10 лет назад состоялось пятое и самое масштабное расширение ЕС, в состав которого вступили сразу 10 новых членов. Сегодня пришло время подвести некоторые предварительные итоги деятельности сообщества, тем паче что произошел целый ряд событий, которые по-новому высвечивают перспективы единой Европы.

ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ ФАНФАР

Тогда, в 2004 году, в Евросоюз вступили страны бывшего социалистического лагеря: Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Эстония, Латвия, Литва, а также два небольших средиземноморских государства Кипр и Мальта.

Приток новых членов показал, насколько данная организация способна унифицировать под некий общеевропейский стандарт страны, сильно отличающиеся друг от друга по территории, численности населения, размерам экономики, истории, традициям, культуре.

Польша в политическом и экономическом плане – середняк, Чехия и Венгрия – государства небольшие, но весьма почтенные; три прибалтийские республики, а также Словакия и Словения имеют весьма скромный опыт самостоятельного государственного существования, в экономическом же отношении слишком зависят даже от своих не очень внушительных по размерам соседей. Кроме того, все перечисленные государства ранее входили в т. н. социалистический лагерь, то есть существовали в иной политико-экономической реальности.

Мальта вообще государство-кроха, зато с древней почтенной историей и вполне комфортно чувствующее себя в уютной туристической нише. Сосед Мальты – Кипр – тоже славен своей древней историей и туризмом, но имеет разбалансированную экономику и территориальные проблемы с не чужой для Евросоюза Турцией.

Помимо общего для всей Европы экономического кризиса 2008 года все эти страны (кроме Мальты) пережили и сугубо местные встряски. А те события, которые происходят сейчас, свидетельствуют, что встряски и для Евросоюза, и для отдельных его членов еще не закончились.

Речь в данном случае идет о создании Евразийского союза (Россия, Белоруссия, Казахстан плюс стоящие на входе Армения и Киргизия), который должен стать для ЕС другом-врагом и партнером-конкурентом. Добавим сюда украинский кризис, вызванный тем, что ласковые киевские политики, привыкшие сосать двух маток (Москву и Брюссель), вдруг встали перед необходимостью выбирать, кто им дороже. В результате вместо ласкового теленка мир получил бешенного голодного бычка, действия которого могут быть весьма непредсказуемыми.

И, подводя баланс, вспомним, что одновременно с президентскими выборами на Украине прошли выборы в Европарламент, на которых весьма эффективно выступили противники единой Европы как из правого, так и из левого лагеря. Пока серьезной угрозы для ЕС они не представляют, но организовать кошачий концерт, заглушающий мажорные звуки оды «К радости» (официальный гимн ЕС), вполне способны.

В общем, высшая точка развития Евросоюза пройдена, и теперь брюссельским политикам предстоит определить, куда двигаться дальше, чтобы это не был путь по наклонной.

Но посмотрим для начала, как чувствуют себя 10-летние отроки единой Европы.

ПОЛЬША – УЧЕНИК-ОТЛИЧНИК

Образцом среди них всегда была Польша – «самый веселый барак» социалистического лагеря, первым, с целью проведения евроремонта, от этого лагеря и отгородившийся.

«Шоковая терапия» от польского Чубайса Лешека Бальцеровича сначала заставила его соотечественников поностальгировать по временам социализма, но в конце концов оказалась эффективной, приведя к построению достаточно крепкой рыночной экономики.

Даже в период начавшегося в 2008 году кризиса Польша продолжала демонстрировать сравнительно высокие темпы роста и очень радовалась, что сохранила свой злотый, не поспешив с присоединением к зоне евро.

Секрет успехов, по-видимому, кроется в приоритетной поддержке малого и среднего бизнеса. Вот цифры, приведенные в «Дзенник – Газета правна»: «В конце июня 2013 года было зарегистрировано свыше 4 миллионов предприятий, что на 250 тысяч больше, чем в 2008 году, когда начался кризис. В среднем начиная с 1989 года у нас ежегодно появлялось 174 тысячи новых предприятий, то есть каждый час около 20 поляков принимало решение попытать счастья в бизнесе. В большинстве своем – 99,8% – это малый и средний бизнес, то есть предприятия, на которых трудятся менее 250 человек…

18% работающих поляков зарегистрированы в качестве работающих предпринимателей, это значит, что сегодня их уже 2,7 миллиона, при 14% в среднем по Евросоюзу…

23% поляков, которые еще не ведут собственного бизнеса, заявляют, что хотели бы открыть его в течение ближайших трех лет, в то время как планы подобного рода вынашивают лишь 13% немцев, французов или англичан. Каждый второй злотый в польском ВВП (48%) – это вклад польских малых и средних предпринимателей».

Эффективная поддержка оказывается прежде всего инновационным проектам, что позволяет развивать такие перспективные направления, как IT или, например, экологические и энергоэффективные технологии.

В то же время по уровню жизни, валовому внутреннему продукту и доходам на душу населения Польше еще долго предстоит догонять Германию, Францию и страны Бенилюкса. Во время пребывания в Силезии, путешествуя по немноголюдным городкам этого относительно благополучного региона, я поинтересовался у своего сопровождающего: «Почему так мало людей?» Услышав, что они уехали на заработки в Германию, Францию, Англию, я уточнил: «Вероятно, остались одни патриоты?» – «Нет, именно патриоты и уехали. Они зарабатывают там евро и посылают их в Польшу».

В ответе, конечно, содержится ирония, но если без шуток, то в «старой Европе» к польским гастарбайтерам относятся как к «понаехавшим», а сочетание «польский сантехник» уже давно стало расхожим для обозначения трудовых мигрантов из стран-юбиляров. А вот для украинских и белорусских сантехников как раз Польша зачастую представляется землей обетованной.

И еще один штрих. В Силезии особо приятное впечатление на меня произвел городок Свидница. Сегодня это повят (нечто вроде райцентра) со всей необходимой современной инфраструктурой, но при этом чистый, уютный, патриархальный. Есть и крупный торгово-развлекательный центр, и мелкие лавочки, и справочное туристическое бюро, и великолепный книжный магазин, и множество кафе, да обязательно с Wi-Fi.

И рядом другой повят с примерно аналогичным набором достопримечательностей, однако народу на улицах мало, большинство магазинов закрыты, центральная площадь пустынна.

«В чем дело?» – снова интересуюсь я у моих знакомых. Разъяснения сводились к тому, что в Свиднице более толковое и энергичное городское руководство, которое к тому же умеет грамотно и обоснованно испрашивать субсидии и из Варшавы, и из Брюсселя.

Так и Польша в целом. Из всех восточноевропейских государств она – главный баловень Евросоюза и отличник по предмету «рыночная экономика». Но является ли рынок сам по себе таким уж благом? Обратимся к другому примеру – Венгрии.

ВЕНГРИЯ – ВРАЗРЕЗ С ГЕНЕРАЛЬНОЙ ЛИНИЕЙ

Эта страна считалась в социалистическом лагере самым «уютным бараком», поскольку после кровавых событий 1956 года ее лидеру Яношу Кадару за верность и преданность Москва более, чем кому-либо, дозволяла отклоняться от классических схем построения коммунистического общества. Как следствие, в венгерской экономике существовал весьма внушительный частный сектор, а тамошние сельскохозяйственные кооперативы мало напоминали советские колхозы. «Бархатная революция» в Венгрии прошла столь бархатно, что ее даже никто не заметил, и бывшая социалистическая страна устремилась в светлое капиталистическое будущее. Однако результаты полета оказались не слишком обнадеживающими.

Причина большинства бед заключалась в утрате той ниши, которая занимала Венгрия в контролируемом Москвой Совете экономической взаимопомощи (СЭВ). Россия как рынок сбыта оказалась в значительной степени потеряна, а новые рынки не испытывали потребности ни в венгерской сельскохозяйственной продукции, ни в продукции технологичной вроде знаменитых в Советском Союзе автобусов «Икарус».

К 2010 году государственный долг достиг 100 миллиардов долларов, или 80% от ежегодного ВВП, то есть на каждом жителе этой десятимиллионной страны висело по 10 тысяч долларов, которые следовало отдать суровым кредиторам – в первую очередь Международному валютному фонду.

Вступление в ЕС не способствовало улучшению ситуации, зато положительный перелом наметился после прихода к власти в 2010 году правоцентристской партии ФИДЕС, возглавляемой Виктором Орбаном.

Вместо дальнейшей интеграции в рамках ЕС новый глава правительства сделал ставку на развитие отношений с Китаем, Россией и Турцией. Другие рецепты улучшения ситуации озвучил госсекретарь Министерства экономики Золтан Чефалваи: «Социальная ответственность крупного бизнеса в виде дополнительной налоговой нагрузки на крупные международные компании и банки, которые до того пользовались льготным налоговым режимом. Расширение налоговой базы за счет расширения реального госсектора экономики вместо окончательной распродажи госсобственности. Развитие сектора общественных работ для сокращения безработицы».

Забавно, но такая программа выглядела более социалистической, нежели у противников ФИДЕС – социалистов. Но какая разница, если она оказалась эффективной?

Летом 2013 года удалось досрочно погасить двадцатимиллиардный кредит Международного валютного фонда, после чего, по словам журналистов, «было закрыто представительство этой организации, которую в Венгрии никогда не любили за безапелляционные советы и требования, что и как надо делать в экономике».

Евросоюз, хотя, возможно, и против своей воли, облегчил правительству Орбану борьбу с безработицей. За последние пять лет из Венгрии в поисках лучшей доли в другие страны ЕС уехали до 500 тысяч человек, еще около 100 тысяч находятся там на временных заработках. Одновременно внутри страны количество занятых выросло с 3,9 до 4,3 миллиона. Правда, увеличение это произошло за счет тех 200 тысяч, которых государство само же и устроило на разного рода общественные работы. Добавим сюда предоставление гражданства 200 тысячам венгров, проживающих за пределами этнической родины, и нам станет ясно, почему в нынешнем году ФИДЕС стало первой в посткоммунистической Европе партией, сумевший завоевать абсолютное парламентское большинство на двух подряд выборах.

И конечно, имеет смысл отметить, что из всех восточноевропейских членов ЕС Венгрия настроена к России наиболее дружественно, не выставляя нашей стране счетов ни за 1956-й год, ни за подавление венгерской революции в 1849-м. И зачем? В январе нынешнего года было подписано соглашение с Росатомом о строительстве двух энергоблоков на АЭС «Пакш», причем строиться они будут на 14 миллиардов долларов, которые Москва предоставит в качестве кредита, да еще под скромнейшие 5% годовых, да еще с началом выплат через девять лет после получения. Не то что грабители из Международного валютного фонда!

Ну а если серьезно, то Россия вовсе не занимается расточительством: наши производители получают хорошую работу, а Венгрия еще теснее привязывается к России экономически и политически. Заметим, что Венгрия наиболее доброжелательно относится к проекту строительства «Южного потока», в котором Брюссель усматривает желание Кремля еще крепче посадить Евросоюз на газовую иглу. И делают это венгры просто потому, что устали от «газовых войн» между Москвой и Киевом, а потому предпочли бы стабильно и спокойно получать газ в обход Украины.

В СОЛНЕЧНОМ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ

Вкратце коснемся остальных сверстников Польши и Венгрии по членству в ЕС.

Про крохотную Мальту, говоря откровенно, и сказать нечего. Как жила она последние десятилетия за счет туризма, так и живет спокойно. Да и много ли надо нескольким островкам с 400-тысячным населением?

Зато Кипр в прошлом году преподнес неприятный сюрприз. Выяснилось, что экономика острова базировалась не столько на труизме, сколько на финансах. Большую часть осевших в этой офшорной зоне средств составляли нажитые не всегда честным трудом капиталы из Греции и России. Но в Греции грянул экономический кризис, потрясший все здание Евросоюза и приведший к тому, что впервые и довольно часто стали раздаваться голоса: не пора ли, мол, распускаться? Вдобавок ЕС потребовал от киприотов поставить крепкий заслон «отмыванию» денег, что, конечно же, сильно расстроило российских вкладчиков. В результате банковская система острова Афродиты утратила свою привлекательность, остались только доходы от туризма.

Следующая страна – Словения. Самая благополучная из республик бывшей Югославии, она практически без крови добилась независимости и как-то очень удачно интегрировала свою экономику с экономикой благополучной Австрии, а также мощных соседей – Германии и Италии. Про Чехию можно сказать примерно то же, что и про Польшу, а про Словакию – то же, что и про Венгрию, различаться будут только фамилии лидеров, проекты и географические названия.

ПРИБАЛТИЙСКИЕ ТЕРЗАНИЯ

Отдельный разговор о прибалтийских республиках, политико-экономическое положение которых на самом деле очень различно. Впрочем, отметим две общие черты. Во всех трех республиках весьма ощутимо (в диапазоне 20–40%) сократилась численность населения; преимущественно за счет «патриотов», отъехавших на заработки в более благополучные страны.

Другая общая черта – экономически прибалты по-прежнему очень зависят от России, где получают 100% потребляемого природного газа. В обмен же могут предложить только не слишком востребованные в ЕС пищевые продукты, а также транзитные услуги, потребность в которых заметно уменьшится после завершения строительства порта в Усть-Луге.

Разница же заключается, например, в том, что Эстония усиленно интегрируется с Финляндией, которая выполняет по отношению к ней роль экономического и политического паровоза. Не случайно в последнее время много говорят о перспективах слияния лежащих на противоположных берегах Финского залива Хельсинки и Таллина в единый мегаполис. С другой стороны, это слияние напоминает поглощение. В Суоми эстонцы воспринимаются скорее как гастарбайтеры, а не представители западного мира, каковыми они считались в Советском Союзе.

Латвии приходится обходиться вовсе без паровоза, пытаясь выплыть за счет туризма, и осторожно, дабы не возбудить ревность Брюсселя, экономически лавировать в сторону России. Чрезмерно поспешная ликвидация унаследованной от СССР и вполне благополучной промышленности вынуждает страну лихорадочно искать незанятые ниши. Например, после кипрского кризиса много говорилось о том, что Рига могла бы развивать финансовый сектор, став для российского капитала своего рода офшором наподобие Кипра. Однако развития эта идея не получила. Законопослушные прибалты, привыкшие добросовестнее других выполнять общие для Евросоюза нормы, так и не смогли решить неразрешимую задачу, как сохранить тайну финансовых вкладов и одновременно обеспечить их прозрачность. Задача эта, впрочем, не решается в принципе – либо сохранение невинности, либо сексуальное удовольствие.

У литовцев скорби ностальгического характера. Готовясь поскорее вступить в единую Европу и опять-таки выполняя требования Брюсселя, они ликвидировали Игналинскую АЭС, которая, как теперь выясняется, могла бы не только обеспечить их энергонезависимость, но и пополнить экспортные доходы. В результате, хотя и под другим названием, АЭС надумали возрождать на паях с Польшей, Эстонией и Латвией. И снова напрасные хлопоты. Потенциальные участники проекта так и не смогли договориться, опасаясь, что партнер выгадает больше. Так что приходится Литве выплывать за счет экспорта продовольствия и попыток использовать Польшу в роли такого же паровоза, каким для Эстонии является Финляндия. Но интеграции мешает политика – старые споры по поводу принадлежности Вильнюса-Вильны да проблема польского меньшинства в Литве, которое, подобно меньшинству русскому, чувствует себя несколько угнетенно.

Литва, кстати, в отличие от Эстонии и Латвии, обошлась без такой юридической диковины, как предоставление части своих жителей некоренной национальности и не владеющих государственным языком статуса «негражданина». Таким образом, значительная часть жителей оказалась лишена возможности участвовать в выборах и работать по ряду специальностей. Понятно, что эти люди апеллируют к России как исторической родине. Россия, в свою очередь, высказывает возмущение. А теперь наложим это на недавние события с присоединением Крыма, и станет понятно, почему одна польская газета, констатируя, что в северных воеводствах постоянно проживает около 400 русских, задавалась вопросом: «Они ведь чувствуют себя нормально и не будут жаловаться Путину?»

Если такие вопросы задает гордая Польша, в три с половиной раза превосходящая по численности населения все прибалтийские республики, то понятно, почему эстонцы, литовцы и латыши столь много шумят об угрозе с востока. Но, может быть, на востоке их ждет благо?

ПРИГОВОРЕННЫЕ

Последние десять лет истории Евросоюза показали, что сегодня идея общего европейского дома уже утратила свой романтический ореол и притягательную силу. ЕС в нынешнем виде скорее напоминает поздний Советский Союз с бесконечными подсчетами на тему, кто кого кормит. Навязывание общих (экономических – начиная с кривизны огурчиков) и культурных (обязательная любовь к бородатым женщинам) стандартов вызывает раздражение более консервативных, так сказать, «почвенных» слоев общества. Отсюда внутренние разброд и шатание с попытками поиска новых партнеров за пределами европейского дома.

Все более притягательно для европейцев выглядит Китай. Выясняется, что там самые высокие небоскребы и самые удобные железные дороги, а китайские туристы, может быть, и не так щедры, зато многочисленны. С симпатией относятся к Латинской Америке, которая тоже динамично развивается в плане экономики и даже пытается выдвигать новые идеологические ориентиры, напоминающие социализм с человеческим лицом и в берете Че Гевары. Соединенные Штаты поругивают за империализм и относятся к ним настороженно. Но самая интересная и парадоксальная ситуация складывается с Россией, которая и пугает, и манит одновременно.

Сотрудничество с нашей страной не просто выгодно, но и прямо-таки жизненно необходимо. Экономики просто идеально дополняют друг друга: у них – технологии, промышленная и бытовая продукция, у нас – сырьевые ресурсы. Допустим, подобный расклад выглядит не очень лестно для России, но именно таким образом строились наши отношения с Западом со времен пути «из варяг в греки». Сейчас основной статьей экспорта является не зерно, а газ и нефть, но и зерно, кстати, мы стали экспортировать тоже.

Что же мешает, так сказать, «расширить и углубить»? Мешает, как обычно, политика. Нынешний украинский кризис был в значительной степени спровоцирован ЕС, который интересовался Украиной исключительно как рынком сбыта, но не как равноправным партнером. В дело включились Соединенные Штаты, мечтавшие подвинуть свои военные базы поближе к российским границам, однако присоединение Крыма в значительной степени лишило эту задумку смысла. Теперь Белый дом преследует другую цель, призывая Евросоюз покончить с пресловутой энергозависимостью от России и старательно затушевывая тот факт, что продавец (Россия) также завит от покупателя (Евросоюза), без денег которого ее бюджет впадет в состояние коллапса.

В качестве альтернативы Европе предлагается сланцевый газ из-за океана, а в перспективе и с освоенных американцами украинских сланцевых месторождений, благо на Украине об экологии в нынешней ситуации вообще никто не думает.

Ловушка заключается в том, что европейцам ради получения сравнительно дешевого американского газа придется вложиться в инфраструктуру. Потом американский газ начнет дорожать. Но соскочить с этой иглы после всех трат будет даже тяжелее, чем с газпромовской.

Все это понимают и, выступая за энергонезависимость, европолитики не спешат бросаться в объятия Америки. Они по-прежнему смотрят на восток: кто пристально, кто вполоборота, кто исподлобья.

Мир меняется, и невозможно сказать, как стороны – Евросоюз и облаченная в доспехи ЕврАзЭс Россия выйдут из этого испытания. Но разойтись в разные стороны они не смогут. Обречены на партнерство.