Фигура Стефана (Степана) Куницкого несколько затерялась в галерее украинских гетманов XVII века. А, жаль. Ведь по-своему он был не менее интересной фигурой, чем Хмельницкий, Выговский, Самойлович или Дорошенко. Более того, именно Куницкий в какой-то момент защитил Европу от очередного турецко-татарского нашествия. Вот только слава, которую принес ему этот подвиг, оказалась хотя и громкой, но кратковременной. Изменчивая фортуна отвернулась от бравого гетмана, ставшего очередной и в значительной степени случайной жертвой внутриказацких «разборок».

Слуга двух господ 

Хотя по международным договорам последней четверти XVII века Правобережная Украина находилась в почти одинаковой зависимости от польского короля и турецкого султана, власть каждого из монархов была здесь достаточно номинальной. Постепенно стало возрождаться украинское казачество, а его предводители — гетманы снова начали играть заметную роль в европейской политике.

Именно в этот период и произошло возвышение нашего героя. По данным польских гербовников, в средневековом Польско-Литовском государстве существовало несколько шляхетских родов, носивших фамилию Куницкие. Одни из них жили в Люблинском воеводстве, другие на Волыни и Подляшье. Неизвестно, к какому именно роду принадлежал Стефан Куницкий, но достоверным является то, что происходил он из зажиточной православной украинской семьи.

Некоторое время Куницкий состоял на службе у гетмана Петра Дорошенко, выполняя дипломатические поручения в Стамбуле. Но в 1672 году он внезапно объявился в Батурине, в резиденции его главного соперника — левобережного гетмана Демьяна Многогрешного.

Куницкий постарался убедить Многогрешного в том, что не состоит на службе у Дорошенко, а также попросил разрешение построить усадьбу на левом берегу Днепра. Но как раз в это время гетманская булава перешла от Многогрешного к Ивану Самойловичу. Казалось бы, не видать Куницкому ни земли, ни гетманской ласки. Однако достаточно неожиданно ему было пожаловано звание «военного товарища» с разрешением поселиться в Миргороде.

Одновременно, имея достаточное влияние в варшавских придворных кругах, Куницкий добился шляхетства (дворянства) для себя и своих родственников. Соответствующее решение было оформлено в указе сейма от 4 января 1673 года — «Нобилитация казаков Запорожских». Сразу после этого новоиспеченный шляхтич и «военный товарищ» Стефан Куницкий прибыл к Ивану Самойловичу, докладывая, что во время его пребывания в Варшаве польский король принимал послов от крымского хана, настаивавших на уступке им Правобережной Украины. Сообщать о своем достаточно успешном заигрывании с польской элитой он счел излишним.

Летом того же года Куницкий снова отправился в Польшу с целью сбора новой и самой свежей информации для Самойловича. По пути назад он задержался в Бродах, отправив впереди себя в Батурин молодого казака Лисницкого. Именно от него левобережный гетман и получил текст сеймового указа, причем пункт о даровании шляхетства Куницким и другим представителям казачьей старшины был расценен как свидетельство предательства ими интересов Войска Запорожского.

После приезда в Батурин самого Куницкого его сразу же арестовали и заточили в местной тюрьме. Чем кончился суд над «военным товарищем», неизвестно, но на политическую сцену он вернулся уже в 1677 году в должности немировского старосты. В своих письмах Самойловичу Куницкий пересказывал сведения о военно-политической ситуации в Европе и обещал верой и правдой служить своему повелителю.

В конце апреля 1678 года Стефан Куницкий вновь передал в канцелярию левобережного гетмана очень важную информацию. Он извещал о заключении мира между Варшавой и Стамбулом. Кроме того, в его письме речь шла о строительстве турками переправы через Днестр около Рашкова и о возможном времени их нападения. Другие документы о деятельности Куницкого в столь сложный для Правобережной Украины период отсутствуют.

Королевская милость

Вскоре противостояние между Турцией и Польшей достигло своего апогея. И в этот момент судьба улыбнулась нашему герою. 23 июля 1683 года на казацкой раде в присутствии сорока старшин было принято обращение правобережного украинского казачества к правительству и сейму Речи Посполитой. Бывший немировский староста Куницкий в своем письме к коронному гетману изложил общее содержание происходивших на раде дискуссий и сформулировал предложения казачества. В частности, он отмечал, что:
– «народ христианский украинский уже не имеет сил терпеть турецкое господство и ждет счастливой войны польского короля с султаном»;
– «казаки приказали македонскому митрополиту, который пребывал у них проездом в Москву, чтобы он передал царю «идти вместе с Польшей против Порты»;
– «есть прекрасная возможность напасть на Молдавию и Буджак, так как они почти не охраняются».

В связи с этим Куницкий просил короля дать согласие на поход казацкого войска в Молдавию и убеждал Яна ІІІ Собеского, что он рассчитывает завербовать 10 тысяч казаков для этой операции. В конце письма Куницкий просил польского короля «к ногам падая Вашей Милости… чтобы нас, заблудившихся овечек, так как отец и пастор к своей ласке принял».

В ответ на это послание король Ян ІІІ Собеский своим универсалом от 24 августа 1683 года назначил Стефана Куницкого гетманом правобережного Войска Запорожского, а также послал к нему хелмского каштеляна Дружкевича, которому дал чин специального «комиссара над казаками». Полномочия у этого комиссара были значительные, поскольку он мог от имени короля выдавать казацким полковникам специальные письма-«ординансы». Также король приказал изготовить гетманскую булаву и печать «с гербом старожитним Украины». Немного позже аналогичные и другие клейноды вручил Куницкому королевский гонец Монкольский.

В конце лета соединения нового правобережного гетмана овладели Немировом, изгнав оттуда «наказного» гетмана Драгинича. Получив разрешение на поход в молдавские земли, Куницкий начал приглашать к себе казаков из левобережных полков и Запорожья. Набрав около пяти тысяч человек, в сентябре 1683 года он направился на борьбу с «неверными басурманами».

В молдавских степях

13 сентября украинское войско подошло к берегам реки Тягини, недалеко от Кишинева. Здесь снова собралась казацкая рада, на которой было решено «Белгород, Килию, откуда турки получают больше всего провианта, сжечь и идти на Буджак перед зимой». В письме к королю от 24 сентября Куницкий оповещал о том, что направил несколько тысяч казаков в буджакские степи, а сам с пехотой остался под Тягиней (Бендерами).

В конце октября казацкое войско возвратилось на Правобережную Украину. По дороге в Немиров полки Стефана Куницкого пытались захватить Меджибож и Бар, но потерпели неудачу. Правобережный гетман писал Яну Собескому: «…зря пробовали фортуны. Писали к беям, чтобы сдались, но никакого ответа от них не получили».

Прибыв в Немиров, Куницкий принял от короля на нужды свого войска значительную сумму денег, а также несколько пушек, порох, пули и олово. Гетманскому войску пришлось некоторое время отдохнуть и пополнить свои ряды новыми казаками. Уже в ноябре правобережный гетман снова пошел в поход против турок.

В декабре того же года Куницкий получил послание от польского короля, в котором говорилось: «Пойдешь на Буджак и Белгород и не позволишь потехе-хану и Дуке-господарю, чтобы не сделали ни одного шага». Казацкие силы должны были удерживать союзников Порты до того времени, пока одержавшие победу у Вены польская и австрийская армии заканчивали операцию по изгнанию турок из Центральной Европы.

В конце ноября казацкие полки Куницкого заняли город Нагаи, где уничтожили турецко-татарский отряд, и двинулись к Кишиневу. Там они объединились с войском молдавского господаря Петричейку.

Гетман оповещал Яна Собеского, что «на плацу с детьми и женщинами, считая до 300 тысяч, Войско Волоское в Кишиневе исполнило присягу на службу Божу Его Королевской Милости и Речи Посполитой и нам Войску Его Королевской Милости Запорожскому». Эта присяга свидетельствовала о желании некоторой части молдавского народа отказаться от турецкого протектората и перейти под власть польского короля и украинского гетмана.

Апогеем похода на турок стал грандиозный бой, произошедший 4 декабря 1683 года вблизи города Кицканы, в котором казацко-молдавское войско одержало убедительную победу над турецко-татарскими силами, возглавляемыми Яла-пашой. В этой битве погиб тягинский бей Алы, старший над буджакской ордой Алигер-паша и несколько татарских князей. По свидетельствам очевидцев, дорога на протяжении четырех миль была усеяна вражескими трупами. Уже позже Куницкий отмечал, что в его войске не погиб ни один воин.

Шествие по Татарии

Одержав эту блестящую победу, правобережный гетман пошел вглубь ногайских владений. Казаки решили хотя бы раз показать татарам на их собственной территории, с какими ужасами сопряжено вражеское вторжение.

Стефан Куницкий со своими верными казаками смел с лица земли поселения вокруг Белгорода и Аккермана и дошел до берегов Черного моря, завоевав города Измаил и Килию. «Более тридцати тысяч никчемных гяуров ударили на люд ногайский на равнинном конце Бендер и Измаила. Уничтожая дома и забирая личные вещи люда магометанского, многих из них сажали на кол и припекали огнем, а села ихние пуская с дымом, овладели они городком Измаил», — писал в своей «Хронике» Мегмед-Гирей. В известиях того времени Куницкий отчитывался в Варшаву об уничтожении около трехсот тысяч (?) неприятелей, а также «что старый хан хочет податься с пятью тысячами татар к Войску Запорожскому».

Когда в австрийскую столицу Вену дошли вести о победах казаков, папский нунций Бонвичи обратился к австрийскому королю Леопольду І с предложением увенчать это событие торжественной службой в главном соборе города. Кое-кто, правда, сомневался — ведь казаки были «схизматиками», но все-таки возобладало мнение, что, поскольку украинцы воюют против общего врага, их успехи должны быть отмечены. Король Ян ІІІ Собеский в письме к римскому папе также поспешил уведомить западноевропейский мир об этом триумфе, особенно выделив роль украинских казаков как защитников всей Центральной и Восточной Европы.

Гетмана на первую полосу!

В 1684 году австрийский художник Лерх схематически изобразил зимний поход казацких войск на гравюре под названием «Нападение казаков во главе с гетманом Куницким совместно с волохами и молдаванами на татар вблизи Днестра и победа над татарами».

На ней показана битва между казаками и татарами под Кицканами, а также момент казни плененных татар. Запечатленным на этой гравюре оказался и сам тефан Куницкий — мужчина сорока лет, в казацком военном мундире, с гетманской булавой в правой руке. Он окружен старшиной и казаками, многие из которых держат флаги с вышитыми на них крестами. По словам польского историка Казимира Чоловского, в 1930-х годах оригинал этой гравюры хранился в коллекции библиотеки Павликовских во Львове.

Достаточно широко освещали бои армии Куницкого с татарами европейские газеты того времени. Краковское издание Nowiny z Węger за декабрь 1683 года сообщало о завоевании украинцами Белгорода-Днестровского. Eigentliche relation (Краков, 1684) описывал битвы казаков с турками и татарами на украинских и молдавских землях, а также информировал о победе при Кицканах.

Немецкая «газета» того времени, вышедшая в Регенсбурге 22 января 1684 года, писала об успешных действиях казаков на землях Белгородской орды. Венецианское издание Novissima relazione свидетельствовало о победе казаков Куницкого вблизи Тягини и завоевании Белгорода-Днестровского, а печатные «листки» Рима и Неаполя рассказывали о военном таланте казацкого гетмана, которого называли не иначе как Generale de Cosaccki: «Казацкий генерал Куницкий завоевал Подолие, Валещину и Татарию».

Учитывая огромное впечатление, которое успехи казаков произвели в Европе, король Ян Собеский максимально широко информировал о них и своих московских союзников. Благодаря такому «поигрыванию мускулатурой» он заставил русских пойти на значительные уступки в пока еще только готовящемся проекте «Вечного мира» между двумя странами.

Куницкий против Могилы

В конце декабря 1683 года казацкая разведка сообщила гетману о приближении остатков многотысячной армии турецкого султана, который возвращался на родину после венского разгрома. Спешно отступая из Буджака, украинско-молдавское войско дошло до реки Прут и начало переправляться на другой берег недалеко от села Тобак. Именно здесь 30 декабря оно было настигнуто двенадцатитысячной татарской ордой хана Хаджи-Гирея. На протяжении пяти суток казаки отбивали вражеские атаки, дожидаясь помощи от краковского каштеляна Антония Потоцкого — ведь польские подразделения находились совсем рядом, в Яссах.

В конце концов, не сдержав натиска, Стефан Куницкий вместе с конными полками (около двух тысяч человек) сумел переправиться через реку, фактически бросив на произвол судьбы около четырех тысяч пехотинцев во главе с полковником Андреем Могилой. И только чудо помогло им тоже выбраться из окружения.

Позже, оправдываясь перед королем, гетман утверждал следующее: «Первыми убежали за Прут волохи, увидев это, начали бежать и казаки. Я не мог их удержать и должен был сам за ними вплавь переходить Прут и идти прямо к Яссам». В свою очередь, молдавская сторона и казаки, оставшиеся на поле боя, обвинили в поражении Куницкого.

Неизвестный корреспондент оповещал, что «убежал Куницкий под Тобаком вместе с конницей, а на пеших казаков вся орда обрушилась, но они оборонялись в лагере и пошли потом». 10 января 1684 года господарь Петричейку жаловался краковскому каштеляну на то, что Куницкий, который «пришел в Яссы с конницей, сегодня в Украину к Немирову рушил и меня самого с людьми оставил».

Куницкий с подобной трактовкой событий, разумеется, не соглашался. В реляции к польскому гетману Потоцкому он сообщал, что идет на Правобережную Украину для размещения своих казаков вдоль границы от Могилева до Ягорлыка, дабы обороняли от татарских набегов. Также он просил прислать денег для оплаты и вербовки новых казаков…

14 января 1684 года находившийся в Москве польский посол Гжимультовский сообщал в Варшаву, что к нему дошли новости, «как Куницкий бунтует казаков против Москвы и Самойловича, который имеет с ней сговор». 28 января в письме к Сапеге Гжимультовский сообщал, что Самойловичем был расстрелян полтавский полковник, имевший желание перейти на Правобережную Украину под власть Куницкого.

Тем временем обиженные на своего гетмана казаки во главе с Могилой вызвали Куницкого из Немирова в Могилев для объяснений. Здесь в начале марта 1684 года состоялась казацкая рада, на которой было решено переизбрать руководство правобережных полков. Самого Стефана Куницкого убили, когда он, согласно свидетельствам очевидцев, «поменяв казацкий жупан на одежду чернеца», собирался сбежать с места проведения рады.

Так закончилась стремительная карьера гетмана Куницкого, которого в европейских странах по праву считали спасителем Европы. Место его занял Андрей Могила.

Вдова Куницкого бежала в Польшу, но вскоре вернулась на Правобережную Украину, потребовав у Могилы возвратить ей несколько тысяч овец и пару сот волов, а также компенсировать другие материальные потери. Для кого она старалась, неизвестно. Ведь детей у гетмана не было, лишь слава доброго казака…