В военные годы ход времени странным образом ускоряется. Под звон мечей и пушечный гром рассыпаются в прах целые империи, судьбы народов пересекаются и переплетаются. Как в замедленной киносъемке, рождаются и низвергаются герои. Но однажды все произошло по-другому.

Революция фараона и солнцепоклонника Эхнатона, который при участии своей жены Нефертити создал теологию света и в 1350 году до Рождества Христова объявил солнечный диск («Атон») единственным богом, была фазой тяжелого мира, наполненной музыкой флейт и бесконечными ласками. Все в целом было такой редкостью, что египтолог Ян Ассманн говорит о «Вторжении в историю невероятного».

Во вновь основанной столице Нила Ахетатоне («Горизонт Атона») жили странные представители самого богатого в то время государства на земле. Слуги носили их на тронах из электрона (сплав серебра и золота). Эхнатон охотно позволял изображать себя с толстым животом, Нефертити носила прозрачные одежды, едва прикрывающие лобок.

Потом последовало забвение. Разозленные потомки раскрошили статуи еретиков, их имена были лишены ореола, почти все следы устранены.

Поэтому оказалось сюрпризом, когда археолог Людвиг Борхардт, снабженный берлинским текстильным фабрикантом Джеймсом Симоном лицензией на раскопки, более 100 лет назад откопал более двадцати изображений из клана солнцепоклонника. Из Каира следовало подняться вверх по течению, чтобы раскопать руины таинственного Солнечного города (сегодня: Телль Эль-Амарна).

Борхардт был немецким охотником за сокровищами, о своих находках он докладывал непосредственно рейхсканцлеру. В усадьбе придворного скульптора Тутмоса он был вознагражден драгоценностями, которые могут быть сравнимы только с найденными в усыпальнице Тутанхамона. Великолепные статуи и портреты были извлечены на свет. Эти лица были полны веселья и жизни. Никогда прежде на Ниле не видели так индивидуально выполненных и законченных скульптур.

У них у всех были лысины. По-видимому, придворные из Ахетатона (50 000 жителей) стригли волосы, чтобы легче было носить свои тяжелые парики. Кроме того, это спасало от насекомых.

6 декабря 1912 года случился «гвоздь программы»: извещенный запиской, Борхардт поспешил в дом, где подсобный рабочий Ахмед аль-Занусси откапывал «затылок телесного цвета с нарисованными красными полосами». Сенсационный артефакт был помещен в ближайшую палатку, и профессор из Гейдельберга Херманн Ранке был оставлен сторожем. Позднее он рассказывал американским студентам: «Я спал рядом с красотой».

Но как удалось выкрасть и увезти громадную икону с берегов Нила в Берлин?

Вскоре зашла речь о мошенничестве, и уже в Веймарской республике разгорелась злобная ссора. Несколько лет назад ее возобновил тогдашний глава службы древностей Египта Цахи Хавасс громко произнесенным требованием возврата. Его претензия: Нефертити была вымазана «глиной» и потом вывезена за пределы страны.

Документ одного свидетеля дает представление о том, как проходила махинация в пустыне. Почти вероломным был Борхардт в возне вокруг жены фараона. Переступил ли он тогда юридически красную линию — это нужно, по возможности, проверить заново.

Обладателей бюста дебаты, безусловно, огорчают. Они предпочитают праздновать. По поводу юбилея находки состоится на берлинском Острове музеев большая выставка «В свете Амарны». Она посвящается той эпохе, когда консервативный разум Египта короткое время стоял на голове и человечество создало монотеизм.

На 820 квадратных метрах представляется солнечная мистерия Амарны. Париж и Нью-Йорк оплачивают аренду. Но в центре стоит та 50-сантиметровая фигура, чья «робкая миловидность» приводила в восторг Томаса Манна.

Царица изображена с миндалевидными глазами и лебединой шеей. Ее корона синяя, как волосы Атона.

Исследователи знают более ста изображений Нефертити — в виде сфинкса, с утолщенными губами, раздавленной врагами, постаревшей со складками от беременности, а также в виде мужчины с чертами лица ее мужа.

Кем же на самом деле была эта дама?

Ответ затруднен, потому что Амарна схожа с водоворотом, в котором разбиваются все традиции и привычные образы мыслей. Даже границы полов рвутся. Поэтому не удивительно, что эта странная эпоха особенно интересует исследователей.

Специалисты расшифровали выгравированные надписи и реконструировали разрушенный надгробный рельеф, которые разгневанные контрреволюционеры содрали резцом. В Амарне британец Барри Кемп откопал дома и остатки еды секты Атона. Он нашел горы свиного навоза. Нефертити, похоже, охотно ела отбивные котлеты и свиные ножки.

Прогрессу в накоплении знаний помог и генный анализ мумий восемнадцатой династии. Он способствовал объяснению кровных связей клана Нефертити. Из многих деталей постепенно создается полный портрет прелестной царицы. Это биография, полная жажды власти, интриг и ошеломляющих поворотов.

Пример: до сих пор считалось, что правительница умерла после тринадцатого года правления своего мужа. В это время на Ниле бушевала чума. Из вавилонской глиняной дощечки мы знаем, что и царица Амарны стала ее жертвой. Но только недавно в каменоломне на Ниле обнаружилась надпись черной тушью. Каракули восходят к шестнадцатому году правления и упоминают Нефертити. Исходя из них объявленная умершей жила дольше, чем предполагалось. Более того: многое говорит за то, что она в действительности пережила своего супруга и после него взошла на трон под непроизносимым именем «Анхетхепруре-Нефернеферуатон».

Это было неслыханно для женщины.

В своей книге немецкий культуролог Франц Мациевский пытается нарисовать общую картину жизни и смерти регентши. По его данным, эта женщина не останавливалась ни перед чем. Расхожий образ «аполитичной жены фараона», пишет автор, оказался совершенно ложным.

На берлинской выставке еще мало ощущаются современные дебаты о царице красоты. Вдоль дощечек с радующими надписями вроде «Ахетатон от основания до сегодняшнего дня» проходят посетители маршрут мимо разбитых кувшинов и крошащейся лепнины дворца. Около 5500 объектов отправил Людвиг Борхардт в направлении Шпрее. Даже щебенка дает представление о том, как великолепны были покои солнцепоклонника.

Напуганные полтергейстом Хавасса берлинцы хотели спустить юбилей на тормозах. Только после опустошения Египетского музея в Каире во время беспорядков «арабской весны» можно было сказать: видите, у нас бюст в безопасности.

Теперь не хватает времени. Многое на выставке приходит сюда слишком сухим. Даже история находок, представленная в цокольном этаже, показывает недостатки. Самое увлекательное умалчивается. В действительности день дележа в Амарне похож на игру в покер.

20 января 1913 года инспектор древностей Египта Густав Лефевр приехал, чтобы разделить сохранившиеся вещи точно пополам. Делопроизводитель немецкого Восточного общества Бруно Гютербок составил отчет, который предоставлен «Шпигелю». После этого гость был сначала препровожден в бюро, где осмотрел фотографии всех находок. «Самое выгодное» фото Нефертити ему предоставлено не было.

Позже Борхардт упоминал, что элемент рисунка был так хитро выбран, «что нельзя было увидеть всю красоту бюста, но этого хватило, чтобы при необходимости опровергнуть все поздние разговоры третьих лиц об укрывательстве».

После этого он протянул посетителю предварительный список дележа. В правом столбце стоял на первом месте бюст Нефертити и под ним около 25 гипсовых статуй. В левом столбце приводились 10 артефактов из камня, под номером один значился пестрый «складной алтарь». И он был очень необычным произведением. Стела изображала Эхнатона и Нефертити с их детьми. Во всем мире существовал в то время единственный сопоставимый экземпляр, он находился в Берлине.

Потом началась торговля. Лефевр акцептировал «приблизительную равноценность» обеих половин. Он принял также предложение отдать немцам гипсовые предметы, а кажущиеся более ценными каменные головы — оставить на Ниле.

Но список находок «затемнил» решающий пункт. Хотя Борхардт знал, что фигура Нефертити содержала каменное ядро, он назвал материалом гипс. Уже ранее Гютеборг сообщил о «сомнениях». Он говорил о «мошенничестве с материалом». Но начальник отмел все доводы. Его аргумент: если позднее будет установлено иное, значит он «ошибся вначале».

После этого участники переговоров отправились на склад. Там находки лежали в открытых ящиках, но «не при лучшем освещении» (Гютербок). Лефевр мог бы вынуть Нефертити. Он этого не сделал. После поверхностного осмотра оригинала он дал на все благословение.

Но надо ли протестовать по поводу уловок? Великие державы тогда, на пороге Первой мировой войны, этим не занимались. Мошенничество было в порядке вещей.

То, что махинаторов мучила совесть, доказывает их отказ открыто показывать бюст. В Германии он сначала попал под замок. Только кайзер Вильгельм II получил, как высший покровитель Восточного общества, копию в подарок к Рождеству. Лишь в 1924 году директор Египетского музея в Берлине Генрих Шеффер устроил выставку — против воли нашедших.

За границей началось восхищение выставкой, но и недовольство. Глава службы древностей в Каире Пьер Лако потребовал немедленного возвращения ценностей. «Я полагаю, мы рассматриваемся юридически беззащитными», — писал он. Но он привел «моральные» основания. И назначил санкции. В 1925 году он запретил немцам производить раскопки на Ниле.

В конце концов, Шефер был готов на обмен. Однако в 1930-м до прессы донеслись слухи о предстоящей сделке. Разразился ураган возмущения. План был остановлен.

Но причина конфликта продолжала бродить даже при нацистах. 4 октября 1933 года Герман Геринг решил подарить бюст египетскому королю Фуаду I. Гитлер, рассерженный самоволием своего тучного соратника, все отменил.

Документально известно также, что в марте 1934 года Йозеф Геббельс вновь хотел соблазнить «фюрера» пропагандистской возможностью трансфера. Безуспешно. У Гитлера были насчет Нефертити другие планы:

— Я построю ей музей в Берлине.

Именно величайший преступник сохранил для Германии «красивейшую женщину».

Именитый египтолог Рольф Краусс, бывший более двадцати лет куратором Египетского музея Берлина и хранителем Нефертити, утверждает, что используемый для компенсации Нефертити «складной алтарь» — подделка. Он убежден: снедаемый тщеславием, Борхардт заказал великолепную доску, которой соблазнил Лефевра, умелым каменотесам в Каире.

Только доверили бы археологам такой подлый обман? Многие полагают, да. Для них Борхардт считается человеком негибким. Верно то, что ученый с 1899 года работал в немецком Генеральном консульстве в Каире. Официально он называл себя «научным атташе». В действительности он — в борьбе с другими империалистическим силами Англии, Франции и США — желал пополнить музеи Германии украшениями времен фараонов. Действовал очень грубо: в 1908 году британский египтолог упрекнул его в «бестактных и жестких выступлениях». Призванный дома к ответу, обвиняемый признался в присвоении без разрешения «целого ряда фотографий, рисунков, частных писем, чужих документов и т.д.». В письме в Министерство иностранных дел один коллега заявил с возмущением, что человек, «скомпрометировавший таким образом немецкую науку, не может больше оставаться на своей должности».

Но «Индиана Джонс» кайзеровского рейха выдержал испытание. Он слишком хорошо разбирался в деле.

Боргхардт часто бывал на рынках Каира, где бородатые торговцы предлагали краденые предметы древности, а также патинированные едкими химикатами фальшивки. Он сам описал приемы мошенников. Например, «мужики сцарапывали старые краски, толкли их и наносили вместе со связующим веществом». Студентом он сам вполне убедительно подделывал — имитировал клинопись и писал иероглифы.

Подгоняемая слухами, реставрационная лаборатория в Каире недавно исследовала складной алтарь. В ультрафиолетовом свете выявилось, что обветшалость — всего лишь «темная грунтовка», которой покрыт известняк.

— Для меня это абсолютное доказательство подделки, — говорит египтолог Кристиан Лебен.

Его коллега Дитрих Вилдунг считает все, наоборот, «халтурой».

Поскольку лабораторные исследования до сих пор не обнародованы, нельзя окончательно судить о претензии. Так что пока не ясно, насколько честно действовал Борхардт, когда 100 лет назад при помощи кирки и лопатки раскапывал удивительные памятники из той эпохи, когда мир Эхнатон низвергал богов.

Нефертити играла центральную роль в этом мятеже, это становится все очевиднее. Неизвестно, когда познакомились молодые. Девушка, очевидно, принадлежала семье из провинциального города Ахмима, которая была в близком родстве с кланом трона. Тетей Нефертити была «Великая супруга царя», действующего фараона Аменофиса III — отца Эхнатона.

Ее отец тоже сделал карьеру — поднялся до генерала войска боевой колесницы. Любила лошадей и его дочь. Рельеф изображает ее скачущей на двухколесной упряжке. Нильское государство переживало тогда самый расцвет. От Судана до Евфрата простиралась колониальная область. Отец Эхнатона нравился себе в роли зодчего, который создавал «Величие без границ». Потом на трон взошел сын. Мечтатель. Он учился в Гелиополисе, где стоял камень Бенбен, редкая древняя святыня солнцепоклонников. Эхнатон писал стихи. Анализ его скелета показал: он был высотой 1,60 метра и имел кривые зубы. Что молодой человек затевал духовный переворот — маловероятно. Скорее это была мать, вдова царя Тейе, которая за кулисами дергала за нити. Рисунки изображают ее угрюмой, с опущенными углами рта. Женщина для устрашения. Тейе подыскивала для сына жену. Ее выбор пал на собственную племянницу.

Когда именно девочка из Ахмима прибыла в тогдашнюю столицу Тебен, чтобы на паланкине быть внесенной в гарем, никому не известно. Одна скульптура показывает супружескую пару тинейджерами. На ней воротник из драгоценных камней. Лицо, еще полноватое, принадлежит четырнадцатилетней.

Эхнатон был влюблен. «Госпожа радости», называл он ее. Вскоре она забеременела. Тебен в это время велел быстро строить великий храм Атону. Он был в длину более 600 метров. В другом святилище блистала Нефертити. На пестрых настенных картинах она в полном одиночестве приносит благодарственную жертву как «Возлюбленная Атона». Это было неслыханным нарушением табу. К основным законам фараонова государства относился запрет женщинам быть жрецами. Они были отлучены от святости. Теперь все переменилось. И в государственных делах прибавилось влияние женщин. На пятом году правления мягкотелый Эхнатон даже сделал свою супругу соправительницей. Старый эстаблишмент в Тебене был взбешен. Видимо, и по этой причине у фараона возник план покинуть столицу. Вверх по реке, в удаленной бухте Нила, его инженеры разметили строительную площадку размерами шестнадцать на тринадцать километров. Здесь должна была возникнуть новая столица Небесного блеска.

Нефертити идея, по-видимому, не понравилась. Тебен предлагал вечеринки с танцующими карликами, оркестрами и дрессированными обезьянами. Когда она слишком часто его упрекала, супруг сердился:

— Царица не должна мне говорить: смотри, в другом районе есть красивое место для Ахетатона.

Так помимо ее воли состоялся переезд. В упряжке из электрона пара спешила вдоль пустыни. Новый дворец лежал прямо на главной улице.

По утрам, когда солнце окрашивало розовым скалы Телль-эль-Амарны, царица шла на богослужение. В большом храме Атона стояли сотни алтарей. К началу дня там истекали кровью груды зверей. «Твои лучи светят внутри моря», — поется в большом песнопении Атона, сочиненном самим фараоном. — Ты сама жизнь...»

Рельефы изображают царскую пару за поцелуями и ласками. Порой они ели мясо на шампурах. Потом снова проводили время дома, по-семейному, с детьми. Интимность стала политической программой. Или светопоклонники просто потеряли стыд?

В 12 году в Амарне состоялся роскошный банкет. Поставщики дани из Кипра и Крита, а также из Сирии и Микен, приезжали восславить красавицу царицу.

Однако счастливой эта женщина не была. Она родила шестерых детей — все девочки. Возможно, поэтому Эхнатон в позднем возрасте часто ходил на сторону. Он хотел, во что бы то ни стало, зачать благородного наследника. Есть указания на то, что сначала он оплодотворил собственную мать, а затем женился на трех своих сестрах. Крупный выигрыш в виде принца подарила ему только одна из них. Имя младенца — Тутанхамон.

Вскоре после этого грешник умер. Он оставил расшатанное государство. На севере в страну вторглись чужие войска. Старая элита — священники и генералы — были настроены на путч. Именно в этой ситуации Нефертити решается действовать в одиночку. Точно известно одно: после смерти Эхнатона на четырнадцать месяцев к власти в стране пирамид пришел загадочный фараон женского пола. Многое говорит о том, что это была Нефертити.

И она отважилась на политическую выходку, смелость которой нельзя переоценить. Чтобы врагов дома держать в страхе, она обратилась за помощью к хеттскому царю Суппилулиума, жившему за 1500 километров в Хаттусе (Турция). В открытом там архиве глиняных дощечек найдены письма известной «Дахамунзу». Это слово рождено от «Ta hemet nesw» (по-египетски: жена царя). Есть предположение, что письмо писала Нефертити:

«Мой супруг умер, и у меня нет сыновей, но говорят, что твои сыновья сказочно богаты». И выкладывает свое страстное желание: она хочет выйти замуж за принца.

Из Хеттии шлют канцлера на Нил. После многомесячных поисков он возвратился от фараонши, которая предлагала разновидность государственного пакта. После помолвки, говорилось в ее письме, «обе большие страны станут единой землей».

Чистая государственная измена!

«То, что женщина в Древнем Египте вела такую переписку — настолько безумно, что этому едва ли можно верить», — считает эксперт Байер.

Жребий вытянул принц «Цананца». Он пересек горы Анатолии, спустился к побережью. Но едва достигнув «Кемета», «Черной страны», как египтяне называли свою родину, он был убит преступниками.

Это был конец. Есть указания на то, что в буре контрреволюции Нефертити насильственно устранили. Ее мумия исчезла.

Завораживающий исторический сценарий восходит к паводку Нила. Легендарная царица отслужила свой срок. Открывается новый след. Красавица была скорее бестией.