Рядом с местом впадения в Мексиканский залив Великого «Отца Вод», как часто называют Миссисипи, расположился удивительный город, абсолютно не похожий на все остальные американские города.

«ОДЕССА НА МИССИСИПИ»

«Янки сделали Америку страной успеха, а личное процветание — целью жизни. Но в море протестантской трудовой этики остался островок латинского благодушия...» Так можно сказать лишь об одном городе в Соединенных штатах — о Нью-Орлеане.

Кажется, что он попал в состав США по недоразумению, совершенно случайно. В отличие от городов-прагматиков, с рвущимися ввысь стеклянно-каменными прямоугольниками небоскребов, вовсе не небоскребы определяют его истинное лицо. Хотя, небоскребы в этом городе все же присутствуют, но далеко не они, а старинный малоэтажный Французский квартал, является подлинным сердцем этого города. В нем всегда царит бесконечный праздник, люди беззаботны, на каждом углу звучит музыка, и любое событие происходит под залихватские мелодии, услышав которые, невозможно не пуститься в пляс. А улица Бурбон во Французском квартале, где круглосуточно работают бесконечные бары, кафе и рестораны является таким же символом Нью-Орлеана, как площадь Пигаль в Париже или район красных фонарей в Амстердаме.

А чего стоит знаменитый карнавал «Марди Гра», (нечто, вроде нашей Масленницы), длящийся дольше, чем знаменитые бразильские?..
Только вышеперечисленного было бы достаточно, чтобы понять, что Нью-Орлеан совершенно не похож на другие города Америки. А если добавить, что он не только по праву считается центром магии и колдовства, (в частности, именно здесь зародилась религия «вуду», причудливая смесь африканского колдовства и христианства), но и породил такие музыкальные жанры, как блюз, регтайм, спиричуэлз, и, наконец, джаз, становится ясно, что этот город — явление уникальное в американской культуре. Такое же уникальное, как наша... Одесса.

(Кстати, все русскоговорящие, побывавшие в Нью-Орлеане, рано или поздно начинают сравнивать этот город лишь с единственным другим, находящемся на берегах Черного моря, «Южной Пальмирой»).

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ НЬЮ-ОРЛЕАНА И ЕГО ОКРЕСТНОСТЕЙ

В 1682-м году район нижнего течения реки Миссисипи исследовал Робер де Ла Саль, объявивший его собственностью Франции, и в честь короля Людовика XIV, назвавший новую территорию Луизианой. В 1692-м году французы основали свое первое поселение Натчитош (Natchitoches). Решение заложить в дельте Миссисипи город, и назвать его в память регента Франции герцога Орлеанского, было принято в Париже в 1717-м «Западной компанией Джона Лоу», под контролем которой тогда находилась Луизиана.

Фактическим основателем города стал торговец и искатель приключений Жан Батист Лемуан де Бьянвиль, который в 1718-м году возглавил работы по расчистке территорий под будущий Нью-Орлеан. Инженер Адриан де Поже начертил первый план города, собственно нынешний Французский квартал (или Vieux Carre — «Старый квадрат»). Состав первых поселенцев был пестрым, состоял из выходцев из Французской Канады, работников компании, каторжан, рабов, проституток и бродяг, и к 1721-му году здесь проживали примерно 470 человек. В 1722-м году Нью-Орлеан был провозглашен столицей Луизианы, которая в 1731-м году перешла в прямое подчинение французской короне и была официально объявлена колонией Франции.

В 1760–1780-х годах на юго-западе Луизианы, к северу от Нью-Орлеана поселились французы, изгнанные англичанами из канадской провинции Акадия. Их потомки — сейчас их называют «каджуны», до сих пор говорят по-французски и сохраняют собственную культуру, частью которой является музыкальный стиль «зайдеко».

В 1762-м году Франция решила передать Луизиану своей союзнице Испании, чтобы заручиться ее поддержкой в дальнейшем противостоянии с Великобританией в Семилетней войне. Однако, после окончания войны, британцы захватили восточную часть Луизианы, и по условиям Парижского мира 1763-го года к Испании отошла лишь ее западная часть вместе с Нью-Орлеаном.

В 1800-м году испанцы вернули Луизиану под контроль Франции. Через три года в 1803-м году, Первый консул, и будущий французский император Наполеон продал ее Соединенным Штатам за 15 млн. долларов. (Крупнейшая сделка в истории США. К примеру, Аляска в 1867-м году, была куплена за каких-то 7,5 млн. долларов). В Нью-Орлеане же, и состоялась официальная церемония передачи Луизианы сначала от Испании к Франции, а затем — от Франции к США.

Нравы в городе царили весьма легкие. Сподвижник Джефферсона, Вильям Чарльз Кол Клейборн, назначенный в 1812-м году первым губернатором Луизианы, писал президенту: «Этот штат неуправляем, эти люди неуправляемы, их заботят только танцы».

Во время англо-американской войны 1812–1814-х годов (Вторая война за независимость) Нью-Орлеан пытались захватить британские войска, но американский генерал и будущий президент США Эндрю Джексон с армией пограничников и местных волонтеров наголову разбил британцев. Следующие 40 лет были золотым веком Нью-Орлеана: он стал крупнейшим хлопковым портом, четвертым в мире по грузообороту.

Во время Гражданской войны Луизиана выступала на стороне Юга, но в апреле 1862-го года Нью-Орлеан был захвачен десантом северян, под командованием адмирала Фаррагейта.

Разоренная гражданской войной экономика Луизианы возрождалась медленно и оправилась лишь к концу ХIХ-ого века. Данный период истории прекрасно описан в ставшем классикой романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром».

Вскоре после загадочного взрыва американского броненосца «Мэн», 15 февраля 1898-го года, под предлогом поддержки национального восстания на Кубе, президент У.МакКинли объявил войну Испании и через три с половиной месяца выиграл ее. Значение Нью-Орлеана, как порта вновь начинает расти.

Начиная с 30-х годов ХХ-го века город, благодаря влиянию губернатора Хью Лонга, несколько «американизировался», а после Второй мировой войны уже окончательно превратился в культурный и развлекательный центр, живущий в основном за счет туризма.

Увы, вся жизнь в Нью-Орлеане разделилась на две эпохи — до урагана «Катрин», произошедшего в августе 2005-го года — и после. До — все население Нью-Орлеана состояло из двух категорий: артистов и туристов. Причем, даже самый захудалый торговец был подлинным артистом. Даже пирожок на улице был с «родословной» и продавался под невероятную историю. Сейчас, город пытается возродиться. (Ведь, согласно подсчетам, произведенным в 2007-м году, ущерб причиненный ураганом составил более 125 миллиардов долларов). Конечно, любое здание можно восстановить и даже отстроить заново, но только вот возродится ли там своя, неповторимая атмосфера вечного праздника — большой вопрос.

КАК ХОРОНЯТ В НЬЮ-ОРЛЕАНЕ

Впрочем, будем оптимистами, и будем надеяться, что Нью-Орлеан вновь обретет свой статус самого бесшабашного города Северной Америки. Ведь сила духа любого жителя Нью-Орлеана неистребима. Она проявляется даже на… похоронах. Местные похороны совершенно непохожи ни на одну другую подобную церемонию, а жители хоронят своих мертвых, как никто другой.

Великий гуманист и педиатр Бенджамин Спок в своей книге мемуаров «Спок о Споке» писал: «Я терпеть не могу казенную атмосферу похорон. Мой идеал похороны в духе Нью-Орлеана, когда друзья идут за гробом, пританцовывая».
Что же такого необычного в нью-орлеанских похоронах?

Похоронная процессия в сопровождении оркестра, ни мало не схожего с привычным, траурным, направляется от церкви или похоронного дома на кладбище. И если по пути туда, в музыке еще слышатся хоть какие-то скорбные нотки, то на обратном пути — это уже радостные ритмы, возвещающие, что хороший человек перешел в лучший мир. И, как ни странно, мелодии заражают своим веселым задором даже близких и друзей умершего, не говоря уж о многочисленных зеваках, специально собирающихся на траурные церемонии, для того, чтобы побывать на небольшом, но весьма жизнерадостном представлении. Возвращающаяся процессия приплясывает, на прочь, позабыв о печали. В мелодиях причудливо переплетаются мотивы маршевой музыки и нехитрые ритмические джазовые композиции. И в этом нет ничего удивительного.
Ведь вся атмосфера Нью-Орлеана была буквально пропитана музыкой.

Хотя, среди историков-музыковедов до сих пор идут жаркие споры, в каком же именно городе родился джаз, любой житель Нью-Орлеана, не задумываясь, ответит: «Конечно же, в нашем». И будет, почти на сто процентов прав.

Справедливости ради, нужно отметить, что, хотя многие исследователи действительно считают Нью-Орлеан родиной джаза, уже доказано, что независимо от Нью-Орлеана, примерно с середины XIX-го века в различных городах Юга и Среднего Запада США (Мемфис, Канзас-Сити, Сент-Луис, Даллас и других) существовала и развивалась музыка, родственная джазу.

Специалисты единодушны лишь в одном: своими корнями джаз уходит глубоко в африканскую культуру, завезенную в США чернокожими рабами. Но сказать про джаз только это — значит, ничего не сказать. Потому что джаз является сплавом самых различных музыкальных стилей и жанров. Это — фольклорная, бытовая, религиозная и академическая музыка многих народов мира — французская, испанская, итальянская, английская, ирландская, шотландская, немецкая. И конечно же народная музыка Африканского континента, музыка цветных креолов, а также латиноамериканские песни и танцы.

ДЖАЗ: ЕГО «ПРЕДКИ» И «ДЕТКИ»

Согласно толковому словарю, термин «jazz» (первоначально «jass») не использовался до начала ХХ-го века. Он, вероятно, происходит и от французского jaser (в значении «болтать», (в американском слэнге существует термин: jazz — «враки», «брехня»), и от некоего слова на одном из африканских языков, имевшего эротический подтекст. Кстати, в невинном словосочетании jazz dance («джазовый танец») такой же смысл с шекспировских времен несло в себе слово dance. В высших кругах Нового и Старого Света слово, ставшее впоследствии исключительно музыкальным термином, ассоциировалось с чем-то шумным, грубым, грязным. Английский писатель Ричард Олдингтон в предисловии к роману «Смерть героя», где описал «окопную правду» и нравственные потери личности после Первой мировой войны, назвал свой роман «джазовым».

Так, почему же, музыкальный стиль, ставший классическим, окрещен таким малопочтенным названием?
Дело все в том, что история джаза неразрывно связана с историей самого Нью-Орлеана.
Город, перестав быть колонией, не только не оборвал культурные связи с Францией, а наоборот — усиленно укреплял их. В XIX-м веке, даже небогатые фермеры, считали своим долгом отправить свое чадо учиться на земле предков.
Естественно, молодежь перенимала все то новое, что видела в Европе.

Так случилось и с музыкальными традициями. В Европе, со времен Наполеона, воцарилась эпоха уличных духовых оркестров. И потому вскоре на улицах Нью-Орлеана появились уличные оркестры, марширующие по улицам.

Когда в 1865-м году закончилась Гражданская война, многие военные оркестры прекратили свое существование. На распродажах появилось множество дешевых музыкальных инструментов. Цены на них были настолько невысокими, что стали по карману чернокожим любителям музыки. Как грибы, стали расти любительские негритянские оркестры, репертуар которых состоял из народных танцевальных пьес, маршей, религиозной и фольклорной музыки. Первоначально духовые оркестры возникли в сельской местности. Эти оркестры, названные «кантри-бэндами», имели в своем составе по несколько медных инструментов (обычно до пяти) и двух-трех барабанщиков. В кантри-бэндах были две трубы, игравшие на два голоса, две трубы, играющие тему в среднем и нижнем регистре и в промежутках — ответы на «вопросы» ведущего голоса, а также тромбон, роль которого состояла в обогащении мелодической линии «офф-битовыми» акцентами и повышении выразительности ритмической пульсации.

Вслед за провинциальными «кантри-бэндами» возникли городские формы духовых оркестров, получивших название «маршинг-бэндов» и «стрит-бэндов». Эти оркестры играли не на стационарных площадках, а на различных процессиях, маршируя по городским улицам. Эти оркестры и стали представителями наиболее ранней архаичной формы джазовой музыки. Обычный духовой оркестр пионеры джаза превратили в нечто совершенно иное. Двудольный маршевый ритм военных оркестров они заменили четырехдольным, акцентируя слабые (вторую и четвертую) доли такта. Этот прием, получивший впоследствии название «свинг» (от англ. to swing — раскачивать) вносил в строевое однообразие маршевого ритма ритмическую пульсацию, оживляющего его, не меняя при этом темпа. Эта специфическая ритмическая пульсация является первым из основных элементов джазовой практики. Вторым элементом стала своеобразная инструментальная техника, перенесенная черными исполнителями из африканской вокальной практики. Применяя различные специфические приемы (альтерация, блюзовые ноты, глиссандо и вибрато) они добивались речевого эффекта при звукоизвлечении. Комплекс данных приемов известен под названием «граул эффекты». Город духовой меди, Нью-Орлеан породил свой особый стиль, причудливо смешав регтайм, чарльстон и особый негритянский колорит, помножив все это на чистый и звонкий голос трубы.

В 1897-м году член муниципалитета Сидней Стори, пытаясь упорядочить буйную жизнь города, выделил специальный район, где сосредоточились кабаки, игральные заведения и бордели. Злоязычные жители немедленно окрестили этот район Сторивиллем. Этот район вскоре облюбовали креолы, после 1894-го года потерявшие свой особенный статус «белых негров». Знакомые с европейской развлекательной музыкой, и будучи зачастую профессиональными музыкантами, креолы нанимались пианистами в развлекательные заведения. Их музыка сочетала в себе мелодии блюзов с синкопированным ритмом из негритянского фольклора. Так родился «регтайм» (от англ. reg-time «рваное время»).

Кстати, креолам мы обязаны и происхождению еще одного музыкального термина «диксиленд» (dixie land — cтрана дикси). В Нью-Орлеане жители, после присоединения продолжали придерживаться французских традиций и французского языка. Поэтому на 10 долларовых купюрах, бывших в обращении в Луизиане кроме английской надписи «ten» обязательно была и французская надпись «dix». Потому, местность, из которой попадали к «настоящим» янки подобные банкноты, стала именоваться страной «дикси». А, с появлением нового музыкального стиля, завезенного выходцами из «страны дикси», он получил название «диксиленд джаз».

На сценах кабаков Сторивиля, знаменитого орлеанского квартала Красных фонарей, по праву считавшегося местом рождения джаза, появились и первые блюз-банды. Гитарное звучание дополнилось духовым и фортепианным.

Начиная с первых десятилетий 20-го века, джаз, обогащенный влиянием танцевальных оркестров и виртуозных солистов, быстро развился и дорос до уровня импровизационной музыки. Пианистов стиля страйд, вокалистов раннего джаза и солистов духовых инструментов того же периода трудно как-то классифицировать. Часто их относят к категории «классический джаз» или «традиционный джаз», но, независимо от термина, созданные ими звуковые образцы стали фундаментом для стилей Канзас-Сити, Чикаго, а также свинга.

Первым знаменитым джазовым оркестром классического новорлеанского стиля считается «Рэгтайм Бэнд», руководителем которого был Бадди Болден.
Говоря о новоорлеанском джазе следует упомянуть и креольский оркестр «Олимпия Бэнд», в котором играли такие знамениторсти как кларнетист Альфонс Пику, корнетисты Фредди Кеппард и Оскар Селестин, а позднее и Джо «Кинг» Оливер (корнет) и Сидней Беше (кларнет). В период своей наивысшей славы этот оркестр достойно соперничал с «Рэгтайм Бэндом» Болдена, осуществив дальнейшее развитие новоорлеанского джазового стиля.

Характерной особенностью их стиля было исключительно высокое мастерство коллективного исполнения с параллельной импровизацией одной и той же темы несколькими исполнителями одновременно. Импровизационные пассажи музыкантов были одновременными, но не случайными. В игре музыканты придерживались определенных, наработанных оркестром шаблонов и исполнительских стилей.

Импровизируя, музыканты неуклонно следили за игрой партнеров, прислушиваясь к общему звучанию, не отклоняясь от заданных импровизационной схемой мелодических и гармонических линий. Импровизация называлась «хот», позднее «хот-джаз» (от англ. горячий, жаркий) для подчеркивания выразительности, горячности музыкального проявления импровизаторов.

К 1910 году в Новом Орлеане уже играло множество белых оркестров, ориентированных на новоорлеанский джаз. Среди них можно было встретить такие коллективы, как «Джордж Шилинг’с Бэнд», «Билл Галети’с Бэнд», «Масарини’с Бэнд» с участием тромбонистов Эдди Эдуардса, Ричарда Брюни, Хари Рекса, а также корнетистов Лоуренса Вега и Ника Ла Рока. В 1913 году при участии лучших белых пионеров джаза в Новом Орлеане возникает знаменитый «Оригинал Диксиленд Джаз Бэнд».Трубач Ник Ла Рока становится его лидером. Правда, в то время, слово «джаз» еще не вошло в употребление, и вышеприведенное название ансамбль получил позднее, в 1917 году, когда дебютировал в Нью-Йорке, где в студии фирмы «Victor» были сделаны исторические записи, открывшие счет обширному архиву джазовых пластинок и дисков. Ядро оркестра составили Ник Ла Рокка (корнет), Эдди Эдвардс (тромбон) и Генри Рагас (рояль).

«Каждый, рожденный в Нью-Орлеане умеет играть эту музыку», — не без хвастовства заявлял молодой Луи Армстронг. А какие замечательные музыканты родились в Новом Орлеане: тот же Армстронг, Оливер, Беше, братья Додс, «Джелли Ролл» Мортон, Лион Рапполо, Джимми Нун, Банк Джонсон, Джордж Льюис и многие, многие другие!

Джазовые мелодии, родившиеся в Нью-Орлеане, после закрытия Сторивилля в 1917-м году, быстро покорили всю Америку, а затем навсегда завоевали и весь остальной мир.