Жизнь хирурга Андрея Львовича Поленова – образец служения Родине. Великий ученый создал три научно-исследовательских института и две новые специальности, признанные во всем мире. Но в последние годы имя хирурга Поленова незаслуженно забыто. Несколько лет его ученики и последователи пытаются добиться того, чтобы назвать в Петербурге улицу в его честь и создать музей-квартиру.

Андрей Львович Поленов родился в Москве в семье мирового судьи. Род Поленовых состоял главным образом из «служивых» людей: стрельцы, рейтары, а затем, в Петровскую эпоху, солдаты привилегированных полков, которые комплектовались из дворян. Поленовы получили дворянство в самом начале XVII века – за ратные подвиги.

Начиная с 60-х годов XVIII века многие из Поленовых занимали высокие должности в Сенате и Министерстве юстиции. В их семье были и известные художники – Василий Дмитриевич Поленов, академик, создал одну из школ русской живописи. Он много работал на Востоке, в Палестине, где написал уникальные картины, посвященные истории зарождения христианства. Отец Андрея Поленова оказал большое влияние на развитие художественных вкусов сына, тот хорошо играл на скрипке и виолончели, владел кистью художника, что впоследствии позволило ему выпустить цветной атлас хирургических операций на нервной системе – с собственными рисунками.

В родстве с Поленовыми был писатель и революционный демократ Александр Иванович Герцен. Учась в Императорской военно-медицинской академии, Андрей Поленов внимательно следил за политическими событиями в России и принимал активное участие в работе различных демократических организаций, был даже арестован за участие в похоронах Николая Чернышевского. По воспоминаниям самого Поленова, студенты, активно участвовавшие в политической жизни, подвергались репрессиям. Его же спасла безупречная репутация успевающего слушателя. Учебу в 1896 году он окончил с отличием. А в 1901 году сдал экзамен на доктора медицины и защитил диссертацию в Военно-медицинской академии «Об экспериментальной эпилепсии». Эта тема получила широкое распространение во Франции.

Чума в Букеевской орде

В том же 1901 году вспыхнула чума в Астраханской губернии. Принцем Ольденбургским была организована большая экспедиция в Киргизскую (Букеевскую) орду для исследования источников происхождения эпидемии. Все дело организации и непосредственное руководство было передано принцем врачу Василию Исаеву, который и предложил своему молодому коллеге Поленову вступить в число помощников «по осуществлению этого сложного по своим задачам и планам поголовного осмотра всего кочевого населения киргизов в степях Астраханской губернии и Уральской области с целью выяснения очагов возникновения и путей переноса с Востока в Астраханский край чумной заразы»

Материалы шестимесячной экспедиции, практические рекомендации, составленная впервые карта Букеевской орды с очагами возможных эпидемических вспышек чумы были изданы и высоко оценены. Императорское Русское географическое общество наградило Андрея Поленова и Иоаким Страховича серебряными медалями им. П. П. Семенова. Как следует из формулярного списка о службе Поленова, по завершении командировки он был награжден: «Во внимание к засвидетельствованию его высочества принца Ольденбургского за полезные труды во время командировки... в Астраханской губернии чумной эпидемии, всемилостивейши пожалован орденом Св. Анны 3-й ст. с 30 июля 1901 года».

Выдающиеся способности молодого хирурга не могли остаться незамеченными, и в 1904 году его отправляют в заграничную командировку во Францию и Швейцарию, где он посещает клиники и слушает лекции европейских классиков хирургии. 

Блестящие исходы хирургических операций были высоко оценены западными специалистами, и правительства Швейцарии и Франции официально неоднократно приглашали профессора Поленова на работу. Однако на эти приглашения он отвечал, что у него «одна Родина и одна мать», он не может бросить их.

«С прискорбием пришлось мне тогда за границей переживать тяжелое чувство, видя, что русская хирургия в то время отстала от западной, что многое вошедшее там в обиход хирургической работы у нас совершенно отсутствует. Это именно обстоятельство побудило меня взять целеустановку в своей заграничной работе на то, что по возвращении перенести все ценное и новое к нам в госпиталь и здесь поставить хирургическое дело так, как оно поставлено за границей», – писал в своих воспоминаниях врач Поленов.

Для этого ему пришлось бывать на различных заводах, складах, в специальных лабораториях и знакомиться с необходимыми для хирургической работы аппаратами и предметами (например, с изготовлением тогда впервые вышедшего стерильного кетгута, флорентийской нити и так далее). Все это удалось ему освоить и перенести в работу Кронштадтского госпиталя, куда он был назначен на службу.

Хирург и мятеж

Русско-японская война застала его за границей, и он получил приказ немедленно возвратиться к месту службы в Кронштадт, где был назначен на должность заведующего хирургическим отделением. Помимо госпитальной работы Поленову пришлось принять участие и в организации снабжения судовых лазаретов, особенно стерильным материалом, по образцу заграницы.

С началом войны Поленов тяжело переживал сложившуюся ситуацию в стране, а все его прогрессивные начинания разбивались о стену бюрократии и кумовства в руководящих инстанциях. В то время в России в медицинской науке господствовали устаревшие догмы немецких ученых, что не могло не отражаться на подготовке научных кадров. Это сыграло отрицательную роль и во время Русско-японской войны. Кстати, и в армии большинство старших офицеров были немцы, не знавшие или плохо знавшие русский язык, что сейчас считается некоторыми историками одной из причин поражения нашей армии.

В 1905 году, на фоне поражения в войне, стала разворачиваться смута, позже названная первой русской революцией. Некоторые врачи госпиталя принимали деятельное участие в подготовке восстания в Кронштадте, которое «вспыхнуло при первом ударе грома, раздавшемся в Петербурге, когда там образовался первый Совет рабочих депутатов, возглавлявшийся Хрусталевым-Носарем.

«При первых выстрелах я, живя поблизости от госпиталя, направился туда, – вспоминал Поленов. – Пули с визгом проносились по улице и ударялись о крыши и стены домов… Часов с 11 начали приносить в госпиталь раненых. Трое суток день и ночь беспрерывно мы втроем оперировали и перевязывали их, и только на третий день вечером кое-кто из врачей госпиталя пришли к нам на помощь, так как днем пройти по улицам было невозможно».

Второе восстание некоторых частей кронштадтского гарнизона произошло летом 1906 года. «В этот раз раненых в госпитале было мало. Так кончилось в Кронштадте восстание, но глухое недовольство властью и, в частности, военным и флотским начальством осталось буквально у всех. Руки у всех опустились, и работа в госпитале приняла характер затяжной спячки. Столь сильно было негодование на власть за позорно проигранную войну, за гибель всего нашего флота и за десятки тысяч сынов своего народа, погибших на сопках Маньчжурии, в Порт-Артуре и в бою при Цусиме», – писал в своих воспоминаниях Поленов.

Вдумчивый юноша Владимир Ульянов

В 1911 году коллежский советник Андрей Львович Поленов подает в отставку, покидает госпиталь, флот, Кронштадт и принимает решение перейти на работу в земство, приняв должность главного врача и заведующего хирургическим отделением больницы города Симбирска. Надо сказать, что в это время шла борьба в Государственной думе, и земство отстаивало свои права на участие в управлении государством. «Передовые земства были застрельщиками этого движения. Это было время больших надежд. Надвигалась русско-германская война. Не доверяли власти (еще слишком свежи были тяжелые воспоминания о русско-японской кампании, слишком велики были ее жертвы), по всей стране чувствовалось глухое брожение», – вспоминал Поленов.

Увлеченный этим движением, Поленов принял предложение симбирского земства, где в течение двух лет организовал клинического типа больницу и проработал в ней вплоть до войны 1914 года. «Я с удовольствием вспоминаю о своей работе в Симбирске, родном городе В. И. Ульянова, с которым мы учились в 80-х годах в симбирской гимназии. Он был на два класса старше меня, я был в 5-м классе, он в 7-м. Не могу здесь не вспомнить Владимира Ильича, уже в то время серьезного, вдумчивого юношу, всегда погруженного в книги и тогда уже изучавшего основные капитальные труды великих революционеров», – писал в своих воспоминаниях Андрей Поленов.

С горечью он увидел развал и бесхозяйственность симбирской больницы: небрежно одетых врачей, плохо подготовленный и невоспитанный медицинский персонал. Вот что он писал: «Считая себя «оппозиционным» элементом, вышедшим «из народа», сотрудники больницы считали необходимым быть грубыми, плохо одетыми, развязными».

Андрей Львович активно реорганизовывает губернскую земскую больницу и руководимую им фельдшерскую школу, занимается хирургией и разработкой научных проблем. Под его председательством начинает развиваться научная деятельность Общества земских врачей.

Первый в мире институт хирургии

«С лета 1916 г. меня вновь, как и после японской войны, поразили массы «инвалидов», многочисленные жертвы явно неправильного лечения, в смысле полного незнакомства врачей с методами правильного пользования разнообразных видов ранений, которые дала война... с целью как-нибудь вывести эти вопросы из тупика и канцелярских дебрей правящих бюрократических сфер... я поставил себе задачу устройства специального лечебного заведения», – вспоминал Поленов.

Осенью 1916 года Андрей Львович приступает к устройству специального лечебного учреждения для организации лечения и долечивания увечных, в первую очередь – раненых. Благодаря поддержке великой княгини Ксении (сестре Николая II), которая возглавляла Особую комиссию Верховного совета, ему удалось получить значительный кредит и начать организацию нового учреждения. «Милостивый государь, Андрей Львович! Августейшая председательница Особой комиссии Верховного совета великая княгиня Ксения Александровна, по всепреданнейшему докладу моему, 24 августа сего года соизволила на назначение Вашего превосходительства директором устраиваемого Особой комиссией для восстановления трудоспособности воинских чинов, страдавших в настоящую войну, Физио-механо-терапевтического института в Петрограде. Сообщая о сем, пользуюсь случаем, чтобы засвидетельствовать Вам, милостивый государь, уверение в отличном моем уважении и искренней преданности». Это письмо за № 8396 от 31 августа 1916 года подписано управляющим делами этой комиссии Владимиром Лопухиным. А через месяц Андрей Львович получает письмо от великой княгини Ксении Александровны, в котором она назначает его директором этого учреждения.

В мае 1917 года в Петрограде был открыт первый в мире (!) Физио-хирургический институт для хирургического и комплексного лечения раненых солдат и офицеров русской армии. С его участием в этом учреждении за год оперировалось не менее 16 тысяч раненых. Эта огромная работа проводилась круглосуточно без перерывов, а итоги этих операций восхищали врачей и общественность всей страны, и вскоре этому институту по решению Министерства здравоохранения было присвоено новое имя – Физио-хирургический институт им. А. Л. Поленова.

Этот институт воплощал идею Андрея Поленова о необходимости создания новой медицинской дисциплины – травматологии, выделения ее из общей хирургии и введения специального преподавания собственно травматологии в медицинских вузах и институтах усовершенствования врачей. При открытии институт имел 150 штатных коек в трех отделениях – хирургическом, ортопедическом, физио-механо-терапевтическом. Потом было организовано отделение хирургической невропатологии (1921 год), протезно-ортопедический и физио-хирургический кабинеты, создана «станция первой помощи», которая работала в содружестве с институтом.

К заветной мечте

Не менее важный этап научно-практической деятельности Андрея Поленова связан непосредственно с нейрохирургией. Как уже сказано, в 1921 году он организовал в институте отделение хирургической невропатологии, которое, по сути, явилось правопреемником закрытого Невро-хирургического института. Все оборудование операционной и хирургический инструментарий этого учреждения были переведены в 1922 году в Физио-хирургический институт, в котором постепенно расширялась хирургия нервной системы и начала формироваться первая в нашей стране школа нейрохирургов. В начальный период нейрохирургической деятельности, в условиях послевоенной действительности, основными медицинскими проблемами были повреждения периферической нервной системы, трофические расстройства, связанные с последствиями ранений нервных стволов конечностей у инвалидов войны.

Бывший директор института нейрохирургии им. А. Л. Поленова профессор Борис Михайлович Рачков рассказывал:

– Вулканическая научная и хирургическая работа Поленова породили много недоброжелателей. В 1929 году он представлен к присвоению звания Героя Социалистического Труда, но в это же время был арестован его единственный сын Лев, бывший командир крейсера «Аврора». И награждение было отложено. Сына позже освободили из-за отсутствия улик.

Во время блокады по решению правительства жена академика Ивана Павлова, Андрей Поленов и профессор Алексей Ухтомский подлежали срочной эвакуации из Ленинграда, но все трое отказались покинуть город. Андрею Львовичу было уже 70 лет, но он продолжал оперировать. В сентябре 1941 года немецкая бомба попала в операционную, и его медицинской сестре осколком оторвало голову. Но ничто не пугало мужественного профессора. Ему так же, как и всем жителям блокадного города, приходилось испытывать голод и холод. Но в аудитории института он часто собирал раненых солдат и офицеров и поднимал их настроение блестящей игрой на скрипке или виолончели.

В тяжелейшие дни, месяцы и годы блокады Ленинграда Поленов и его ближайшие сотрудники наряду с огромной клинической и хирургической работой продолжали и научно-педагогическую деятельность. В крайне трудных условиях было подготовлено и издано важнейшее на тот период руководство – «Основы военно-полевой нейрохирургии». В 1943 году выходит в свет руководство «Основы практической нейрохирургии», над которым Поленов работал в предвоенные и первые военные годы. В 1945 году он с помощью своего сотрудника Антона Бондарчука завершает оформление и издание многолетнего труда – «Атлас операций на головном и спинном мозге». Этот уникальный труд был удостоен Сталинской премии первой степени.

Тяжелые годы блокады не прошли для Поленова бесследно, подорвав здоровье. Но он продолжал работать и руководить институтом. Пятидесятилетний юбилей врачебной, научной, педагогической и общественной деятельности профессора Андрея Львовича Поленова был ознаменован организацией в Ленинграде в 1947 году VIII (последней) сессии Всесоюзного нейрохирургического совета. А 19 июля 1947 года, на 77-м году, жизнь Андрея Львовича оборвалась.

Короткая память

Вскоре после смерти Поленова, в 1949 году, нейрохирургическое отделение было закрыто. С тех пор несколько десятилетий в Институте травматологии не было даже попыток восстановить нейрохирургический профиль работы. Лишь спустя 40 лет, в 1988 году, у руководства института возникло желание возродить нейрохирургическую службу, в которой была явная необходимость.

– Администрация Института травматологии издала приказ о создании научного направления на базе нейрохирургического отделения. Все должности были проведены тайным голосованием ученого совета. И ученый совет избрал на должность научного руководителя меня, – рассказывает профессор Борис Рачков.

Институт смог возобновить научную деятельность. С 1993 года впервые в стране проводились исследования пациентов с заболеваниями позвоночника, переживших блокаду Ленинграда. Исследования показали, что заболевания структур позвоночника и суставов выявлялись также у детей и внуков в семьях, переживших блокаду.

Российский нейрохирургический институт им. проф. А. Л. Поленова является центром подготовки кадров нейрохирургов и головным учреждением по организации нейрохирургической службы в Российской Федерации. За прошедшие годы научно-практической деятельности в России создана стройная система нейрохирургической службы, охватывающая все административные регионы, объединяющая 286 специализированных отделений. Одним из важных моментов в преемственности знаний и профессиональных навыков, дальнейшего развития научных идей и теорий стали и проводимые в институте с 1995 года всероссийские научно-практические конференции «Поленовские чтения».

Ученики и последователи Андрея Поленова уже не первый год пытаются добиться, чтобы в Санкт-Петербурге в его честь была названа улица и создан музей-квартира, но не находят поддержки у властей.

– У нас есть улица Гидротехников, есть Товарищеский проспект, музей «Варежки» и Музей шоколада… Но нет ничего о памяти великого ученого, создавшего три научно-исследовательских института и две новые специальности, признанные во всем мире. Это позорный факт для нашей культурной столицы, – говорит профессор Борис Рачков.