Фернандо Альварес де Толедо был третьим по счету герцогом Альба, а сегодня в Испании живет девятнадцатый носитель этого титула. Но, как правило, герцогом Альба называют именно третьего – и чаще всего в связи с так называемой Нидерландской революцией. Советская (а по инерции и российская) историография считала герцога палачом, безуспешно пытавшимся утопить в крови нарождавшуюся буржуазную социально-экономическую формацию. Похожий образ столетиями создавали и другие источники – английские, французские и, конечно, голландские. Например, роман «Легенда о Уленшпигеле» бельгийца Шарля де Костера. Но кем же на самом деле был человек, прозванный своими современниками Железным герцогом?

Будущий великий ученый-этнолог Лев Гумилев, сидя в местах не столь отдаленных, вместе с будущим писателем-фантастом Сергеем Снеговым создал пародийный текст «История отпадения Нидерландов от Испании», написанный на уголовном жаргоне – фене. О герцоге Альбе там сказано следующее: «Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот герцог!» Читая историю уже на нормальном языке, приходится с этим согласиться.

Потомственный воин

Фернандо Альварес родился в 1507 году на родовых землях де Толедо. Спустя три года его отец погиб в сражении – испанцы неудачно попытались отбить у мавров остров Джебра, потеряв одиннадцать тысяч солдат. Поэтому юного Фернандо воспитывал его дедушка Фадрике, второй герцог Альба, опытный полководец и советник императора Карла V. Неудивительно, что старый воин передал своему потомку многие черты собственного характера. Впрочем, получил Фернандо и гуманистическое образование. А уже в семнадцать лет он отправляется на свою первую войну – против французов и наваррцев. В признание заслуг молодого человека при осаде Фуэнтерранбии его назначают губернатором этого города.

В 1531 году Фадрике де Толедо умирает, и Фернандо становится герцогом и приближенным императора Карла. Гораздо позже тот в адресованном своему наследнику «политическом завещании» опишет герцога Альбу как непревзойденного полководца и дипломата – которого, однако, ни в коем случае нельзя подпускать к управлению государством из-за его непомерных амбиций. Сам Карл V именно так и поступал, отправляя своего вассала с одной войны на другую. Вена, Венгрия, Тунис, германские княжества, Апеннины – где только не сражался воинственный герцог. Поначалу он управлял подразделениями, но со временем под командование Альбы все чаще отдавали всю испанскую армию в целом регионе. 

Годы и десятилетия, проведенные в изнурительных походах и жестоких битвах, принесли герцогу репутацию одного из самых способных полководцев Европы. Его боялись настолько, что начинали укреплять города и передвигать войска, даже если герцог со своей армией просто проходил мимо. Но какой ценой давалась такая слава? В своих войсках Альба поддерживал воистину железную дисциплину, насколько это вообще было возможно в эпоху наемных армий. Солдатам Альбы под страхом смерти запрещалось грабить и притеснять мирное население… без приказа. Но время от времени такие приказы отдавались. 

Дело было не только в бескомпромиссной натуре герцога, привыкшего предоставлять своим врагам выбор между сдачей и смертью. Как правило, Испания сражалась на нескольких фронтах сразу – и на обоих возникал недостаток средств. Наемники, которые покупали даже порох и пули, начинали роптать. Единственным средством пресечь зарождающийся бунт были новые налоги либо же – санкционированные грабежи тех, кто дал для этого повод.

А еще Альба был одним из немногих полководцев своего времени, в полной мере понимавших важность логистики. Солдаты герцога всегда снабжались так хорошо, как только это было возможно. Кровопролитным генеральным сражениям он предпочитал обходные маневры и изматывание противника. Такая тактика не очень-то сочеталась с тогдашними идеями благородного ведения войны – но неизменно приносила победы. К тому же герцог, который был большим ценителем огнестрельного оружия, насыщал свои войска большим количеством мушкетов – чему неприятели бывали очень не рады.

Нельзя сказать, что в жизни Альбы не существовало ничего, кроме войны. Так, сражаясь в Венгрии еще совсем молодым человеком, он сумел получить двадцатидневный отпуск. Фернандо гнал лошадей, как только мог, в общей сложности потратив на дорогу домой и обратно семнадцать дней. И все для того, чтобы побыть со своей супругой, которая была больна. Впрочем, столь трогательное проявление заботы не помешало Альбе стать отцом незаконнорожденного сына.

Да и на государственном поприще герцог достиг немалых успехов еще при императоре Карле. Сначала Альбу сделали кавалером престижного рыцарского ордена Золотого руна, затем – мажордомом. Это была очень высокая должность, дававшая герцогу немалые полномочия и дипломатический вес. Достаточно сказать, что в этом качестве Альба занимался подготовкой наследника Карла, будущего короля Филиппа II, и вел переговоры от лица своего короля.

Кровавый совет

Между тем буря уже приближалась – ее несла разворачивающаяся Реформация. Некогда единая католическая Европа разделилась на католиков и протестантов. Не избежали подобной участи провинции на территории современной Голландии. В 1562 году в регионе вспыхнуло иконоборческое восстание, разжигаемое проповедниками-кальвинистами. Его поддержала часть местных дворян – из политических или религиозных соображений. Вспыхивали стычки между штурмовавшими церкви иконоборцами и отрядами католического ополчения. 

В то время испанскими Нидерландами управляла Маргарита Пармская, внебрачная дочь императора Карла V. Она пошла на серьезные уступки, пообещав ограничить деятельность инквизиции и разрешить исповедовать кальвинизм. Мятеж прекратился – на время. Но король Филипп, который, в отличие от своего отца, не знал и не любил свои нидерландские владения, не был готов подтвердить эти обещания. Поэтому отправленного в Нидерланды во главе десяти тысячи солдат герцога Альбу обратно не отозвали. Больше того, благодаря активному набору наемников в очень короткие сроки армия герцога пополнилась десятками тысяч солдат. Мятежники и просто протестанты принялись покидать свои дома в страхе перед испанской яростью. Как оказалось, не зря.

Прибывший в Нидерланды герцог обладал большими полномочиями, чем Маргарита Пармская, поэтому вскоре она вышла в отставку и уехала в Италию. Альба же развернул «Совет по делам беспорядков», по сути – трибунал, наказывающий за преступления против короны. Основной мерой наказания служила конфискация имущества, но и смертных приговоров было вынесено немало – более тысячи за несколько лет существования совета. Голландцы, а вслед за ними англичане и французы окрестили этот карательный орган «Кровавый совет». 

В числе казненных были влиятельные дворяне – граф Эгмонт и граф Горн, противники инквизиции во Фландрии. Решение было вполне в духе герцога – он не имел никаких проблем как с продвижением талантливых простолюдинов в своей армии, так и с казнью самых влиятельных аристократов. Среди них должен был оказаться и Вильгельм Оранский, будущий лидер «революции». Однако он не явился на трибунал, а вместо этого бежал в свои немецкие владения и стал готовиться к войне – собирать наемников и финансировать морских гезов, грозных голландских корсаров. 

Огонь религиозной войны

В мае 1568 года три тысячи солдат Вильгельма вторглись на территорию Нидерландов и поначалу имели некоторый успех, но в итоге были наголову разбиты Альбой, который потерял 300 солдат против 7000 вражеских. Тогда еще никто не понимал, что началась Восьмидесятилетняя война. 

Вторжения Оранского не имели успеха до тех пор, пока выдворенные из английских портов морские гезы внезапной и стремительной атакой не захватили порт Бриль. Именно тогда в Нидерландах началось полномасштабное восстание, в конечном итоге разделившее территорию провинций на мятежный север и лояльный короне юг.

Боевые действия отличались крайней жестокостью – с обеих сторон. Так, восставшие из-за невыплаты жалованья испанские наемники разорили Антверпен, в результате чего погибло около семи тысяч человек. Жгли города и по приказу Альбы – «чтобы гвоздей в домах не осталось». Особенно этим отличался Фабрике, сын и наследник герцога. Но если принявших его условия герцог щадил, истребляя только гарнизон или вовсе щадя город, то повстанцы такой щепетильностью похвастаться не могли. Впрочем, этого все равно хватило для того, чтобы Альбу стали называть Железным герцогом.

Не раз и не два прославленный генерал был близок к тому, чтобы задавить восстание. Но ему это так и не удалось. Причин было много – начиная с личных качеств Альбы вроде чрезмерного (хотя и большей частью оправданного) самомнения и заканчивая объективными причинами вроде постоянной нехватки средств. Альба горько замечал, что ему хочется биться головой об стену, когда он узнает о тратах на бесполезную, с его точки зрения, войну с турками. Испания была вынуждена балансировать между несколькими конфликтами сразу, в итоге теряя возможность победить хотя бы в одном. 

Что интересно: за годы до войны герцог предупреждал своего монарха, что удержать Фландрию будет очень трудно, а цена будет непомерной. В итоге именно он оказался тем, кто пытался сохранить власть короля во вспыхнувшей бунтом провинции.

«Железный апельсин»

Герцог был немолод еще на момент отправки в Нидерланды – ему было уже шестьдесят. Новая военная кампания не добавила ему здоровья. Кроме того, у него было множество политических противников – не только извне, но и внутри Испании. Одерживавший победу за победой Альба в результате сомнительных обвинений был отозван из страны. Проводились разбирательства, ему припоминали старые придворные грехи, подчиненные Альбы страдали вместе со своим командиром… 

Впрочем, за несколько лет до смерти он снова понадобился королю – восстала Португалия. Вряд ли Железный герцог был удивлен. В конце концов, именно ему принадлежит цитата: «Короли используют людей как апельсины: они выдавливают сок и выбрасывают кожуру». Глубокий старик разбил повстанцев и в 1580 году взял Лисабон, за что ему был пожалован титул вице-короля. Через два года герцог умер.

Был ли Альба жестоким и безжалостным палачом? По современным меркам – безусловно. Отличался ли он от своих противников по другую сторону баррикад? Скорее нет. Можно встретить мнение, что если бы Альба умер до начала кампании во Фландрии, то его бы запомнили как одного из самых благородных дворян Испании. Однако он прожил и провоевал дольше – в результате оставшись в истории кем-то вроде чудовища, каковым он, конечно, не являлся. Но историю, как известно, пишут победители, а в исторической перспективе Испания проиграла. В любом случае слова из гумилевской пародии: «Альба был правильный полководец» – можно было бы выбить на памятнике герцогу.