Анри де Тулуз-Лотрек (1864-1901) – один из самых ярких французских художников конца XIX века, представитель постимпрессионизма. С его именем связано становление искусства афиши и плаката.

Он родился в городе Альби в замке дю Боск, в одной из самых древних аристократических семей Франции. Среди его прославленных предков были граф Тулузский и виконт Лотрек.

Мальчик учился в парижском лицее Фонтан, но из-за болезни был вынужден прекратить занятия. Лишенный возможности вести принятый для человека его положения образ жизни, Тулуз-Лотрек решил посвятить себя живописи. Расставшись с семьей, Анри начинает самостоятельную жизнь художника и поселяется на Монмартре и с большим вниманием изучает импрессионистов, заимствовав у них светлую палитру. Сильно повлияло на него творчество Дега.

Отец художника, граф Альфонс де Тулуз-Лотрек – замечательный кавалерист и знаток лошадей, страстный охотник, был редким гостем в замке Альби. Скачки и соколиная охота занимали его больше, чем судьба собственного сына.

К тому же, и его брак с графиней Адель Талье де Селейран был отмечен печатью безразличия – брак двоюродных брата и сестры, оказавший влияние не только на психику ребенка, но и на его физическое развитие.

Анри рос в семье, где вечерним досугом часто было рисование. Родители были замечательными рисовальщиками, а отец еще и маститым скульптором. Малыш был окружен любовью многочисленных родственников. Его холили и лелеяли. Анри с нежностью называли «Bebe lou poulit», что на южно-французском наречии означает «красивый малыш». А одна из бабушек в умилении называла его Маленькое Сокровище.

Четырнадцатилетний Анри поскользнулся на паркете в замке де Боск и сломал левую ногу. Долгое время он лежал в гипсе. Кость срасталась медленно. Ещё не совсем оправившись от болезни, он во время прогулки на глазах у матери вторично ломает ногу, на этот раз правую.

Рост костей нижней части тела приостановился, верхняя часть развивалась нормально. В итоге – торс взрослого человека на коротких ножках.

* * *

Герои Тулуз-Лотрека – обитатели Монмартра. Этот еще недавно тихий парижский пригород на глазах превращался в оживленное место. Он возник на известковом холме 130-метровой высоты, где, по преданию Святой Дени (Дионисий) – первый епископ Парижа, был обезглавлен в 272 году. Отсюда и произошло название «mons Martyrum» , что означает по-латыни «гора Мученика».

В течение всего XIX века Монмартр был притягательным центром для тех художников, для которых вести богемную жизнь означало прежде всего жить свободно, посвятить себя только искусству и отказаться от всех условностей и принуждений внешнего мира.

* * *

Тулуз-Лотрек любил знаменитое монмартрское кабаре «Мулен Руж». «Красная мельница» впервые открыла двери в октябре 1889 года. В те дни Париж проводил Всемирную выставку и отмечал столетний юбилей Великой французской революции.

В «Мулен Руж», Лотрек проводил долгие часы, пытливо вглядываясь в посетителей, цедя коктейль и рисуя. В альбоме или на бумажной салфетке, карандашом, а то и обгорелой спичкой.

* * *

Однажды вечером в кабаре спорили две дамы:

– И ты называешь это породистой собакой! – воскликнула одна, показывая на собаку своей собеседницы. – Ты только смотри, какая у нее тусклая шерсть, какие кривые лапы. Бедняга!

– А какая у нее чудесная мордочка, – отвечала ей хозяйка собаки. – Какие пятна! Взгляни-ка! И ты еще продолжаешь настаивать на своем! Сразу видно, что ты ничего не понимаешь в собаках! – И, обращаясь к Лотреку, она сказала: – Ведь, не правда ли, мсье, можно иметь прекрасную родословную и в то же время быть ужасным уродом?

Лотрек встал и отдал ей по-военному честь:

– Кому вы это говорите! – ответил он.

* * *

Тулуз-Лотрек очень страдал от своей внешности. Однажды, выходя из театра, он заметил, что какой-то хам взглядом обратил на него внимание своей спутницы. Шедший вместе с Лотреком приятель увидел, как в глазах друга вспыхнула ярость. Лотрек подошел к нахалу и, подняв к нему лицо, сказал: «Ты дерьмо».

* * *

Еще молодым человеком, учась в ателье Фернана Кормона, Тулуз-Лотрек познакомился с Ван-Гогом. Уважая друг друга, они не стали близкими друзьями из-за разности характеров.

Это не помешало Лотреку вступиться за честь товарища во время инцидента на выставке «Группы двадцати» в 1890 году в Брюсселе, где были представлены картины Ван Гога.

Во время банкета по случаю открытия выставки художник А. де Гру во всеуслышание назвал Ван Гога «невеждой и шарлатаном». Тулуз-Лотрек, приглашенный на банкет, вскочил со своего места и потребовал сатисфакции. Поль Синьяк, вызвавшийся быть секундантом Лотрека, заявил, что если тот будет убит, он сам продолжит дуэль.

Де Гру был немедленно исключен из состава «Группы двадцати», и секретарь объединения О. Маус не без труда добился от него извинений, тем самым предотвратив дуэль.

Этот драматический случай приобрел оттенок фарса, так как де Гру был ростом не выше Лотрека. Однако никто из присутствовавших, знавших Тулуза, не сомневался в том, что дуэль состоялась бы.

* * *

В 1890-х годах Тулуз-Лотрек создает знаменитую серию картин на темы, связанные с парижскими публичными домами и жизнью их обитательниц. Чтобы лучше узнать этот мир, Лотрек некоторое время жил в «салонах» на улицах Жубер, Де Мулен и д’Амбуаз.

Его веселый нрав снискал ему симпатию обитательниц: такой же изгой, как и они, он стал их другом и поверенным.

В этом цикле картин Тулуз-Лотрек пошел дальше своего учителя Дега, которого ругали за его «Женщин за туалетом».

 * * *

Однажды друг художника, а впоследствии биограф Морис Жуайян сказал:

– Знаешь, как назвал тебя один критик? «Веласкес шлюх».

– Не слыхал, но принимаю это как комплимент. С моральной точки зрения, какая разница, пишешь ты обнаженных в студии или в борделе? Но с художественной – гигантская! Как объяснить тебе это? Ну, к примеру, какая разница между пантерой в джунглях и у таксидермиста? Одна свободна, естественна, прекрасна, другая – чучело, набитое опилками, безжизненное и гротесковое.

Ню на подиуме – это просто голая женщина, нарисовав ее, ты создаешь соблазн в красках. В борделе обнаженная естественна, она свободно двигается – ходит, стоит, сидит, потягивается. Так, вероятно, вела себя Ева в Эдемском саду.

Тут ты обнаруживаешь, что женщина – не ходячая вешалка для туалетов, которые ты видишь на улице. Она очень гибкое двуногое с гладкой кожей, способное принимать различные позы.

* * *

Один светский человек, чья семейная жизнь была далека от благополучной и для него, и для его жены, с возмущением бросил Лотреку, намекая на дома терпимости:

– Как вы можете ходить в подобные места?

– А вы предпочитаете иметь бордель у себя на дому! – заносчиво и громко ответил художник.

* * *

Желчный Дега высказывал довольно жестокие суждения о своем младшем собрате. Возможно, он ему слегка завидовал или сердился на него, так как Лотрек многое заимствовал у него, и темы произведений Тулуз-Лотрека Дега, вероятно, считал своими. «Мсье носит штаны, которые ему велики», – зло заметил он как-то.

* * *

Однажды один знакомый заметил:

– Вы очень остроумны, мсье де Тулуз – Лотрек.

– Мсье, уже много столетий в моем роду никто ничего не делал. Если бы я не был остроумен, я был бы последним дураком, – блеснув глазами, ответил художник.

* * *

Оказавшись в гостях у банкира Исаака де Камондо, собравшего большую коллекцию превосходных работ, среди которых были произведения Мане, Моне и Дега, Тулуз-Лотрек был страшно возмущен, когда в ответ на просьбу показать ему две картины Мане его направили в умывальную комнату:

– Свинья, сукин сын, он моет ноги, глядя на «Лолу» и «Флейтиста»! – негодовал Лотрек.

* * *

У банкира Камондо Тулуз-Лотрек встретился с бывшим королем Сербии Миланом, который хотел купить у него картину.

– Мсье, не являетесь ли вы потомком тех графов де Тулуз, которые прославились во время Крестовых походов? – спросил свергнутый монарх.

– В некоторой степени, мсье. Мы взяли Иерусалим в 1100 году, а потом Константинополь. А вы всего-навсего Обренович!

Даже очутившись на улице, он не мог успокоиться:

– Каково! Обренович! Карагеоргиевич! Если говорить по правде, то все они просто свинопасы. Все они еще вчера ходили без штанов, в короткой юбочке! – кричал художник.

* * *

С ранней молодости Тулуз-Лотрек много пил. Алкоголь не только разрушал нервную систему художника, он крал у него много времени. Ради вина он бросал кисть. У итальянского антиквара Тулуз-Лотрек купил трость с серебряным набалдашником. Трость была особенная, пустотелая, в ней был скрыт длинный стеклянный полулитровый сосуд, а в набалдашнике – стаканчик.

Каждое утро Лотрек делал запас на день, наполняя свою «ликерную палку» портвейном, ромом или коньяком.

В 1898 году, после тяжелейшего приступа белой горячки художник оказался в клинике для душевнобольных.

* * *

Морис Жуайян, решив доставить Тулуз-Лотреку удовольствие, задумал добиться для него ордена Почетного легиона. Он познакомил художника с одним министром, поклонником его таланта, но Анри сразу же заявил его превосходительству: «А вы представляете себе, господин министр, каково я буду выглядеть с орденской ленточкой, когда приду писать в бордель?»