В конце октября 2017 года Министерство иностранных дел Великобритании отправило в Организацию Объединенных Наций предложение отказаться от употребления слов «беременная женщина» во всех документах и нормативных актах. Вместо этого британский МИД настоятельно рекомендует писать «беременный человек». Причина же этого странного требования заключается в том, что слово «женщина» в таком контексте страшно оскорбляет транслюдей, в первую очередь тех из них, кто биологически является мужчиной, но считает себя женщиной.

ЖЕНСКАЯ ПРОБЛЕМА

Это предложение британских властей — лишь вершина айсберга, созданного транссексуалами, то есть людьми, сменившими пол при помощи хирургических операций, и трансгендерами, то есть теми, кто называет себя людьми противоположного пола и ведет себя соответствующим образом, но операций не делал. Чаще всего трансгендеры еще и принимают гормональные препараты, делающие их больше похожими на представителей противоположного пола. И все они, а в первую очередь трансгендеры и транссексуалы МтФ (так называют себя мужчины, сменившие пол на женский) еще и активно продавливают законы и правила, запрещающие «оскорбительные», с их точки зрения, вещи. К таковым, по их мнению, относятся любые упоминания чего-либо специфически женского — женской физиологии, проблем или болезней, с которыми сталкиваются только представительницы «слабого» пола, рождения детей и кормления грудью и так далее. Ведь сами они с этими специфическими проблемами не сталкиваются, детей иметь не могут — и им тяжело слушать, как на эти темы общаются обычные женщины. Кроме того, трансженщин — то есть сменивших пол мужчин — возмущает, если их не пускают в какие-либо места, предназначенные для женщин. Например, в женские туалеты и раздевалки при тренажерных залах или бассейнах, а также в убежища для женщин, которые сбежали от жестоко обращающихся с ними мужей.

Одним словом, МтФ требуют, чтобы их считали точно такими же женщинами, как и тех, кто изначально родился девочкой. И при этом выступают против всего женского, запрещая всем остальным даже упоминать об этом. Тех же женщин, которые выступают против такого отношения, трансгендеры и сочувствующие им люди обвиняют в нетолерантности, в ущемлении их прав и вообще во всех смертных грехах. А поскольку на Западе нет ничего страшнее обвинений в притеснении каких-либо меньшинств, женщинам ничего другого не остается, как подчиняться и отказываться от обсуждения важных для них тем.

Собирается ли группа женщин, чтобы поговорить о нарушении своих прав, в том числе, например, о нежелании брать на работу матерей, имеющих маленьких детей, или просто компания подруг хочет пожаловаться друг другу на сложности с грудным вскармливанием — если среди собеседниц окажется МтФ, о разговоре можно будет забыть. Трансженщина тут же поднимет крик, что ее не уважают, что ее права нарушены и что упоминания о детях и грудном молоке нанесли ей ужасную психологическую травму. Обычным женщинам (цис-женщинам, как их называют трансгендеры) придется извиняться и все оставшееся время разговаривать только о проблемах транслюдей, не смея даже пикнуть ни о чем другом.

ЧЕМ ОНИ ОПАСНЫ?

Впрочем, это далеко не самое страшное. Из компании, к которой решил присоединиться мужчина, считающий себя женщиной, можно уйти, а вот из женской раздевалки, в которую вломился такой человек, женщинам, которые уже разделись, сбежать сложнее. В США и Канаде были уже десятки случаев, когда в раздевалки и душевые при спортзалах или бассейнах заходили мужчины, заявлявшие, что они — трансженщины, и в хамском тоне требовавшие от пытавшихся прогнать их женщин, чтобы те «не смели их угнетать». Больше того — некоторые дамы жаловались, что такие мужчины вели себя, мягко говоря, не по-женски: делали в их сторону разные непристойные жесты, приставали к ним и при этом не переставали повторять, что они обязаны терпеть их присутствие и считать их женщинами. Ну а руководство спортзалов или бассейнов в ответ на такие жалобы разводило руками и заявляло, что с этим ничего нельзя сделать. Если не пустить такого мужчину в женскую раздевалку или туалет, на них набросится целая стая правозащитников и они разорятся на судебных исках.

Именно такой случай произошел в 2015 году с жительницей Мичигана Иветт Кормьер, которая пришла в клуб «Планета Фитнес» и обнаружила в женской раздевалке развязно ведущего себя мужчину. Она сообщила об этом на ресепшен клуба, но ей ответили, что это не мужчина, а трансженщина и что он имеет право находиться там, где находится. Тот же ответ дала и администрация, и Иветт, не пожелав раздеваться в присутствии мужчин, потребовала, чтобы ей предоставили возможность комфортно проводить время в клубе. В ответ на это женщину исключили из членов клуба, и она сначала сообщила о случившемся в СМИ, а потом подала на клуб в суд.

Мужчина, который напугал Иветт, оказался эмигрантом из Польши, действительно называющим себя женщиной и взявшем себе имя Карлотта Склодовска. После того как это дело получило огласку, он стал писать о Кормьер разные непристойности в Интернете и жаловаться на то, что его притесняют, выгоняя из женских раздевалок.

Эти случаи, впрочем, тоже не так страшны, потому что в раздевалке в крайнем случае можно позвать на помощь. Но трансженщины добиваются также, чтобы их пускали жить в приютах для женщин, пострадавших от своих мужей, — шелтерах. Кроме того, в США о своей трансгендерности все чаще заявляют мужчины, приговоренные к тюремному заключению: после того как становится ясно, что им придется провести несколько лет за решеткой, они внезапно «осознают себя женщинами» и требуют заключения в женскую тюрьму. А оказавшись в шелтере или в тюремной камере, эти трансженщины снова вспоминают о том, что раньше были мужчинами, и нападают на жительниц приюта или женщин-заключенных. Случаи, когда трансженщины насиловали настоящих женщин в тюрьмах или приютах, на Западе уже исчисляются десятками.

Немало проблем трансгендеры МтФ приносят в спорт, прежде всего в какие-либо виды боевых искусств. Мужской организм, даже ослабленный женскими гормонами, почти всегда остается более сильным и выносливым, чем женский, так что у обычной женщины, даже самой натренированной, шансов победить МтФ практически нет. В результате дискредитируется сама идея соревнований с равными возможностями. Однако трансженщины требуют, чтобы их допускали к участию в состязаниях наравне с обычными женщинами, — и неизменно побеждают.

Может показаться, что проблемы создают только МтФ, и действительно, большинство громких скандалов, касающихся транслюдей, связано именно с ними. Однако трансмужчины, то есть женщины, поменявшие пол на мужской, как правило, во всем поддерживают трансженщин и вместе с ними проталкивают законы, ущемляющие права обычных женщин. При этом ФтМ обычно громко заявляют о презрении и ненависти ко всему женскому — что не мешает им поддерживать тех, кто хочет считаться женщиной.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Первыми трансгендерами в истории человечества можно назвать детей из индейского племени таино, населявшего до открытия Америки европейцами остров, который сейчас называется Гаити. Взрослые таино, наблюдая за детьми, следили, чтобы те вели себя в строгом соответствии со своим полом: мальчики должны были драться и играть в активные игры, а девочки заниматься какими-нибудь тихими и спокойными делами рядом с матерями. Если же у мальчика оказывался слишком мирный характер и он уклонялся от драк, а девочка начинала интересоваться мальчишескими занятиями, индейцы считали, что этим детям надо вернуть их «настоящий» пол. Поэтому излишне мягкого мальчика начинали одевать как девочку и заставлять играть с другими девочками, а чересчур активную девочку заставляли драться и бегать наравне с другими мальчишками. Возврата назад, к своему биологическому полу, у этих детей уже не было: им предстояло всю жизнь прожить так, как представители противоположного пола. Девочка, которую сделали парнем, не могла завести семью и иметь детей, мальчик, превращенный в женщину, до конца дней своих вел домашнее хозяйство.

Испанские завоеватели, боровшиеся со многими «великими священными традициями» индейцев вроде человеческих жертвоприношений или захоронения жены умершего вождя вместе с мужем, прекратили и эту практику. Однако через полтысячи лет обычай менять пол возродился, причем не у индейцев, а у «цивилизованных» белых. Хотя причины для этого у современных людей точно такие же, как у таино: мужчины, стремящиеся стать женщинами, заявляют, что с детства боялись драться с другими мальчиками, женщины, пожелавшие сменить пол, рассказывают, что им всегда не нравилось, что девочки не могут вести себя по-мальчишески. А в последние годы в США начала массово распространяться смена пола у детей. Родители, заметившие, что их сыну больше интересно играть с девочками в куклы, а дочери — лазать по деревьям с мальчиками, считают своих детей «неправильными» и ведут их к врачу, чтобы «исправить ошибку природы». «Неправильным» мальчикам начинают делать инъекции женских гормонов, а «неправильным» девочкам — мужских, чтобы потом, став взрослыми, они сделали операцию по смене пола.

Самый первый случай хирургической смены пола произошел в 1931 году в Дании. Известный художник Эйнар Магнус Андреас Вегенер объявил себя женщиной, стал носить женскую одежду и добился, чтобы ему сделали серию операций, сделавших его похожим на женщину. Вегенер был женат на художнице Герде Готлиб, которую бросил перед первой операцией и которая прожила оставшуюся жизнь в полной нищете. Сам же он умер после пятой операции: врачи пытались вживить ему матку, чтобы он смог родить ребенка.

В дальнейшем подобные операции долгое время оставались очень опасными: даже если пациенты после них выживали, большинству — и мужчинам, и женщинам — удавалось прожить не больше десяти лет. Кроме удаления или приживления тех или иных органов, транссексуалам приходилось всю жизнь принимать огромные дозы гормональных препаратов, плохо влияющих на все системы организма. Но в последние годы смена пола стала менее опасной для жизни, и число желающих настолько кардинально изменить себя возросло в десятки раз. Кроме того, все больше людей, считающих, что они должны были родиться другого пола, теперь делают не все необходимые для этого операции или не делают их вовсе, ограничиваясь приемом гормонов, делающих их внешность более «мужской» или «женской».

КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?

В США в последние годы смена пола преподносится чуть не как панацея от всех бед. Человеку трудно найти свое место в жизни, решить личные проблемы, построить отношения с другими людьми? Значит, он просто родился «не в своем теле». Ребенок не может найти друзей и не вписывается в школьный коллектив? Значит, это маленький трансгендер, и родители обязаны «переделать» его. Понять, кому и зачем это нужно, нетрудно, если посчитать, сколько стоят операции по смене пола и особенно гормональная терапия, которую и транссексуалы, и трансгендеры должны проходить всю жизнь. За операции и препараты приходится выкладывать огромные суммы денег, поэтому фармакологические компании и медицинские учреждения и рекламируют смену пола с каждым годом все более агрессивно.

Наиболее выгодным, таким образом, становится смена пола у детей — ведь они будут принимать гормональные препараты намного дольше, чем взрослые. Так что сейчас на американских родителей, у которых подрастает мягкий по характеру мальчик или любящая активные игры девочка, начинают давить и медики, и школьные учителя, и чуть ли не случайные прохожие на улице. Американка Лиза Селин Дэвис попыталась привлечь к этому внимание в своей статье «Моя дочь — не трансгендер, она сорванец», написав о давлении на ее дочку, обладающую боевым характером. «Педиатр, школьные учителя и люди, знакомые с ней годами, задают ей вопросы. Не чувствует ли она себя мальчиком, не хочет ли, чтобы ее называли мальчиком, не хочет ли она быть мальчиком? — пишет Дэвис. — Они продолжают задавать вопросы о ее гендерной идентичности — и скептически относятся к ее ответам». Дочка Лизы Селин говорит, что хочет быть девочкой, просто ей нравятся подвижные игры и у нее много друзей мальчиков, но взрослые ей не верят.

Однако этой девочке еще повезло, так как ее мать на ее стороне и тоже считает ее девочкой. Чаще родители детей, поведение которых хоть немного выбивается за рамки общепринятого для девочек или мальчиков, поддаются пропаганде трансгендерности и отправляют ребенка на гормональную терапию. Так, например, поступили супруги Джо и Минни Ламейс после того, как их четырехлетняя дочь попросила сделать ей короткую стрижку, потому что с длинными волосами было неудобно играть, и захотела одеться в костюм принца во время визита в Диснейленд. Сейчас эта девочка проходит курс гормональных инъекций, чтобы «всегда быть мальчиком».

ТРАНСФОБИЯ СТРАШНЕЕ ГОМОФОБИЯ

Очень символично и поучительно проходило противостояние трансгендеров и представителей нетрадиционной сексуальной ориентации. Изначально и те и другие формально были в одном лагере: сама аббревиатура ЛГБТ расшифровывается, как «лесбиянки, геи, бисексуалы и транссексуалы». Однако когда транслюди обратили на себя достаточно большое внимание всех остальных, оказалось, что кое в чем их интересы противоречат интересам других представителей этого движения. Те мужчины-трансгендеры, которые после полной или частичной смены пола «осознали себя лесбиянками», посчитали, что могут знакомиться и заводить романы с женщинами-лесбиянками, однако те, как правило, отвечали им отказами — особенно тем, кто не менял пол до конца, ограничившись приемом гормонов. Отказы этих женщин приводили МтФ в ярость. Они требовали, чтобы лесбиянки соглашались на интимные отношения с ними, обвиняя их в трансфобии и не желая слышать никаких возражений.

Лесбиянки пытались сопротивляться, напоминая, что они изначально не хотели иметь отношений с мужчинами и всегда боролись за право самим решать, с кем им заниматься сексом. Но у них не было ни единого шанса на победу: трансфобия в глазах общественности стала более страшным преступлением, чем гомофобия, а транслюди — более угнетенными, чем геи и лесбиянки. Так что на женщин, которые предпочитают интимные отношения с женщинами, ополчились все остальные представители ЛГБТ. Теперь, если транс-женщина заявляет лесбиянке, что хочет заняться с ней сексом, та обязана согласиться, если не хочет стать жертвой травли среди своих единомышленников. Отказы не принимаются ни в каком виде: даже если она скажет, что у нее есть партнерша или что она пока не хочет никаких отношений, положивший на нее глаз МтФ заявит, что «он-то понимает, в чем причина на самом деле», и начнет жаловаться на нее всем и каждому.

Не исключено, впрочем, что в будущем среди маргиналов оформится еще какое-нибудь меньшинство, которое объявит себя еще более угнетенным, чем транслюди, и те перестанут быть центром внимания правозащитников. Ведь история почти всегда повторяется…

ЗАЩИТНИЦЫ ЖЕНЩИН, АУ!

Как видно, от действий транслюдей больше всего страдает женский пол — в тех странах, где трансактивизм достаточно силен, обычная женщина не может почувствовать себя в безопасности даже в туалете. Казалось бы, по всему миру распространены феминистские организации, созданные для того, чтобы защищать женские права, — кому, как не им, выступить против настолько вопиющего нарушения этих самых прав? Но не тут-то было!

Против допуска трансгендеров в женские пространства (от раздевалок до шелтеров) выступает только небольшая часть радикальных феминисток, а все остальные вслед за самими транслюдьми признали их «самыми угнетенными» и не только не пытаются защитить от них женщин, но, наоборот, требуют, чтобы женщины не смели «проявлять трансфобию».

Некоторое время среди феминисток шли бурные дебаты на эту тему, но победили в них сторонницы транслюдей, и теперь в русскоязычных феминистских интернет-сообществах высказаться в защиту прав женщин на женские пространства невозможно — инакомыслящим, как это принято у феминисток, сразу же закрывают доступ на интернет-площадку. На попытки объяснить, что женщину пугает мужчина в женском туалете, феминистки заявляют, что большинство женщин замужем, и раз они не боятся проводить много времени наедине с мужем, то не должны бояться и чужих незнакомых мужчин.

К счастью, защитники у женщин все-таки есть, даже на толерантном Западе. Это мужчины-консерваторы, не отказывающиеся от своего главного предназначения — защищать женщин, детей и вообще всех, кто нуждается в защите. Несмотря на давление общества, консервативно настроенным юристам удается добиваться того, чтобы трансженщин не пускали в женские раздевалки или туалеты. В 2015 году теперь уже бывший президент США Барак Обама издал закон, разрешающий школьникам-трансгендерам посещать туалеты «в соответствии со своей гендерной инедтичностью», но его преемник Дональд Трамп вскоре отменил этот закон. А в Канаде этого же добивается Дэвид Каллман, адвокат Иветт Кормьер, о которой было рассказано вначале. Хочется надеяться, что у него найдутся последователи.