9 марта 1862 г. в США на Хемптонском рейде состоялся первый в мире поединок между закованными в броню кораблями. Военное сражение породило новый вид морских кораблей и на долгие годы вперед определило, кто будет владеть морскими просторами. А сами корабли вошли в историю как первые корабли-броненосцы. 

ВОЕННЫЕ РОДЫ

Нехватку кораблей Конфедерация рабовладельческих штатов решила возместить качественным перевесом. Ещё в апреле 1861 года, в самом начале боевых действий южане захватили в порту паровой фрегат северян «Мерримак». Оставляя судно, команда подожгла его, и конфедератам достался лишь полуобгоревший остов. Не имея собственной промышленности, южане, тем не менее, сумели поднять затопленный экипажем 60-пушечный фрегат «Мерримак», снабженный вспомогательным паровым двигателем.

Южане решили восстановить корабль, но тут вмешались инженеры Дж. Портер и У. Уильямсон, внеся предложение: не просто восстановить, а сделать небывало грозное, невиданное в мире судно! Мачты и корпус корабля были срезаны, а центральная часть главной артиллерийской палубы в два слоя обшита сплющенными рельсами.

Полученный таким образом эрзац-броненосец при водоизмещении 3500 тонн имел защиту из 50 миллиметров железа и 550 миллиметров дерева, и нес шесть 229-миллиметровых и четыре легких нарезных орудия, у него стала низкая посадка, и издалека он напоминал гигантскую крышу плавучего сарая. Новоиспеченный железный монстр получил название «Вирджиния» («Непорочный» или «Девственница»).

Узнав о приготовлениях южан, северяне начали строить свой корабль. «Монитор» также имел композитную конструкцию: надводная его часть была железной, а подводная деревянной. При очень небольшом – всего 1000 тонн – водоизмещении толщина его брони достигала 125 миллиметров на корпусе и 203 миллиметра на башне. Две установленные   в башне 280-миллиметровых пушки заряжались с дула и после выстрела полностью убирались внутрь.

Корпус был выполнен из железа. Высота надводного борта не превышала 60 см. Сверху палубу и борта покрывала броня. Длиною корпус равнялся 52 м. На абсолютно гладкой палубе  этой  бронированной баржи от носа к корме располагалась сильно защищенная боевая рубка для командира и рулевого. В центре судна высилась самая заметная деталь, броневая вращающаяся  башня с двумя 11-дюймовыми пушками. Ближе к корме размещались две дымовые трубы, которые в бою подлежали демонтажу. Больше на палубе ничего не было.

Кроме того, у северян имелось секретное оружие – ядра из закаленной стали. Предполагалось, что такие ядра смогут пробить до 110 миллиметров железа. Чугунные  бомбы из орудий «Мерримака» могли осилить только 60.

«КОМОД» НА РЕЙДЕ ХЕМПТОН-РОУДС

Утром 8 марта 1862 г. капитан Бьюкенен получил приказ проследовать из Норфолка на север и выбить «пробку», мешающую океанскому судоходству мятежников. В случае успеха в Норфолк могли заходить торговые суда европейцев,  которых с нетерпением ждали южане.

Когда возглавляемый «Вирджинией» отряд, включавший еще 5 вспомогательных судов, двинулся на рейд, за ним устремились сотни жителей Норфолка и окрестностей. Американцы падки до зрелищ, и, естественно, кто пешком, кто на яхтах устремились поглядеть на бесплатное действо. Казалось, об операции знал весь Юг. Тем не менее, разведка северян сумела не заметить готовившейся диверсии.

В 12.30 броненосец вышел на простор рейда – янки получили шок. День был субботний, и боеготовность кораблей как-то сама собой снизилась. Матросы занимались уборкой. Вахту несли спустя рукава. Офицеры союзной эскадры съехали на берег. Впрочем, «Вирджинию» янки все же заметили и, пока та приближалась на выстрел, корабли Союза кое-как приготовили к бою. Страха северяне не испытывали: несуразный «комод» смотрелся несерьезно в сравнении с красавцами корветами, бортовой залп которых должен был разом пустить «южного урода» ко дну.

Первой жертвой «комода» был избран «Камберленд». Броненосец южан деловито двинулся в сторону обреченного врага. Янки ответили дружным залпом, затем следующим; к процессу пальбы подключилась мощная батарея «Конгресса», однако результата этот шум не возымел. Ядра отскакивали от панциря «Вирджинии», как горох от каменной стены.

Около 2 часов дня Бьюкенен счел нужным ответить: амбразуры орудийных портов открылись, загремели выстрелы. Дистанция была подходящей даже для пистолетной стрельбы. Промахов не было, и по палубам «Камберленда» пронесся разящий ураган. Затем в борт обреченного корабля вонзился таран. Следуя древней тактике, Бьюкенен дал задний ход, вытаскивая бивень, застрявший в корпусе неприятельского судна.

Пробоина, очевидно, вышла большая. «Камберленд» накренился и быстро стал погружаться, унося на дно экипаж, а заодно и отломившийся таран «Вирджинии».

Интенсивный огонь погибшего корвета оказался не совсем бесполезным. Ядрами северян, пущенными почти в упор, были повреждены стволы двух пушек броненосца и ранены двое артиллеристов, что, впрочем, нельзя назвать хорошей ценой за погибший корвет. Самым существенным повреждением броненосца стала потеря тарана, и это обстоятельство вскоре сыграло решающую роль.

Но пока дела южан шли превосходно. Эффектная демонстрация Бьюкенена произвела на противника должное впечатление. Когда «Вирджиния» двинулась в сторону «Конгресса», на корвете не стали медлить и быстро убрались.

Спасаясь от тарана, флагман северян спешил добраться до мели, где, как предполагалось, глубоко сидящий в воде броненосец не сможет использовать свой таран. Расчет был верен, но мелководье не спасло «Конгресс». «Вирджиния» подошла к корвету на 150 м и начала методично расстреливать его из бортовых орудий.

Тяжелые, начиненные порохом, так называемые бомбические снаряды южан за 10 минут полностью искалечили корвет.

Корабль горел, половина экипажа была перебита. Желая спасти десятки раненых, командир «Конгресса» приказал поднять сигнал о сдаче. Однако когда один из кораблей южан подошел к корвету, он был обстрелян береговыми батареями. В ответ на вопиющее нарушение военных обычаев, мятежники возобновили огонь по сдавшемуся судну и сожгли его дотла. День 8 марта явно остался за мятежниками, которым удалось уничтожить 2 первоклассных корабля северян, понеся при этом ничтожные потери. Главной из них была контузия самого командира. Самочувствие Фрэнка Бьюкенена было неважным, и он передал командование кораблем своему заместителю, лейтенанту Джонсу, которому вполне доверял.

«ШЛЯПНАЯ КОРОБКА» ВСТУПАЕТ В ИГРУ

Поскольку борт был едва различим над водой, современникам казалось, что в волнах плывет круглая коробка из-под торта или дамской шляпы. Машина «Монитора»  была еще слабее «вирджинской», ее мощь ограничивалась тремя сотнями индикаторных сил, сообщавших винтовому двигателю число оборотов, позволявших развить те же 9 узлов. Маневренность сіверянина была похуже, даже чем у перетяжеленного «Мерримака», но несомненным достоинством была меньшая осадка, упрощавшая действия на мелкой воде.

Выражаясь короче, корабль был «сырой» и комфортной службы своему командиру, лейтенанту Уордену с двумя сотнями его подчиненных не сулил. Но выбора не было. Разведка докладывала, что в Норфолке все готово. Едва опробовав корабль, отыскав массу недоделок, на исправление которых не оставалось времени, броненосцу приказали выдвигаться в район вероятного появления сопоставимого противника.

«Монитор» отправился на юг 6 марта. На протяжении продолжавшегося двое суток перехода команда Уордена сполна «хлебнула лиха». Погода выдалась свежая, с волной в 2-3 балла. Такой ряби на воде едва не оказалось достаточно, чтобы погубить детище Эриксона. Волны свободно перекатывались через борт, люки на палубе оказались негерметичными. Внутри броненосца свободно циркулировала вода, тоннами просачивающаяся через щели люков и захлестывавшая сквозь щели рубки и башенные амбразуры. Вода, красиво бурлившая у башни, повалила дымовые трубы и едва не затушила топки котлов. Без искусственной тяги котлы не справлялись с производством пара. Машина систематически глохла. В общем, первый поход «Монитора» чудом не стал последним.

Корабль спасли профессионализм моряков и быстрое улучшение погоды. Благодаря этим счастливым обстоятельствам, броненосец северян все же добрался до Хемптонского рейда. Тут Уорден узнал о событиях прошедшего дня. Теперь на его корабль были возложены все надежды юнионистов.

Правда, дело чуть не испортило начальство. Стоило «Монитору» прибыть на место, как из Вашингтона пришла телеграмма, требующая срочного возвращения на север. В Белом доме стало известно о шокирующих подробностях вчерашнего боя. В администрации возникли панические настроения, выросшие из страха, что «Вирджиния» поднимется по течению Потомака и начнет бомбардировать Вашингтон, вдребезги разнося Капитолий и президентскую резиденцию. С перепугу и был отдан сугубо шкурнический приказ отослать «Монитор» для защиты столицы.

К счастью для северян, Уорден распоряжение исполнять не стал, решив встретить противника на Хемптонском рейде.

«МОНИТОР» ПРОТИВ «ДЕВСТВЕННИЦЫ»

Утром 9 марта, когда «Вирджиния» снялась с якоря и отправилась заканчивать вчерашнюю разрушительную работу, южан поджидал неприятный сюрприз.

Пока Джонс выходил на позицию для обстрела «Миннесоты», ему наперерез устремилась «шляпная коробка» Уордена. Сначала южане приняли «Монитор» за бакен или большой буй, для непонятных целей размещенный врагом возле корвета.

Подивившись этому обстоятельству, экипаж «Вирджинии», игнорируя нового противника, занялся «Миннесотой».

Пользуясь этим, Уорден, подойдя вплотную, распорядился дать первый залп. Из башенных амбразур на секунды появились жерла диаметром в 28 см, и в борт «Вирджинии» полетели тяжелые ядра. Броня цитадели выдержала этот удар. А ответный залп показал южанам, с кем придется иметь дело. Попавшие снаряды отскочили от бронелистов «Монитора».

Тотчас корабли сопровождения мятежного отряда начали отход к Норфолку, оставляя ристалище закованным в железо рыцарям. Сражение обрело характер первого в истории поединка броненосцев.

Обмен несколькими залпами показал бессмысленность этого занятия.

Броня обоих кораблей прекрасно держала удар. Джонс приказал бить по вражеской башне в момент, когда видны орудия.

Но Уорден парировал затею неприятеля, распорядившись сразу вслед за выстрелами проворачивать «кастрюлю», пряча бойницы от ядер южан. Специальный паровой механизм, запатентованный Эриксоном, позволил быстро выполнять разворот. Вообще вращающийся механизм работал даже слишком хорошо. Северянам никак не удавалось приноровиться сразу останавливать башню, и стволы то и дело смотрели не туда, куда надо.

Как отмечал сам конструктор «Монитора» Эриксон, вращающиеся башни не являлись новым словом в технике. Известны они были еще в античности, но позже основательно забыты, так как низкая точность гладкоствольных орудий делала индивидуальное наведение бесполезным. Пушки «Монитора» были именно гладкими, но проблему повышения меткости его создатель решил весьма остроумно: предполагалось, что огонь будет открываться лиш с дистанции 75-200 м. Расчеты орудий быстро потеряли ориентацию, не понимая где право, где лево. Вдобавок вышло из строя переговорное устройство, с помощью которого запертый в носовой рубке командир руководил действиями артиллеристов. Пришлось налаживать эстафету из двух матросов, снующих по открытой палубе от рубки к башне и обратно. Темп стрельбы, разумеет ся, снизился...

Оба корабля продемонстрировали полный иммунитет к вражеским ядрам. Отчаявшись, южане прекратили артиллерийский огонь и взялись за ружья, чтобы поразить смотровые щели «Монитора». Однако его амбразуры были столь малы, что... броненосець северян оказался почти слеп. Когда «Мерримак» в пылу боя вылетел на мель, северяне пытались таранить его, но промахнулись. Два раза.

Желая сократить время бесполезной стрельбы, Уорден решил таранить врага. Специального устройства у «Монитора» не было, но лейтенант рассчитал, что зайдя противнику в корму, можно ударом корпуса разрушить руль и винт «Вирджинии», лишив ее способности двигаться. Северный броненосец, ведомый опытной рукой, успешно зашел противнику в хвост и, выжав из машин максимум энергии, рванул вперед.

Но Джонс в последнюю минуту угадал, что затеял соперник и точным движением руля увел «Вирджинию» с опасного курса. «Монитор» проскочил в метре от цели, при этом его орудия дали залп и наконец достали неуязвимого врага. Снаряды, не пролетевшие и 20 м, пробили железные плиты, оторвав изрядный кусок защиты «вирджинского каземата». Однако деревянная подкладка уцелела, и цитадель осталась непроницаемой.

Джонс стал осторожнее. Он смекнул, что еще несколько таких попаданий, и можно распрощаться с ценнейшим кораблем южан. Пришлось заботиться о сохранении приличной дистанции, безопасной для импровизированной брони из сплющенных рельсов. Командир-южанин решил расчистить акваторию от дополнительных игроков и, оторвавшись от «Монитора», отправился добивать «Миннесоту», создающую досадный шум своими систематическими безрезультатными залпами по броненосцу.

Но не тут-то было. Уорден, защищая товарищей, принялся выписывать круги вокруг «Вирджинии», мешая Джонсу покончить с «Миннесотой». Джонс вновь переключился на главного соперника. Теперь он искренне жалел о потере тарана, который остался в борту «Камберленда», ради желания покрасоваться, пугая юнионистов. Можно было попробовать другой вариант: попытаться подмять низкобортный «Монитор» массивным корпусом «Вирджинии».

Задача была трудная, но выполнимая: броненосец северян вертелся под боком.

И Джонс почти осуществил задуманное: деревянное днище южного монстра с разгона влезло на железную палубу врага, но удар пришелся вскользь, «Монитор» выскользнул из-под соперника. Лишь на листах палубного настила остались глубокие борозды, а творение Эриксона продолжило свой путь. Джонс, уже вызвавший наверх абордажную партию, провожал

взглядом неуязвимого врага. Вдобавок обе пушки северян опять реализовали короткое расстояние, и их ядра покалечили броню курсового орудия «Вирджинии».

Броня пробита не была, но южане почувствовали себя как бы внутри огромного колокола, в который били тяжелыми молотками. В ушах звенело, у людей лопались барабанные перепонки.

Северянам было не легче – башня плохо вентилировалась, и к оглушающим ударам добавилось отравление пороховыми газами. Чтобы отдышаться, в прямом и переносном смыслах, Уорден на время вышел из соприкосновения с врагом. Для такого решения была еще одна причина. В башне закончились снаряды. Устройство Эриксона подразумевало хранение боеприпасов у днища броненосца, оттуда к орудиям их подавали через люки в крыше корпуса и башенном полу, для чего отверстия следовало совместить, развернув башню по носу корабля.

Процедура требовала времени, и Уорден отвел корабль на мелководье, куда не могла подобраться «Вирджиния». Джонс решил, что враг сильно поврежден и не сможет продолжать бой. Он понаблюдал за дрейфующим над отмелью «Монитором» и вновь двинулся к «Миннесоте». Однако к его удивлению броненосец северян ожил и снова вступил в сражение. Когда шел к концу третий час поединка, южанам все же удалось нащупать слабое место противника.

Поняв тщетность стрельбы по башне, на которой оставались едва заметные вмятины, наводчики «Вирджинии» принялись целить в командирскую рубку и попали. Удачно разорвавшаяся бомба сдвинула рубочную крышу, в щели влетели десятки осколков и металлическая окалина с внутренней п о в е р х н о с т и  бронелистов.

Уорден ослеп от железных частиц, попавших в глаза. Его голова и лицо были изрезаны множественными осколками. Он передал командование командиру башни, лейтенанту Гринни, которому приказал уходить под прикрытие своих батарей.

ЭРА БРОНЕНОСЦЕВ

Акватория боя осталась за южанами, но состояние «Вирджинии» не  позволяло использовать так дорого доставшуюся победу. Корпус броненосца ослабел от града ядер и двух страшных ударов, оказавшихся чрезмерной нагрузкой для деревянного остова корабля – в щели стала проникать вода... Да и боеприпасы подходили к концу.

Взятый в Норфолке лоцман предупредил, что с началом отлива глубины рейда достигнут критической величины, грозящей посадкой корабля на грунт. Джонс осознал, что нещадно текущее судно, приняв дополнительный груз воды, не сумеет пробраться в порт, и решился на отход. Оставив в покое недобитую «Миннесоту», «Вирджиния» развернулась и последовала в Норфолк на ремонт.

Так закончилось первое в истории сражение броненосцев. Южане торжествовали. В Норфолке Джонса и его команду ждал восторженный прием. Однако к победе примешивался заметный привкус разочарования. Появление «Монитора» спутало все карты. Ликвидация  блокады провалилась. Южные порты по-прежнему не могли надеяться на прибытие заморских купцов. Хлопок с табаком так и остались на складах, а армия Роберта Ли, как и раньше, считала порох наперстками.

Джонс не смог покончить с сидящими на песчаных банках неброненосными кораблями Союза. Ремонт «Монитора» можно было провести на месте за день-два. Словом, победа явно была подпорчена не ложкой, а целым ведром дегтя. Лидеры Конфедерации поняли, что не смогли опередить противника в создании броненосного флота, и теперь янки могли построить десятки новых «мониторов», тогда как Юг, прилагая все усилия, в лучшем случае – единицы.

План «Анаконда» продолжался, сжимая Диксиленд тисками голода и ресурсной недостаточности. Война потекла к логичной развязке с неизбежным торжеством силы над слабостью. По статистике, за всю войну лишь три человека погибли на броненосцах Севера от артиллерийского огня южан.

Сам «Монитор», получивший повреждения, затонул из-за многочисленных течей при переходе на Север.

Историческим последствием боя на Хемптонском рейде стало последовавшее повальное увлечение строительством броненосцев. Стало ясно, что роль в бою броненосцев будет играть не число орудий, а их мощность. На новые броненосцы северяне стали устанавливать орудия калибром сначала 381 миллиметр, а затем и 508 миллиметров. Триумф брони над снарядом подтолкнул морские державы к переходу на железо как главный судостроительный материал, и массовой постройке броненосных монстров.

Занятно, что при всём презрении рабовладельцев-южан к «цветным», на кораблях служили матросами три негра… Память о сражении породила ностальгический фильм «Броненосцы», а сама битва и ее атрибуты стали частью доходного тур-бизнеса.

Спустя десять лет броненосцы стали основой военных флотов ведущих государств мира. А «Монитор» был своеобразной «железной куколкой», из которой вылупились морские стальные чудовища. Они открыли новую страницу борьбы нарождающихся империй за господство над морями и океанами планеты.