В пустыню – вслед за Лоуренсом
ЯРКИЙ МИР
В пустыню – вслед за Лоуренсом
Олег Дзюба
журналист
Москва
3474
В пустыню – вслед за Лоуренсом
Кадр из фильма «Лоуренс Аравийский» режиссера Дэвида Лина (1962)

Когда ранней весной в Иордании вдруг мутнеет небо, окрестные горы блекнут, теряя красновато-коричневый или желтоватый цвет, а на зубах хрустит песчаная пыль, для подданных короля Абдаллы все понятно – пришел хамсин. Ветер этот налетает из Аравийской пустыни и безобразничает чуть более полутора месяцев, что явствует из обозначающего его арабского слова, которое переводится на русский как «пятьдесят дней».

НУ, БАРИН, ХАМСИН!!!

Понятное дело, Аллах, насылая на Ближний Восток эту ежегодную напасть, не утруждает себя точным определением сроков хамсинного периода. Он может затянуться на лишнюю неделю или стихнуть, скажем, на сорок девятые сутки. Такими мелочами здесь никто свой рассудок не обременяет. Когда Верховный Распорядитель судеб захочет, тогда хамсин и присмиреет.

Вечером первого дня знакомства с этими злобными ближневосточными воздушными массами мне припомнился… Александр Сергеевич Пушкин! Автор «Капитанской дочки» на своей гипотетической абиссинской родине с ее жаркими пустынными вихрями никогда не бывал, но, как и подобает гению, чувствовал природу и нравы всех ветров, потому его описание снежной бури в оренбургской степи внешне похоже на испытанное мной в Иордании с поправкой на температуру воздуха и желтизну песка вместо пушкинской белизны снега: «Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало буран…

Но ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до следующей станции… Ямщик… все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо…

«Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»

Если снег, сквозь который ни зги не видел Петруша Гринев, заменить песком, желтое – белым, а неназванную у Пушкина температуру ниже нуля на двадцать пять градусов выше того же нуля по Цельсию, то других поправок описание не потребует.

…Чернота нашего шоссе скрылась под грязно-кремовыми песчаными застругами, на которых машина принялась ощутимо подпрыгивать. О звездах в небе речи и подавно не заходило. Словом, все как в популярном с полвека назад песенном шлягере «Буря смешала землю с небом».

Скорость наша упала с восьмидесяти километров до тридцати, поскольку шоссейка сменилась ухабами, не отличимыми от нашего родного бездорожья. Шофер, прямо-таки как пушкинский ямщик, оглянулся и бестрепетно известил на ломаном английском, что скоро приедем в лагерь и, поскольку он устроен у западного склона хребта, ветра там опасаться не придется.

Во времена спутниковой связи и всевозможных тягачей кануть в пустыне бесследно мне на роду написано не было, но последние полчаса скачки по ухабам на ум упрямо приходили строки весьма знаменитого скитальца по этим местам: «Ветер этот был каким-то удушливым, с привкусом железа раскаленной печи…По мере того как в небе поднималось становившееся все горячее солнце… он достиг почти ураганной силы и был таким сухим, что мы не могли разомкнуть спекшихся губ, кожа на лицах растрескивалась, а воспалившиеся от зерен песка веки непроизвольно ползли назад, оставляя беззащитными глазные яблоки. Арабы плотно закутали носы концами своих головных платков и выдвинули их вверх в виде козырька, оставив лишь узкую щель для того, чтобы можно было видеть дорогу…»

В лагере, куда мы добрались, ветра почти не наблюдалось. Жара тоже не донимала, поскольку пустынные ночи даже летом зачастую прохладны, если не холодны, а до самых знойных месяцев еще оставалось не меньше шести-семи недель. Кроме отсутствия природных напастей, убийственных для жителей умеренных широт, этот туристический приют из домиков, обтянутых домотканными бедуинскими паласами, поразил полным отсутствием обитателей.

Кострище на центральной площадке, окруженное рядами безлюдных сидений, давно остыло. Бедуинские пляски для визитеров также остались в доковидных временах. Туристов здесь не видывали уже несколько недель. Оставалось припомнить общее для многих пустынных и горных народов убеждение, что гость ниспослан небом, и преисполниться уважением к собственной значимости. Все ж таки мы со спутницей были гостями в полном смысле слова дорогими, полностью оплачивающими свой ночлег и презревшими корона-вирусную угрозу ради рейда по одной из красивейших пустынь мира.

Отсутствие неизбежных для подобных мест фольклорных представлений побуждало внимать мистическому свету то и дело выглядывающей из облаков луны, вслушиваться в недалекое, но все же безобидное под защитой гор подвывание хамсина и просматривать при свете фонаря у входа в пустынное бунгало конспект уже процитированных чуть выше мемуаров Томаса Эдварда Лоуренса, известного чуть ли не всему свету по кинофильму «Лоуренс Аравийский».

МНОГОЛИКОСТЬ С ПРИСТАВКОЙ «СУПЕР»

Какими только характеристиками не награждали у нас этого бесспорно уникального исторического персонажа. Его именовали супершпионом, колонизатором, авантюристом и еще бог весть кем. При этом каждое из определений было абсолютно верным, но не вполне полным, поскольку за хлесткими словами и за кино-кадром оставались немыслимые для подобного героя черты бесспорного романтика, наивного идеалиста и мечтателя, страдавшего от постоянного столкновения с крахом своих иллюзий по поводу диких племен, которые он умело использовал ради целей его любимой Британской империи.

Другой элемент несправедливости по отношению к Лоуренсу был еще и в том, что, поднимая арабов против турецкого владычества, он выступал союзником России, поскольку Оттоманская империя в Первую мировую войну воевала на стороне Германии. Впрочем, ярлык «империалистической бойни», которым больше-вики намертво заклеймили этот мировой военный катаклизм, очевидные, хотя и попутные заслуги Лоуренса перед нашей страной порядком обесценили.

Но была в его ближневосточных похождениях еще одна черта, которая могла пригодиться, а может, и пригодилась в какой-то степени нашим партизанам времен Великой Отечественной. Не зря же биографическую книгу о нем выпустило в середине 1930-х годов именно издательство Наркомата обороны СССР. Лоуренс со своими бедуинами проявил себя в амплуа чуть ли не первого в истории мастера «рельсовой войны». Его диверсии на железной дороге и доскональное их описание вполне годятся в качестве учебного пособия по устройству рукотворных крушений. Вполне могло пригодиться и описание предосторожностей, необходимых для сбережения себя и подчиненных от мин-растяжек…

Наутро минутах в десяти тряской езды по красноватым барханам бедуин, сменивший нашего вчерашнего водителя, поскольку извозом в пустыне, как и торговлей сувенирами, разрешено заниматься только коренным обитателям этих мест, остановил у кряжа, отдаленно напоминающего семь грубо обтесанных ветрами и временем колонн. Пески, менявшие окраску от рыжеватой до багровой в соответствии с колебаниями освещения, придавали пейзажу сходство с уже доступными благодаря космическим станциям видами четвертой планеты от Солнца. Недаром же эту пустыню голливудские режиссеры и операторы постоянно навещают ради съемок фантастических лент, самой известной из которых за последние годы стала кино-картина «Марсианин».

Загадки пустыни Вади Рам, или, как названа она в русском издании книги Лоуренса, Вади-Румм, способны смутить любого скептика. В одном из ее уголков, где мне довелось побывать в предыдущей поездке, мало-заметная со стороны скальная расселина таит высеченное на камне изображение… шестипалой человеческой ноги. В другом закоулке за четыре примерно столетия до Рождества Христова канувшие в прошлое обитатели Вади Рам оставили на скалах нечто вроде изорепортажа с охоты на страусов…

Но эту гору мастера наскального искусства своим вниманием не почтили, зато более современные жители пустыни прозвали ее горой Мудрости. Не давала она покоя и Лоуренсу, который поместил ее фотографию в первом издании своей книги. Одна из легенд, окутавших со временем реальную биографию этого «героя пустынных горизонтов», гласит, что он даже подумывал на старости лет переселиться куда-нибудь к подножию этого нагромождения скал, в котором видел олицетворение слов из библейских Притчей Соломоновых: «Премудрость построила себе дом. Вытесала семь столпов его».

Мечты так и остались мечтами, оборвавшись на проселочной дороге Англии, где этот профессиональный искатель милостей судьбы получил смертельные травмы за рулем мотоцикла, пытаясь избежать столкновения со стайкой невесть откуда взявшихся велосипедистов. Что касается горы, то в наши дни ее чаще всего именуют горой Лоуренса.

К чести разведчика, он ничуть не пытался в своих печатных трудах хоть как-то идеализировать себя и отнюдь не стремился оставить потомкам автопортрет идеального носителя киплинговского «Бремени белых». Безмерный прагматизм сплошь и рядом соседствует с логичными объяснениями самых сомнительных поступков. В наше гуманно-толерантное время они могут показаться кощунственными. Но не считаться с ни-ми при попытке хладнокровно оценить эту уникальную историческую личность все же нельзя.

…После одного из боев на железной дороге бедуины Лоуренса пленили двух тяжело раненных турецких солдат. Взять их с собой он не может и просто оставляет привязанными к деревьям, приколов к их мундирам записки на английском и французском, в которых извещает, что турки не сдались добровольно на милость победителей, а были захвачены после жестокой схватки. Этими пояснениями британец надеется спасти оставляемых от расстрела после возвращения османских войск. Примерно через год он вновь оказывается на месте былых диверсий и находит человеческие кости.

Автор не пытается гадать, умерли жертвы его сомнительного гуманизма от голода, жажды и ран, а может быть, их соплеменники все же не поверили письменным объяснениям и бестрепетно казнили полуживых сослуживцев.

«Красоты в моих заметках отступали перед жестокостью», – констатирует он по сходному поводу в другой главе. Зато в рассказе о том, как ему самолично пришлось расстреливать проштрафившегося марокканца из числа своих бойцов, находится неожиданное объяснение тому, что цивилизованный подданный Короны взял на себя палаческие обязанности. По мнению экзекутора, он таким образом избавил остальных от кров-ной мести, так как его родственники оставались в недоступной для мстителей Англии.

ПОЭТ, ОСНОВАТЕЛЬ ДИНАСТИЙ

К счастью для читателей, поэт то и дело побеждал в Лоуренсе супершпиона. Вот в размышлениях о пред-стоящих попытках вновь остановить движение турецких поездов он въезжает в ведущее в Вади Рам скалистое ущелье, ярко раскрашенное цветами заката»: «Скалы, такие же красные, как облака на западе, были похожи на них размерами и высотой. И мы снова почувствовали, как торжественная красота… излечивает любые тревоги».

В одном из пустынных ущелий, где некогда стоял лагерем Лоуренс, ныне устроен приют для туристов. У ворот краснеет гранитная глыбина, на которой высечен портрет самого освободителя Аравии и прилегающих пустынь от «турецкого ига».

Одного барельефа устроителям этого своеобразного мемориала показалось мало, и неподалеку красуется другой, помасштабней. На каждом у Лоуренса скорее арабские, нежели европейские, черты. Я усомнился было – нет ли натяжки в объяснениях, но в ответ мне показали надпись под барельефом, развеявшую недоверие. Верно, чему удивляться, ведь и Ленина в разных закоулках вселенной изображали с учетом местного колорита. На Камчатке, к примеру, лет девяносто назад изваяли Ильича изо льда, притом похожим на коряка. Законы наглядной агитации едины!

Так что воплощенного на экране Питером ОТулом героя здесь по-прежнему чтят. Именно он счел, что из двух тысяч тогдашних потомков самого Мухаммеда вновь созданный эмират Трансиордания достоин возглавить именно представитель клана Хашимитов. Фактически Лоуренс основал новую династию, и весьма удачно. Наследники Лоуренсова назначенца у власти до сих пор, и подданные вполне ими довольны.

А для нас любопытно и то, что на посту британского резидента в новорожденном эмирате Лоуренса сменил Гарри Сент-Джон Бриджер Филби, сын которого Ким стал известнейшим советским разведчиком.

…Все смешалось в Иорданском Хашимитском Королевстве.


20 апреля 2021


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847