Дружить народами
ЯРКИЙ МИР
«Секретные материалы 20 века» №9(395), 2014
Дружить народами
Василий Соколов
публицист
Санкт-Петербург
3362
Дружить народами
«Дружба народов». ВДНХ. Москва

С рождения и до окончания средней школы я жил в Молдавии. Родным для меня стал городок Сороки на живописнейших берегах Днестра. Кстати, он дал отечественной культуре режиссера Киру Муратову и много других известных деятелей культуры. Населен он был самым разным народом: помимо молдаван, в нем жило множество евреев и украинцев, немало русских, не только посланных для восстановления республики после войны (например, как мой отец), но и живших там с незапамятных времен. В середине пятидесятых прошлого века в Сороках осели цыгане (теперь этот город считается их восточноевропейской столицей). Были и представители иных национальностей – болгары, поляки, немцы, существовала небольшая колония гагаузов. Словом, в городе царил настоящий интернационал. Смею утверждать, что не было у нас и бытового антисемитизма, даже в мрачноватый период пресловутого «дела врачей». Так что в семнадцатилетнем возрасте я покинул родные Сороки вполне невинным в идеологическом смысле юношей.

А впервые мне пришлось косвенно столкнуться с про явлениями национализма в середине шестидесятых. В летние месяцы я, студент кафедры славянской филологии ЛГУ, работал по линии бюро «Спутник» с группами туристов, и потому доводилось часто бывать в пограничном Чопе. Однажды в ожидании новой группы мне пришлось остаться там дня на два, и местный представитель «Спутника», этнический венгр по имени, кажется, Йошка, любезно пригласил меня переночевать у себя дома, в соседнем Ужгороде. Я не отказался. Родители Йошки, кстати не говорившие по-русски, приняли меня вежливо, но прохладно. За ужином они о чем-то спросили сына, он ответил, и тут лица стариков расплылись в улыбке. Они принялись активно угощать меня, потчевать домашней палинкой и венгерскими копченостями и разносолами. Я спросил Йошку, почему они вдруг так «потеплели» ко мне. «Не обращай внимания! Просто они сначала подумали, что ты украинец, но я объяснил им, что ты русский».

Пять-шесть раз в году я бывал в Киеве и полюбил этот город. Но однажды местный «Спутник» включил в программу группы югославских туристов посещение Музея Тараса Шевченко. Там нас встретил гид, который начал экскурсию… на чистейшем украинском языке! Естественно, я попросил его перейти на русский, потому что добрую половину его речей я был не в состоянии перевести на сербохорватский. Он ответил мне на чистейшем русском языке: «Вы находитесь в музее великого украинского поэта, и потому будьте любезны слушать нашу речь!» На мои слова о том, что в Латвии гиды говорили со мной по-русски, а не по-латышски, он никак не реагировал. Туристы были в недоумении, и мы приняли решение покинуть музей. Его директор вдогонку нам извинился за своего служащего, но… развел руками, признавшись, что ничего не может поделать с этим «национальным кадром».

Довелось мне бывать и в Риге. Там никаких «лингвистических» проблем, как уже было сказано выше, не случалось. Но один момент запомнился мне надолго. Мой земляк-одноклассник учился в Рижском авиационном институте и, к его достоинству, успел за три года неплохо выучить латышский язык. В свободное от своих туристов время мы с ним зашли в магазин с намерением приобрести бутылочку страшно дефицитного в те времена «Рижского бальзама». В ответ на мою просьбу продавщица что-то ответила по-латышски, а друг сразу же подтолкнул меня к выходу. На мой недоуменный вопрос он ответил: «Она сказала, чтобы ты зашел к вечеру, и она обязательно продаст тебе бутылку! Просто она приняла тебя за латыша, а меня – за русского туриста». Так я впервые попал впросак из-за своей внешности: жители многих стран, в которых пришлось побывать, практически всегда принимали меня за «своего».

Промашка вышла однажды – в Праге. Было это уже в середине семидесятых, я работал в ЧССР переводчиком и довольно прилично говорил по-чешски. Правда, изредка путался в чешских и словацких словах, что неудивительно, потому что по долгу службы приходилось ежедневно делать для начальства обзор основных газет, как чешских, так и словацких. И вот, покупая на Вацлавской площади пачку сигарет, я неосторожно попросил киоскера продать мне и коробку спичек, назвав их не «сирки», а на словацкий манер – «запалками». В ответ старик-киоскер настойчиво предложил мне приобрести братиславскую газету «Правда». Я возразил, поскольку уже приобрел сегодняшний номер, на что получил отповедь: «А «запалки» покупайте в Братиславе!» – и захлопнувшуюся перед моим носом амбразуру киоска.

Прошло четыре десятка лет, и я вновь по делам службы оказался в нынешней Чехии, в красавице Праге, битком набитой самыми разнообразными туристами. В один прекрасный день стал накрапывать дождичек, и я зашел в ресторан, в котором любил сиживать в прежние годы. «У медвежат» (так назывался он) практически ничего не изменилось за долгие годы: пиво по-прежнему подавал специальный официант, отмечая каждый «занос» карандашом на краешке фаянсового кружка; специальная официантка «работала по меню», то есть принимала заказ на еду и приносила ее, а рассчитывал посетителей «пан врхни» – метрдотель. Он же вежливо осведомлялся у клиентов, все ли было хорошо и понравилось ли им в ресторане. Рассчитывая меня, он пригласил заходить к ним еще и, слегка понизив голос, добавил: «Просто сегодня дождь, и потому набилось много русских, а вообще у нас спокойно!» Я смалодушничал и не стал признаваться в том, что я тоже русский…

А года три тому назад я представлял в Белграде свой перевод книги о сподвижнике Петра I, графе Рагузинском-Владиславиче, сербе из Герцеговины. Присутствовавшие на мероприятии герцеговинцы настояли на том, чтобы я с ними отправился в Республику Сербскую, автономию в составе Боснии и Герцеговины. После четырехчасовой поездки мы прибыли на границу, и тут меня и моих новых друзей ждала неприятность: пограничник в звании капитана отказался пропускать меня ввиду отсутствия боснийской визы! Надо сказать, что Республика Сербская обладает практически полной автономией, и только пограничная полиция в Боснии смешанная – состоит из православных сербов и боснийцев-мусульман, каковым и оказался капитан! Казалось, поездка сорвалась, но тут к нам подошел сержант-серб и пошептался с хозяином машины. Тот воспрял духом и немедленно связался по мобильнику с товарищем, живущим в Черногории. Двадцать минут спустя на погранзаставу пришел факс, приглашающий меня посетить эту республику! А транзитный проезд через Боснию дозволяется и без визы… Так мы и сделали. Заодно новые друзья свозили меня в Боку Которскую. Правда, пришлось уговаривать черногорских пограничников поставить в мой паспорт штамп о пересечении границы. «Да зачем это вам? Мы русским просто так рады, даже без паспорта!»

Год спустя я опять побывал в Республике Сербской, уже в качестве участника семинара по вопросам литературы и истории. На этот раз меня снабдили соответствующей бумагой, гарантирующей мое «временное пребывание и обеспечение проживанием и питанием», что вполне заменяло боснийскую визу, которую можно было получить только в Москве. На знакомом пограничном пункте в автобус вошел пограничник (нас было десятка два участников из бывшей Югославии, единственный русский – я), собрал у всех удостоверения личности и мой паспорт. «Ну вот, подумал я, теперь меня опять не пустят…» Минут через десять пограничник вернулся и громко, на весь автобус, спросил: «Кто здесь русский?» Я немедленно признался. И тогда он подошел ко мне, встал по стойке «смирно», приложил ладонь к козырьку и отрапортовал по-русски: «Дорогой товарищ Соколов, рад приветствовать вас на земле Республики Сербской! Добро пожаловать!» – и вернул мне паспорт…

Во всем рассказанном нет ни слова выдумки, я ничего не присочинил. Хотя мог бы еще долго и много рассказывать о своих встречах в самых разных странах. Из них, как и из своих детских и юношеских лет, я вынес очень важный урок: нет плохих народов, и хороших людей намного больше, чем плохих. А что касается знания языков… Никак не могу забыть один казус времен развала СССР и «парада суверенитетов». Одно предприятие из ставшей очень независимой Эстонии решило возобновить связи со своим деловым партнером из Узбекистана и потому направило им соответствующее письмо на, естественно, эстонской «мове». Вскоре пришел ответ, написанный по-узбекски!

Мораль: язык не должен разделять народы на «чужих» и «своих». Это инструмент не для болтовни, а для укрепления дружбы со всеми народами мира. Это я вам как профессиональный переводчик говорю…


1 мая 2014


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847