Летом 2012 года администрация Санкт-Петербурга объявила о намерении превратить одну из промышленных зон в центре города в творческий квартал. Среди кандидатов на эту роль называли пивоваренный завод «Бавария» на Петровском острове, канатную фабрику Гота на Петровской косе и даже «Адмиралтейские верфи», которые Петр I заложил еще в 1704 году. Но выбор администрации в итоге переплюнул все самые смелые фантазии: творческий квартал решили разбить на территории знаменитой тюрьмы «Кресты». Своим названием эта постройка обязана крестообразной планировке. Тюрьму спроектировал в 80–90-х годах XIX века архитектор Антоний Томишко. С тех пор там довелось побывать и арестованным министрам царского правительства, и видным жандармам, и жертвам политических репрессий, не говоря уже о простых уголовниках.

Самоокупаемость по-боливийски

Что и говорить, необычная судьба ждет здание бывшей тюрьмы. Между тем в мире полно тюрем, которые могут удивить, даже оставаясь в своем прежнем статусе. Например, пенитенциарное учреждение Сан-Педро, которое находится в столице Боливии Ла-Пасе. Его населяют около полутора тысяч заключенных, причем делают это, по тюремным меркам, довольно комфортно. Попасть внутрь постороннему человеку сложно — придется пройти через многочисленные кордоны, досмотры и пункты проверки документов. Зато за тюремными стенами перед потрясенным гостем откроется целый городок — со своими улицами, магазинами и кафе. Есть здесь даже отель и парикмахерская, а на улицах играет детвора. А вот чего в Сан-Педро точно не найти, так это охранников и решеток на окнах. Обитатели этого странного места спокойно ходят на работу — строят, продают, стригут и убирают. А также по мере сил улучшают условия жизни — снимают апартаменты попросторнее и обзаводятся техникой. Все дело в том, что заключенные здесь сами оплачивают свое пребывание в застенках. Само собой, в Сан-Педро помещают только мелких преступников; правонарушители посерьезнее отправляются в тюрьмы с традиционным строгим режимом.

Интересный факт: в Сан-Педро можно снять даже апартаменты люкс. Основной массе арестантов приходится жить в куда более скромных условиях. Правда, учитывая уровень жизни в Боливии, да и вообще в Латинской Америке, неизвестно, что им нравится больше: такое ненавязчивое заключение с жильем и работой или голодное существование на свободе.

Танцующая тюрьма

В жарких странах вообще, похоже, любят веселые тюрьмы. Так, филиппинские застенки Себу прославились на весь мир зажигательными танцами своих обитателей, которые кто-то однажды додумался снять на видео и выложить в Интернет. Видеоролик продемонстрировал пользователям всемирной Паутины, как сотни заключенных — среди которых, кстати, немало насильников и убийц, — вместе отплясывают под популярные мелодии. Этой инициативой руководство тюрьмы планирует не только перевоспитывать уголовников в лучших традициях арттерапии, но и зарабатывать деньги на их содержание. Уже сейчас в Интернете можно купить кружки и футболки с изображением «танцоров».

Все началось около года назад, когда более тысячи заключенных в оранжевых тюремных робах лихо сплясали под известную песню Майкла Джексона «Триллер». Теперь зрители съезжаются на остров каждый месяц, чтобы посмотреть новое экзотическое шоу. После представлений новоиспеченные звезды даже получают свою порцию славы: им разрешают фотографироваться с восторженной аудиторией.

Впрочем, есть у этой программы реабилитации и противники. Ряд правозащитников считает, что руководство тюрьмы незаконно эксплуатирует труд заключенных, что нарушает права человека. Директор тюрьмы Байрон Ф. Гарсия отвечает на это, что песни и танцы — неотъемлемая часть филиппинской культуры, а также предлагает посмотреть на довольные лица участников массового мероприятия, которые, кажется, вовсе не считают, что их эксплуатируют. Многие из них признаются, что совместный танец помогает им по-другому взглянуть на те возможности, которые дает жизнь, а кое-кто и вовсе задумался о продолжении карьеры танцора после освобождения.

Штрудель на десерт

Австрийская тюрьма Леобен по праву считается самой комфортабельной в мире. Здесь не танцуют, как на Филиппинах, и не имитируют свободную жизнь, как в Боливии, зато — без преувеличения — наслаждаются всеми плюсами заточения.

Даже внешне пенитенциарное учреждение не похоже на тюрьму. Новенькое здание из стекла и стали больше напоминает современный офисный центр. Архитектор Йозеф Хохенсинн, достроивший Леобен в 2004 году, даже получил за свое творение специальную премию. Искусствоведы тогда заговорили о новом слове в традициях постройки тюрем. Принцип работы новой тюрьмы австрийские власти охарактеризовали так: «Никакого дворца правосудия за крепостными стенами. Современное и открытое для посещений место, где заключенные максимально приближены к условиям работы и свободного времяпрепровождения, исключающего дополнительные меры по реабилитации после освобождения».

Правда, рядовым жителям Австрии факт появления таких роскошных застенков пришелся не по душе. Традиционно считается, что тюрьма должна напугать уголовника, чтобы он раскаялся и старался больше не возвращаться в камеру. Но о каком раскаянии может идти речь, когда в тюрьме правонарушителю живется лучше, чем на свободе? В Леобене содержатся 200 заключенных со сроком до полутора лет. Просторные, хорошо освещенные холлы уставлены разноцветными кожаными диванчиками, а камеры, оснащенные телевизорами и электрочайниками, скорее напоминают гостиничные номера, чем карцеры. Камеры объединены в блоки по 15 комнат, в каждом имеется своя мини-кухня, где можно не только готовить, но и общаться с товарищами по «несчастью». Кроме того, в тюрьме есть гимнастический зал, собственный зал суда и даже… специальные комнаты для интимных свиданий заключенных с посетителями. Кормят в Леобене как на убой — полноценными блюдами из мяса, овощей и круп, а на десерт выдают слойки и штрудели.

Статистика показывает, что уровень преступности в Австрии ниже, чем во многих других странах. В Леобен по понятным причинам кое-кто старается вернуться, правда, без особого энтузиазма: свобода все же дороже. Но что особенно странно — в этом «доме отдыха» временами происходят самоубийства. По словам тюремной администрации, установить причины не представляется возможным, так как самоубийцы не оставляют предсмертных записок.

Каземат на одну ночь

Тюрьма на острове Сарк может похвастаться званием самого маленького — и, наверное, самого изолированного — острога. Этот клочок территории в проливе Ла-Манш принадлежит Великобритании и выполняет свою функцию с 1856 года. Особенность этого места заключается в том, что здесь могут поместиться всего двое арестантов, но населению острова и этого хватает. На Сарке проживает около 600 человек, а преступность здесь и вовсе нулевая. Местная тюрьма напоминает скорее каменный амбар, чем каземат. Уже много лет никого не сажают сюда дольше, чем на одну ночь.

Королева Елизавета I передала остров в вечное владение главному сеньору Сарка Хелиеру де Картерету еще в XVI веке. Находясь в отдалении от основных территорий Великобритании, Сарк на протяжении веков обзавелся собственным укладом, который вызывает настоящий шок у туристов. На острове до сих пор передвигаются, используя конные повозки и тракторы, да и то с понедельника по субботу. Указ сеньора на полном серьезе запрещает заниматься частным извозом по воскресеньям.

Семейные застенки

В испанской тюрьме Аранхуэс, расположенной в 40 километрах от столицы страны, есть 36 особенных камер, которые местный контингент именует пятизвездочными. Их прелесть — не в том, что сантехприборы инкрустированы золотом, а в том, что жить здесь можно семьями. В том числе с маленькими детьми.

Аранхуэс — единственная тюрьма такого рода в мире. Создавая семейные камеры, ее руководство сделало упор на вечные ценности и решило «перевоспитывать» своих постояльцев без отрыва от близких. Пятизвездочные камеры оклеены обоями с изображениями героев мультсериалов; полноценный рацион и продолжительные прогулки служат для того, чтобы детство ребенка не омрачала разлука с родителями. Площадь одной камеры составляет около 14 квадратных метров, в каждой есть туалет и душевая комната.

Дети могут жить в застенках с родителями-преступниками до трех лет. После этого их по возможности отправляют к родственникам.

Тренажерный зал для террориста

Еще одна страна, где пребывание в тюрьме может запомниться как лучший отдых в жизни, — Норвегия. Что и говорить, европейская толерантность не знает границ. Достаточно вспомнить недавнюю громкую историю Андерса Брейвика, расстрелявшего на острове Утойя 70 человек. Комфорт, с которым разместился террорист, поражает даже самое богатое воображение: в его распоряжении находятся личный спортзал, кабинет, спальня, да еще и музыкальная студия. Брейвик тренируется на беговой дорожке и может пользоваться компьютером — правда, гаджет намертво прикручен столу и не оснащен выходом в Интернет. Общаться с другими заключенными ему запрещают, но не потому, что это часть наказания, а потому, что тюремная администрация боится нападений на Брейвика со стороны контингента тюрьмы. Сам террорист исправно пишет письма норвежским журналистам и правозащитникам, утверждая, что находиться в трехкомнатной камере для него невыносимо, так как персонал издевается над ним и хочет довести до самоубийства. По факту жалоб заключенного полиция с завидным постоянством затевает проверки…

Надо сказать, что и менее одиозные, чем Брейвик, личности живут в норвежских тюрьмах относительно комфортно. Все заключенные располагаются в одиночных камерах, оснащенных душем и туалетом, пользуются прачечной, кухней и общей гостиной с диванами и телевизором. После трапезы арестанты могут оценить качество блюд, поставив соответствующие отметки в меню, а также высказать собственные пожелания по поводу рациона.

Первая экотюрьма

Но это еще не самое интригующее, что может предложить своим правонарушителям Норвегия. На острове Бастой расположилась тюрьма, где из заключенных пытаются «сделать людей», приобщая их к сельскому хозяйству. Здесь используют только энергию солнечных батарей, перерабатывают отходы и едят собственноручно выращенную пищу.

В 2009-м подошел к концу 10-летний эксперимент по «вольному содержанию» заключенных в «экологичной» тюрьме. Министерство юстиции признало опыт положительным, а потому не исключено, что в скором времени такие тюрьмы появятся и в других частях страны. Когда-то на острове Бастой находилась одна из самых строгих норвежских тюрем для малолетних преступников, которая пользовалась настолько дурной славой, что родители пугали ею непослушных детей.

Столетие спустя осужденные наркодиллеры, насильники и убийцы выстраиваются в очередь, чтобы попасть на Бастой. Правда, мало кому удается провести здесь больше трех лет: обычно на остров отправляют «досиживать» остатки длительного срока. Один из самых одиозных персонажей криминального мира Норвегии, серийный убийца Арнфинн Несет, провел здесь полтора года. Бывший главврач дома для престарелых отравил ядом 20 подопечных, мотивировав это тем, что прекращает страдания тяжело больных людей. Прежде чем попасть на Бастой, он пятнадцать лет отсидел на материке. По окончании срока ему выправили паспорт на новое имя и отправили к пластическому хирургу, чтобы тот изменил внешность Несета.

Попав на Бастой, кое-кто пытается с него бежать. За недолгую историю существования экотюрьмы смельчаков набралось пятеро. Трое из них вскоре явились обратно, а двоих поймали и отправили в материковые тюрьмы.

Режим заключения на Бастое строится чуть ли не на добровольных началах: охрана тюрьмы в количестве 70 человек работает без оружия, а на ночь тут и вовсе остается 5–6 охранников. Судя по статистике побегов, местному персоналу и без средств устрашения удается справляться с буйным нравом заключенных.

Впрочем, быт на Бастое вполне можно назвать комфортным. Все арестанты работают на свежем воздухе, занимаются сельским хозяйством, рубкой леса и рыболовством. Из древесины даже делают мебель, но основная задача заключенных — обеспечить себя пропитанием. Продукты для завтрака и ужина они покупают на заработанные в лагере деньги (а это около 1500 долларов в месяц), обед проходит за казенный счет, причем охранники едят то же, что поселенцы. Десятилетний эксперимент показал, что содержание заключенного на Бастое обходится государству в 2,5 раза дешевле, чем в обычной тюрьме. По острову можно свободно передвигаться, а живут здесь в коттеджах, рассчитанных на восемь человек, причем каждому заключенному полагается отдельная комната. Разрешаются еженедельные свидания с родственниками, а еще зэкам положен ежегодный 18-дневный отпуск. Еще 21 день арестант может провести на воле, если у его жены или сожительницы рождается ребенок.

Рабочий день на Бастое начинается в 8 утра и продолжается до 16.30 с перерывом на обед. Вечером обитатели острова предоставлены самим себе — они могут заниматься спортом, читать книги в местной библиотеке, смотреть телевизор и даже сидеть в Интернете (правда, не более двух часов в день). Для творческих личностей на острове есть своя рок-группа и театральный кружок.

В течение 2-х лет 16 процентов «выпускников» Бастоя совершают рецидив против 20 процентов в среднем по Норвегии. С тех пор, как на острове заработала экотюрьма, не зафиксировано ни одного случая самоубийства. Тяжких преступлений среди «своих» здесь тоже не наблюдается — видимо, помахав топором на природе, даже самые агрессивно настроенные заключенные выпускают пар.

Бокс и арттерапия

В мексиканской тюрьме Четумаль лес не рубят, а потому то и дело возникающие конфликты между заключенными приходится как-то решать. Руководство заведения придумало оригинальный способ усмирять спорщиков: в тюрьме появился самый настоящий боксерский ринг, на котором конфликтующие стороны могут выяснить отношения в присутствии охраны и многочисленной аудитории. Как показывает практика, боксерские перчатки и пара раундов на ринге легко и быстро помогают понять, кто прав, а кто виноват.

Бонусами пребывания в застенках Четумаля можно считать отменное меню, обширную культурную программу, а также возможность заниматься творчеством в свободное от боксерских поединков время. Большая часть из 1100 заключенных Четумаля рисует и мастерит поделки, которые с удовольствием скупают туристы. Арттерапия, по всей видимости, работает не хуже, чем норвежские «игры на свежем воздухе»: за последние десять лет здесь не зафиксировано ни одного случая насилия.

Неизвестно, будут ли очереди из заключенных с трепетом ожидать перевода в «Кресты-2» или же новая тюрьма будет работать по старым принципам изоляции и лишений. Может, нашей системе правосудия стоит перенять опыт зарубежных коллег, а может, чужеродные идеи не лягут на наш своеобычный менталитет. В любом случае однажды человечество уже отказалось от средневековых телесных пыток в пользу обыкновенного заключения. Но кто знает, начнем ли мы когда-нибудь кого-нибудь перевоспитывать и спасать? Или будем только наказывать, как раньше?