В окружении строжайшей тайны работают сегодня малые газовые компании. Выкачивая из российских недр газ, они получают миллионные дивиденды. Не аффилированые с Газпромом, они находятся в поисках оптимальной модели развития. Такие компании защищают себя от рейдерских захватов с помощью трехступенчатой линии обороны в виде управляющих компаний и закрытых паевых фондов. Но это иногда не помогает. Соблазн получения быстрых денег от добычи газа так велик, что многие предприниматели ринулись в эту сферу, не учитывая многих рисков, с которыми им пришлось столкнуться. А потерпев фиаско, оставляют ни с чем многих людей, втянутых в авантюру.

Газ находится в труднодоступных местах, добыча его сопряжена с огромным количеством проблем. Которые зачастую решаются кулуарно и настолько секретно, что сразу же появляются подозрения в неправомерных делах. Повышенная секретность приводит к тому, что пресс-службы компаний и некоторые эксперты предпочитают не давать комментарии журналистам. Тайная газовая разведка не дремлет, и две стороны — малые компании и монополист — порой втянуты в политические игры больше, чем в настоящее дело.

Даже общий «неприятель» — Газпром — не сплачивает малые газовые компании. Небольшие проекты такие компании осуществляют в строгой тайне, боясь высовываться, рассуждая так: «Сейчас я высунусь, меня быстро сожрут». На самом деле такие «молчуны», не защищенные политическим или общественным капиталом, уходят с рынка быстрее. То есть повышенная секретность идет не во благо, а скорее, во вред.

НЕ НАШЕЛ ГАЗОВУЮ «ШАПКУ»

Поскольку действующее законодательство, настроено под общую холдинговую схему, мелкие компании вынуждены искать нетрадиционные способы защиты. Один из классических примеров — случай с трейдером Игорем Скорняковым, который занимался продажей нефти и газа на бирже и в какой-то момент решил, что может самостоятельно реализовать проект по добыче газа в Волгоградской области. Чтобы обезопасить себя, он придумал систему обороны: создал в Лондоне закрытый паевой инвестиционный фонд, куда вошло несколько крупных участников.

— Скорняков меня своей идеей консолидации активов в закрытый фонд просто заворожил, — признался один из участников фонда.

Обворожительным речам господина Скорнякова поверили не только профессионалы, но и обычные люди, не имеющие никакого отношения к газодобыче. Скорняков убедил их вложить многомиллионные средства в разработку будущих месторождений. По словам источника, один из крупных предпринимателей в сфере IT-бизнеса вложил серьезные деньги — около двух миллионов долларов.

Незадачливые инвесторы уже предвкушали, что скоро газ будет обнаружен и их накопления приумножатся. Но вышло с точностью до наоборот. «Девон менеджмент компании» стала управляющей компанией фонда, в число активов которого вошла и «Медведица нефть», которая в 2012 году начала бурение. Однако большого месторождения не обнаруживалось, как не старались газовщики пробурить как можно больше скважин.

Кроме того, нужно было решать большую проблему: у Скорнякова не было никаких вариантов сбыта газа. Тогда он придумал выход: по его указанию бенефициар «Медведицы нефть» купил активы местной волгоградской компании «Промгаз». Ей принадлежала лицензия на освоение Фетисовского газового месторождения, расположенного, как исключенный лицензионный участок, на территории Западно-Фроловского участка недр. Но главным в этой сделке было то, что «Промгаз» поставлял газ муниципальному унитарному предприятию «МихайловкаЖилПромГаз». Этот клиент автоматически перешел к новым владельцам, обеспечив им рынок сбыта газа.

Но проект, который изначально был многообещающим, неожиданно стал провальным.

— Стратегическая ошибка Скорнякова была в том, что он сконцентрировался на буровых работах, стал много бурить, — рассказал один из топ-менеджеров компании «Медведица нефть». — Большая часть руководителей находилась в московском офисе, а на месте, в Волгоградской области, менеджеры решили как можно быстрее найти газовую «шапку», стали лихорадочно делать «дырки» в земле. Но газа не было.

По мнению аналитиков, это самая распространенная ошибка начинающих газодобытчиков — надеяться на скорый результат и ждать от природы быстрой милости в виде газовой «шапки». Иногда — везет, иногда — нет. В случае же постоянных неудач стоимость бурения возрастает в несколько раз. В нее входят расходные материалы, трубы разных диаметров, разнообразные реагенты. По признанию участников рынка, иногда метр бурения обходится в 500 долларов и выше: все зависит от того, какая компания — отечественная или иностранная — проводит бурение. Точная цифра расходов большая тайна, и она зависит от многих составляющих. Даже от природно-климатических условий: цена бурения, скажем, в Поволжье будет в корне отличаться от цены бурения в Западной Сибири. Если в Поволжье есть мало-мальски развитая инфраструктура, например дороги, то в Сибири и такое благо цивилизации может отсутствовать на тех участках, где, возможно, есть залежи газа.

Один из руководителей небольшой газовой компании признался, что в Оренбургской области фактические затраты на одну вертикально-наклонную скважину еще в 2008 году составляли порядка 35 000 рублей за один метр. Сегодняшний порядок цен — от 50 до 300 миллионов рублей.

Скорняков доверился своим партнерам, которые настаивали на проведении бурения в других районах Волгоградской области. Было решено бурить в районе Солдатско-Степновского нефтяного месторождения, а опять не найдя там ничего, стали бурить в Южно-Кисловском месторождении.

Одновременно с этим разработали проект установки по комплексной переработке газа, который согласовали с Газпромом. Планировали на месте установить небольшой блочный газовый завод, комплектующие к нему были уже закуплены, осталось только приступить к монтажу и пуско-наладочным работам.

В этот сложный момент один из крупных российских инвесторов неожиданно решил выйти из состава учредителей, поскольку, как рассказал один из приближенных к нему лиц, «нервы у него не выдержали, когда он увидел, что бурить начали не по уму, хаотично, не проводя разведывательные работы».

В качестве отступного инвестор забрал себе завод, но запустить его не смог. Так Скорняков остался без завода. Узнав об этом, другие обеспокоенные инвесторы стали требовать от него возврата средств и тех процентов, которые им обещали выплатить. Но господин Скорняков сумел обставить дело так, что в итоге имущества у него никакого не оказалось. Сегодня Арбитражный суд Волгоградской области рассматривает пухлые тома дел против многочисленных компаний Скорнякова, на балансе у которых в большинстве своем нулевой остаток.

Незадачливые инвесторы попытались своими силами организовать поиск газовых месторождений, но ничего у них не вышло. А вариант продажи оставшихся газовых активов крупного инвестора не заинтересовал.

Сыну олигарха Романа Абрамовича Аркадию повезло в Волгоградской степи больше. Он смог организовать малую газовую компанию, которая практически сразу нашла газ. Однако ошибки в управлении у него были практически идентичными со Скорняковым. Руководство всеми работами осуществлялось через московский офис, а на местах ими занималось волгоградское начальство, которое в своих действиях было рассогласовано. Удаленный менеджмент привел к большим кадровым потерям, что поставило под угрозу проект Аркадия Романовича. Но он, вовремя спохватившись — видимо, опытное руководство отца все же возымело действие, — принял решение о перестройке кадровой политики. Теперь компания младшего Абрамовича вполне успешно ведет добычу газа.

ЮЖНЫЕ СВАРЫ

Стратегию затаившегося зверька выбрала для себя и «Донгазбодыча», офис которой располагается в Ростове-на-Дону в неприметном здании, на первом этаже которого находится столовая. И ни за что не поверишь, что скромный вход со двора ведет в офис самой крупной местной газовой компании. Сегодня здесь мало персонала, работа почти свернута, на ключевых постах остались только ведущие сотрудники — генеральный директор, бухгалтер, секретарь да два охранника из специализированного агентства, которые работают посменно. Постоянную охрану, кстати, здесь завели, когда были предприняты несколько попыток захвата помещения компании. Но руководитель компании Николай Сардак, в прошлом глава чертковский милиции, хорошо обучился на своем предыдущем месте работы, как воевать с бандитами. И хотя 90-е разбойные годы остались далеко позади, привычка иметь хорошую охрану осталась.

«Донгаздобыче» повезло с самого начала потому, что геологи давно и хорошо изучили месторождения газа в Тарасовском районе Ростовской области. Район граничит с Украиной, находится он глубоко в лесостепной местности. Земля здесь плодородная, но самое большое ее богатство — залежи нефти и газа. Еще в советское время здесь активно проводилась глубокая разведка, было обнаружено крупное газовое месторождение. Началась добыча, но развал СССР в корне изменил ситуацию. Если раньше добычу осуществляла одна компания, то потом борьба за газ приобрела жесткие формы.

Свои претензии выдвинули кубанские компании. Конфликт этот продолжался несколько лет, стороны втягивали в него даже высшее руководство своих областей — Ростовской и Краснодарской. В конце концов смогли договориться вести разработку газа совместными усилиями. Но с одним условием: верхние залежи будет осваивать до определенной глубины ростовская компания, а нижние закреплялись за кубанским представительством Газпрома и местной компанией. Ее срочно организовали для того, чтобы не дать «пришлым» захватить ценный местный источник газа, который можно было продавать без посредников.

Надо признать, это решение конфликтного вопроса областному руководству во главе с губернатором Владимиром Чубом удалась на славу. Нигде в стране тогда не было таких прецедентов по разделу месторождения на двух хозяев. Но осадок все равно остался. Кубань и Дон отныне будут вести борьбу за сферы влияния, начиная с сельского хозяйства и закачивая попытками перенести южную столицу в Краснодар. Даже смена политического руководства регионов не оказала существенного влияния на соперничество между соседями.

СМУТА НА УКРАИНЕ БЬЕТ ПО «ДОНГАЗДОБЫЧЕ»

В 1989 году на территории Тарасовского района Ростовской области было введено в постоянную эксплуатацию самое крупное Марковское газоконденсатное месторождение, которое с 1997 года перешло под контроль «Донгаздобычи». Была получена лицензия на право пользования недрами с целевым назначением — геологическим изучением, разведкой и добычей природного газа. Изначально руководство компании не намеревалось сотрудничать с Газпромом, зная, что для этого необходимо пройти сложную бюрократическую процедуру оформления получения разрешения от монополиста на подстыковку к его трубе.

Руководство «Донгаздобычи» решило не отвлекаться на такие сложности и найти себе партнера по сбыту самостоятельно. И тут — снова везение. Украинские заводы, расположенные в непосредственной близости от Тарасовского района, были заинтересованы покупать газ у независимого поставщика по меньшей цене. Долгосрочный контракт был заключен и выполнялся на протяжении многих лет безукоризненно, с большой выгодой для обеих сторон.

Но эта благополучная жизнь закончилась быстро и совершенно неожиданно.

— С началом боевых действий на Украине поставки газа прекратились», — рассказывает Николай Сардак, генеральный директор ЗАО «Донгаздобыча».

Сегодня компания вынуждена резко сократить свои расходы, часть сотрудников уволена, часть отправлена в неоплачиваемый отпуск, а в головном офисе экономят электроэнергию, не включая свет даже в пасмурную погоду. Все социальные программы, которыми компания активно занималась долгие годы, были свернуты, а оставшийся на особом попечении футбольный клуб довольствуется небольшими финансовыми поступлениями, которые идут от «Донгаздобычи».

Выхода из сложившейся ситуации руководители компании пока не видят. Остается ждать, когда закончится гражданская война в соседней стране.

В данном случае ставка на одного потребителя себя не оправдала. Эксперты говорят о том, что для выживания местной компании необходимо было обеспечить несколькими крупными потребителями газа. Своевременно этого не было сделано. Большинство местных предприятий работают с главным поставщиком — Газпромом, и потеснить монополиста в этой конкурентной борьбе нереально.

ИРКУТСКИЙ ВАРИАНТ

По данным Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть», Иркутская нефтяная компания добыла в 2016 году 7,8 миллиона тонн нефти и конденсата. Она является флагманом всего сектора. Эта компания строит сейчас большой современный газоперерабатывающий комбинат (заметьте, не нефтяной, а газовый), так как на разрабатываемых ею нефтяных месторождениях очень большой газовый фактор. Сбывать этот газ Газпрому пока не представляется возможным. Поэтому компания решила самостоятельно решать проблему: добытый газ по большей части закачивают назад в пласт — для вытеснения нефти. Кстати, процесс обратной закачки газа в пласт с одновременным отбором тяжелых фракций компания внедрила первой в России. Уникальность технологии заключается в возможности одновременной добычи газа и нефти в условиях, когда на территории отсутствует газотранспортная и газопотребляющая инфраструктура.

За пять лет компания осуществила большую часть проекта по строительству завода и всей необходимой инфраструктуры: инвестиции в проект составили в 2015 году около десяти миллиардов рублей. Одновременно с этим компания активно лоббирует свои интересы в местной власти с единственной целью — получить конкретных потребителей газа в коммунально-бытовом секторе. А для этого необходимо провести полномасштабную реконструкцию котельных, которые пока не готовы работать в новом режиме. Кроме того, нужно будет наладить железнодорожное сообщение в районе добычи. Но в компании смотрят на эти сложности с оптимизмом, поэтапно решая вопросы со многими сопричастными структурами.

«ГАЗОВЫЕ КАРЛИКИ» В ОЖИДАНИИ ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ

Сергей Ветчинин, официальный представитель «АссоНефти», считает, что малые компании могут продавать добытый газ через биржу. Но и тут снова на пути стоит Газпром, который принимает газ у небольших компаний по своему жесткому тарифу. Предлагается дать независимым производителям свободный доступ к газотранспортной системе. Ведь сейчас все они продают добываемый газ монополисту с существенной скидкой к регулируемому тарифу. Малые нефтегазовые предприятия обеспечат конкуренцию, если их пустить на биржу, но для этого нужно «отвязать» условие доступа к трубопроводной системе от необходимости заключать контракт с «Газпромом».

В общем, перспективы небольших компаний, добывающих газ, будут улучшаться по мере того, как под напором крупнейших компаний — Роснефти, Новатэка и Лукойла — будет происходить либерализация газового рынка. Есть вероятность, что и «газовым карликам» что-то при этом перепадет. Так говорят многие эксперты, убежденные, что монопольное влияние нескольких газовых компаний необходимо «разбавлять», создавая по настоящему независимые компании, способные поставлять газ по сбалансированным ценам конечным потребителям. Пока же малые газовые компании затормозились в начале своего развития: они могут лишь проводить разведку месторождений, их освоение, а затем осуществляют продажу тем же монополистам.

А еще эксперты говорят, что сегодня малые газовые компании действуют преимущественно в своих интересах, не обращая внимания на социальные нужды региона, где базируются. Те крохи, что отстегивают из своего «газового» кармана подобревшие от быстрой прибыли предприниматели, достаются немногим действительно нуждающимся людям. Малые компании ищут лазейки в законодательстве, чтобы облегчить себе жизнь, которая, несмотря на многочисленные трудности, все же хорошо сдобрена приливом колоссальных средств, порой нигде не учтенных.