяснить те загадки, с которыми сталкивался на различных этапах своей среднеазиатской жизни.

Признаться, сам я относился к своеобразному развитию забытых сюжетов, как к некой литературной игре, не понимая, откуда это вдруг нахлынуло, ведь я об этом даже не думал, напротив, — пытался забыть. Быть может, обращение к зыбким загадкам прошлого — это и есть один из наиболее доступных способов контакта между нашим миром и тем — неизведанным, неведомым?..