Двадцать имен Белого города
ЯРКИЙ МИР
«СМ-Украина»
Двадцать имен Белого города
Юлия Недопитанская
журналист
Киев
3205
Двадцать имен Белого города
Аккерманская крепость. Фото автора

В начале третьего тысячелетия этот белый, «как цветок из камня», город, расположенный в Одесской области, торжественно отпраздновал свой 25-вековой юбилей. Основан он был в 502 году до н. э. древними греками — выходцами из Милета (города в Малой Азии, в устье реки Меандр) — в удивительном по красоте месте на берегу Днестровского лимана. Согласно летописям, сначала поселение именовалось Офиуссой. Но поскольку Днестр тогда назывался Тирас, город в его устье тоже нарекли Тира. Днестровск, говоря по-нашему...

Впоследствии имя менялось еще раз двадцать: Альба Юлия... Чаган-Балгасун... Четатя-Албэ... Аккерман... Последнее название продержалось дольше всего.

И практически на всем протяжении своей двух с половиной тысячелетней истории — при римлянах, монголах, турках, молдавских господарях — в названии обязательно фигурировало слово «белый». Все объяснялось просто, дома в этих местах традиционно строили из мягкого, удобного в обработке белесого ракушечника (известняка). Однако применительно к городу эпитет «белый» обрастал еще и каким-то другим символическим смыслом.

Во времена Геродота

Как и все греческие форпосты на северных берегах Понта Эвксинского (Черного моря), Тира окрепла благодаря торговле. Собственно, для того и внедрялись в Скифию предприимчивые греки, чтобы импортировать оттуда хлеб. Пшеницу, как писал «отец истории» Геродот, скифы выращивали в огромных количествах и продавали охотно. Вывозили из здешних мест кожи, мед и воск, а также… сильных рабов.

В обмен на эти товары кочевники получали привозимую из Эллады продукцию: изящные амфоры с кипрским вином, тонкие ткани, чудесные произведения ювелиров, оружие... Впрочем, со временем многие из этих вещей начали производиться в самой Тире. Раскопанные археологами кварталы с остатками весьма внушительных стен, с улицами, вымощенными битой керамикой или булыжником, говорят о величии города в пору его расцвета.

Население Тиры быстро увеличивалось — это был уже не просто город, а полис, маленькое компактное государство. В порту всегда находились чужеземные парусники. Утопали в тенистых садах белоснежные храмы и дома состоятельных граждан, а вокруг города расстилалась сельскохозяйственная территория — «хора».

Такой была Тира, когда ее «с официальным визитом» посетил знаменитый афинский стратег, строитель и просветитель Перикл... Побывали здесь и Геродот и знаменитый понтийский царь Митридат VI Евпатор.

С низкого берега у подножия белой крепости глядел в морскую даль, тоскуя о родном Константинополе, изгнанный заговорщиками византийский император Юстиниан ІІ…

Сквозь толщу веков

Крепость занимает в истории города особое место… К приступам, штурмам и осадам Тира за двадцать пять веков привыкла.

Незадолго до Рождества Христова город осаждали воинственные племена готов, которые изрядно его разрушили. Изгнали захватчиков римские легионеры императора Нерона, переименовавшие Тиру в Альбу Юлию.

Может быть, единственным достойным поступком безумного императора стала отмена пошлин на вывоз хлеба из Поднестровья. На радостях здешние жители даже ввели в 57 году до н. э. новое летосчисление!.. Римляне сохранили демократию эллинского образца, с народным собранием и выборными архонтами...

Вообще, эта пора была, наверное, самой спокойной. Но вот ослабел, зашатался город, и однажды альбийцы проснулись от рева вернувшихся готов. Свирепые предки германцев, с факелами и топорами в руках, крушили все, не щадя ни старого, ни малого...

Чуть мягче с годами стала готская власть, но двинулась с востока тьма гуннов... Остались от города руины да на них горстка жителей, потомков многоязычной семьи скифо-греко-гето-гото-римлян...

После описанных событий пришлось горожанам отражать набег кочевой орды аварцев и булгар, пришедших из-за Волги; три года находилась здесь ставка будущего основателя Болгарского царства хана Аспаруха...

В конце концов наследие всех племен, владевших городом, приняли и умножили славяне — вероятно, из числа тех, кого «Повесть временных лет» называет уличами и тиверцами. Они и придумали Тире новое имя — Белгород.

На двадцать лет раньше стольного Киева здешние жители приняли христианство. Доселе показывают гостям белую часовенку на могиле местного святого мученика Иоанна Сочавского, замученного, правда, в более поздние, ордынские времена...

Когда усобицы ослабили Древнюю Русь, Белгород оказался «под рукою» галицко-волынских князей. В 1241 году не избежал город на Днестре общей судьбы, пал перед натиском туменов хана Ногая. Став формально столицей Ногайской орды, Белгород тем не менее оказался во власти генуэзского купечества.

Лакомый кусочек

Итальянцы, заложившие нынешнюю крепость, откупили у кочевников право пользоваться городом и портом, значение которых для международной торговли Генуя понимала куда лучше, чем жившие мечом ордынцы.

Но торгашеская власть оказалась для тружеников-белгородцев потяжелее татарской: в 1362 году генуэзцев выгнали, и город объявил себя вольным. Как и тысячу лет тому назад, начал чеканить свою монету...

Приходили новые поселенцы; смешивались языки, сталкивались обычаи. В относительно небольшом, двадцатитысячном городе проживали тогда русские и греки, болгары и молдаване; росла колония мастеровитых, зажиточных армян — от них осталась церковь Успения Пресвятой Богородицы, с фресками и резными мраморными плитами-хачкарами...

Благополучно уживались рядом представители разных конфессий, но снова и снова политический и военный водоворот втягивал в себя мирных рыбаков и ремесленников. Лакомое было место, перекресток дорог, город-мастерская, город-рынок...

В конце XIV века Белгород под именем Четатя-Албэ вошел в укреплявшееся в ту пору Молдавское княжество. Столетие спустя турки захватили его, переименовав в Аккерман — Белую крепость.

А когда отгрохотали русско-турецкие войны, ключи от твердыни принял новый комендант — будущий победитель Наполеона Михаил Голенищев-Кутузов. До 1918 года Белгород входил в состав России, затем — Румынии, в 1940–1941 годах — Советского Союза, в 1941–1944 годах — снова Румынии. И только по окончании Великой Отечественной войны прочно оказался «привязанным» к Украине.

О чем писал Челеби

Путешественник Эвлия Челеби, побывавший здесь в XVII веке, оставил следующее описание: «Окружность крепости составляет 3060 шагов...

Стоят превосходные пушки, каждая размером в сорок пядей, внутри нее могут поместиться два человека... Всего насчитывается сто красивых башен. В плане эта крепость имеет форму четырехугольника. И в ней проходит шесть рядов прочных разделительных стен».

Протяженность оборонительных стен около двух с половиной километров, высота стен и башен от пяти до пятнадцати метров, толщина — от полутора до пяти метров.

Челеби упоминает также и о том, что цитадель имеет мистическую защиту — подвешенные под сводами ворот громадные зубы и челюсти древнего богатыря Салсала... Интересно, кости какого ископаемого животного привели к рождению этого мифа?..

Сегодня крепость пустынна и носит на себе отметины времени. Но по-прежнему величественно смотрятся многие башни, упроченные... засевшими в них чугунными ядрами!

Одна из них — башня Овидия, или Девичья, свое первое имя получила в память о римском поэте Публии Овидии Назоне, сосланном сюда за вольнодумные стихи императором Августом, а второе связано с легендой о Тамаре, дочери молдавского господаря, посаженной отцом в башню за «своенравие»...

«Зажегся на Днестре маяк близ Аккермана»

За квартал до лимана, на углу двух улиц вы увидите одноэтажный каменный домик, где трое суток гостил Пушкин. Возможно, поэт не случайно приехал в затрапезный городок с кривыми улочками, из «пятисот хатенок, лепившихся вокруг почерневших башен замка». Во-первых, домик, в котором его приютили, принадлежал одному из зачинателей движения декабристов, полковнику Непенину. Здесь жили и его товарищи по масонской ложе (кстати, звавшейся «Овидий»).

Бродил по здешним улицам и другой ссыльный гений, польский поэт Адам Мицкевич, написавший в одном из своих стихотворений: «Алеют облака, — заря глядит в разрыв, зажегся на Днестре маяк близ Аккермана...»

А на месте одного из магазинов в 1891 году стояло питейное заведение братьев Варшавских; там попивал с рыбаками шабское вино молодой странник Алексей Пешков, будущий писатель Горький. Именно в этом славном городе он, по преданию, услышал легенду о горящем сердце Данко...

Белогород-Днестровский вернул себе славянское имя, не забыв стараниями многочисленных археологических экспедиций, что когда-то был Тирой! Неповторимую, овеянную средневековым духом крепость сегодня осаждают не только толпы туристов, но и киношники. Здесь снимались такие знаменитые кинокартины, как «Корабли штурмуют бастионы», «Отелло», «Адмирал Ушаков», «Дорогой ценой», «Поэма двух сердец», «Рыцарский замок», «Двадцать лет спустя» и многие другие.


18 февраля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847