Несмотря на военные успехи и поддержку, по крайней мере на словах, ультраправых сил, генерал де Голль с пессимизмом смотрел на судьбы Французского Алжира. Дальновидный политик, он осознавал, что процесс деколонизации невозможно остановить и военным путем решить проблему не получится.

16 сентября 1959 года де Голль выступил с речью, в которой впервые признал право алжирцев на самоопределение. Он предложил три варианта решения алжирского вопроса: разрыв с Францией; интеграция, предусматривавшая уравнение Алжира в правах с метрополией; ассоциация с Францией, при которой в Алжире формируется национальное по составу правительство, опирающееся на помощь Франции и имеющее с ней тесный экономический и внешнеполитический союз. Генерал явно отдавал предпочтение последнему варианту, в чем встретил поддержку Национального собрания. Примерно в это же время было провозглашено временное правительство Алжирской Республики, находившееся в Тунисе.

Выступление де Голля вызвало ярость в кругах ультраправых, понявших, что президент их обманул. В конце января 1960-го произошло первое выступление против де Голля, когда группа студентов попыталась поднять мятеж в алжирской столице и начала сооружать баррикады. Однако восставшим не удалось привлечь на свою сторону армию, и вскоре бунт провалился, войдя в историю как «неделя баррикад».

1960-й стал Годом Африки — 17 стран Черного континента получили независимость, однако Алжира среди них не оказалось. Тем не менее летом впервые прошли переговоры между представителями французских властей и Временным правительством Алжирской Республики, закончившиеся безрезультатно.

В течение года де Голль сделал ряд заявлений, подразумевавших возможность изменения статуса Алжира.

8 января 1961-го был проведен референдум по алжирской проблеме; 75% опрошенных высказались за предоставление независимости Алжиру. Весной между французским правительством и ФНО возобновились переговоры, проходившие в курортном городке Эвиан-ле-Бен.

В ответ на результаты референдума в феврале в Мадриде была основана ультраправая подпольная националистическая организация ОАС. Ее девизом стал лозунг «Алжир принадлежит Франции — так будет и впредь».

В феврале и марте ОАС проводит свои первые акции в Алжире и создаетет боевую подпольную сеть. В этот период организация не обладает большой боеспособностью, так как еще не имеет четкой структуры, лидера и объединяющей идеи. Тем не менее ОАС пытается распространить свою деятельность на территорию метрополии. 21 марта оасовцы произвели взрыв в банке Ротшильда в Париже.

К середине апреля в рядах организации было порядка 300 человек, главным образом «черноногих».

Первая серьезная операция ОАС — подготовка вооруженного путча в Алжире. Во главе мятежа становится полковник Антуан Арго, бывший соратник де Голля по «Свободной Франции», дезертировавший из армии весной 1961-го и перешедший на нелегальное положение. В заговоре принимают участие генералы Шалль, Зеллер, Жуо и Салан, полковники Годар и Гобэн, а также ряд других высокопоставленных военных. На совещании 8 апреля заговорщики приняли решение готовить путч одновременно и в Алжире, и во Франции. В ночь с 21 на 22 апреля путчисты начали операцию по захвату важнейших стратегических объектов в Алжире, проведение которой было возложено на 1-й парашютный полк Иностранного легиона. К двум часам ночи парашютисты заняли мэрию, дворец генерал-губернатора и аэропорт.

Командование частями, сохранившими верность де Голлю, принял командующий ВМС Франции в Средиземном море вице-адмирал Кервилль. Однако бывший начальник контрразведки в Алжире полковник Годар блокировал танками здание адмиралтейства, и Кервиллю пришлось бежать на сторожевом катере в Оран. Мятежники захватили здание комиссариата полиции.

Де Голль получил информацию о мятеже вскоре после его начала. Французская полиция была поднята по тревоге, а адмирал Кабанье получил приказ о приведении в боевую готовность подразделений флота в Тулоне. Реакция властей на попытку организации путча в Париже была быстрой и эффективной. Уже утром 22 апреля арестовали координатора путча капитана Филиппа де Сен-Реми, а следом за ним и целый ряд высокопоставленных заговорщиков, в числе которых оказался командующий силами путчистов в метрополии генерал Фор. Были обнаружены бумаги, на основании которых арестам подверглось около 130 человек. Это позволило свести на нет все усилия путчистов по захвату Парижа.

23 апреля в Алжир из Испании прибыл генерал Салан. Четверо генералов распределили обязанности между собой. Шалль стал командующим вооруженными силами путчистов, Жуо занялся вопросами снабжения и перевозок, в ведении Зеллера находились экономические и финансовые вопросы, Салан контролировал гражданскую администрацию и связь с населением.

В 15:30 части под командованием генерала Зеллера вошли в Константину и заставили генерала Гуро, командира расквартированного там армейского корпуса, перейти на сторону восставших. В тот же день ОАС провела в Париже серию терактов — взрыв в аэропорту Орли, на Лионском и Аустерлицком вокзалах.

В 20:00 генерал де Голль выступил с радиообращением к нации, призвав население использовать все доступные средства для борьбы с путчистами. Уже на следующий день свыше 12 миллионов французов в знак протеста против путча объявили всеобщую забастовку, сопровождавшуюся массовыми демонстрациями и митингами. В тот же день французский президент ввел в действие 16-ю статью Конституции, предоставлявшую ему неограниченные права.

Рано утром 25 апреля отряд парашютистов на 14 грузовиках под командованием полковника Леконта отправляется на военно-морскую базу в Мерс-эль-Кебир с целью захвата адмирала Кервилля. Однако операция заканчивается неудачно. Вскоре после этого путчисты покидают Оран, и он переходит под контроль верных де Голлю войск. Организаторам мятежа становится ясно, что путч провалился.

26 апреля в 00:45 генерал Шалль сообщает властям о своем намерении сдаться. Утром специальный военный самолет доставляет его в тюрьму «Сантэ», где позже к нему присоединяется Зеллер. Незадолго до ареста Шааль передает Жуо 300 тысяч франков для продолжения подпольной борьбы. Генералу Салану удается избежать ареста. 6 мая в своем выступлении на подпольной радиостанции он заявляет о принятии руководства военно-политическим комитетом ОАС.

Новый руководитель ОАС оказался серьезным противником для действующих властей. Он был кадровым военным, имевшим за плечами солидный боевой опыт. Военную карьеру Салан начал в 1917 году в возрасте 18 лет в частях колониальной пехоты. Войну закончил с ранением и наградой; всего за время службы он получил 36 орденов и медалей, больше чем кто-либо во французской армии. После окончания офицерского училища Салан попадает в Сирию, затем в Индокитай, где проводит 18 лет. Также в качестве секретного агента он посещает Эфиопию и Западную Африку. В Министерстве по делам колоний Салан занимает пост руководителя военной разведки. После капитуляции Франции в 1940 году поддерживает правительство Виши, а позже переходит на сторону Сопротивления, закончив войну бригадным генералом. Затем занимает пост главнокомандующего французскими войсками в Индокитае и Алжире.

В декабре 1958-го Салан занимает пост генерального инспектора национальной обороны. Под его руководством ОАС продолжает активную террористическую деятельность. Только за первые 4 месяца было убито 137 и ранено 385 человек. Боевики организации осуществили 1190 взрывов, 109 краж на общую сумму 4 миллиарда франков. Оасовцы похитили с военных складов сотни автоматов, 3000 винтовок, 1000 пистолетов, 17 раций.

К лету 1961-го активные боевые действия в Алжире прекратились — противоборствующие стороны уже не видели в них смысла. Но в это время ОАС продолжает раскручивать маховик террора, переключив свою деятельность на наиболее видных противников.

Первой знаковой жертвой боевиков стал Пьер Попье, лидер Народно-республиканского движения, заявивший в телеэфире: «Французский Алжир мертв». Настоящая охота была развернута за лояльными де Голлю полицейскими. 31 мая 1961-го убит глава французской полиции в Алжире комиссар Гавури, 31 августа — комиссар Уамри, 20 сентября — Гольденберг, 22 сентября — майор ВС Перрэ, 9 ноября в Эль-Биарре убит заместитель начальника группы анти-ОАС Жубер.

3 сентября Салан издал первую директиву, устанавливающую структуру ОАС. При этом был использован опыт движения Сопротивления, военной организации палестинских евреев «Иргун цвай леуми», ФНО Алжира. Верховный комитет ОАС имел в структуре три отдела: организационно-массовый (Гард), занимавшийся устройством конспиративных квартир, подготовкой документов, сбором средств и организацией самообороны; оперативно-разведывательный (Годар, Перо, Дегельдр), на который была возложена ответственность за сбор информации и проведение терактов (основной силой отдела была сеть «Дельта», управлявшаяся бывшим эсесовцем Роже Дегельдером); политического и психологического действия (Сюзиньи), сфера ответственности которого распространялась на пропагандистскую подготовку терактов. В общей сложности Салану подчинялось 80 провинциальных руководителей и 200 руководителей групп.

Угроза потери Алжира и переход в руки национального правительства контроля над минерально-сырьевой базой страны всерьез обеспокоила ведущие европейские компании, которым было что терять. Западногерманский концерн «Сименс» имел в Алжире обширную сеть. Горнопромышленная компания «Дейче шахтбау унд тифбор акциенгезельшафт» развернула свою деятельность в алжирской части Сахары. Контроль над железнорудными месторождениями, позволявшими получать руду по крайне низким ценам, осуществляли дюссельдорфская компания «Эксплорацион» и эссенский концерн «Эрцконтор Рур». Свои интересы в сырьевом бизнесе имели трест «ИГ Фарбен», концерны Маннесмана и Тиссена, участвовавшие в акционерном обществе «Дефрольгезельшафт».

Используя тайные каналы, организованные западно-германской секретной службой Гелена, крупный бизнес осуществлял финансирование ОАС. Все это позволило оасовцам создать европейскую сеть. В Бельгии размещались склады, откуда во Францию доставлялось оружие, здесь же руководители организации проводили закрытые совещания; в Италии находились центры по производству документов, в Испании и Германии размещались центры по подготовке боевиков.

Осенью 1961 года численность организации достигла четырех тысяч человек, преимущественно бывших солдат и офицеров Иностранного легиона. На вооружении ОАС было не только легкое и тяжелое стрелковое оружие, но и артиллерия и вертолеты. Теракты обычно осуществлялись группами коммандос по 5–6 человек.

Однако волна террора не смогла остановить сторонников предоставления независимости Алжиру. Тогда руководство ОАС сделало ставку на организацию тотального террора и ликвидацию генерала де Голля. Оно рассматривало свою деятельность как национальное сопротивление действующему правительству. Отстаивая курс на пересмотр Конституции 1958 года с целью усиления заложенных в ней авторитарных тенденций, оасовцы видели три действующие силы в стране: де Голль, армия и левые. В случае убийства де Голля армии не останется ничего другого, как перейти на сторону ОАС, благодаря чему в стране установится диктатура национальных сил.

4 мая 1961-го — первая попытка покушения на президента. На загородном шоссе неподалеку от Парижа в президентский автомобиль была брошена бомба, но де Голль не пострадал. 18 июня около Витри-ле-Франсуа оасовцы осуществили подрыв железнодорожного экспресса № 12, следовавшего по маршруту Страсбург — Париж.

28 человек погибло. Этот взрыв до сих пор считается самым кровавым терактом в истории страны. 8 сентября — еще одно покушение на де Голля. Когда президентский кортеж проезжал Пон-сюр-Сен раздался взрыв. Благодаря оперативным действиям службы безопасности президент не пострадал.

Несмотря на официально выбранный французскими властями курс на самоопределение Алжира, выступления сторонников независимости жестоко пресекались. 17 октября 1961 года многотысячная толпа арабских демонстрантов, многие из которых были вооружены, попыталась спровоцировать беспорядки в столице. По личному указанию главы городской полиции Мориса Папона, в прошлом высокопоставленного функционера правительства Виши, полицейские забивали демонстрантов дубинками до потери сознания, а после сбрасывали с мостов в Сену. Погибло около 200 человек.

Не добившись желаемого, 1 февраля 1962 года ОАС издает директиву № 5, ставившую целью парализовать административную машину Франции. За десять месяцев боевики осуществили 5000 покушений в Алжире и 657 во Франции. В том числе на депутатов Национального собрания, на сенаторов, на журналистов «Монд» и «Фигаро».

В обстановке террора 19 марта 1962-го были подписаны Эвианские соглашения, завершившие войну и открывшие Алжиру путь к независимости. На апрельском референдуме 91% французов высказался в поддержку соглашений. 1 июля на референдуме алжирцы практически единогласно поддержали независимость своей страны, которая была официально провозглашена 5 июля.

Боевые действия в Алжире прекратились. Французская армия потеряла 25 600 человек убитыми и еще 65 000 ранеными. 30 тысяч профранцузских алжирцев погибло. Потери сил ФНО составили 152 863 убитых партизана и еще 12 тысяч мирных жителей.

В сентябре 1962 года правительство Алжира обратилось к СССР с просьбой оказать помощь в разминировании территории страны. Была направлена группа саперов Московского военного округа, которые разминировали 1350 квадратных километров территории страны и уничтожили два миллиона противопехотных мин.

Несмотря на официальное окончание войны, ОАС продолжает борьбу. 21 марта вышла листовка, в которой утверждалось, что французские военные стали оккупантами. Незадолго до этого боевики организации осуществили серию взрывов автомобилей: 25 человек погибло 28 февраля в Оране, еще 62 человека в Алжире 2 мая. Вскоре после заключения Эвианских соглашений оасовцы взяли под свой контроль провинцию Эль-Уэд, атаковав французских солдат и убив шестерых из них. Однако армейские подразделения быстро окружили восставших. В завязавшейся перестрелке погибло 35 и было ранено 150 человек. 26 марта руководство ОАС объявило всеобщую забастовку в Алжире, призвав поселенцев прийти в Эль-Уэд и прорвать блокаду. В ответ французские войска открыли огонь по демонстрантам, убив 54 и ранив еще 140 человек.

По данным на 12 апреля 1962 года, список жертв в Алжире насчитывал 239 европейцев и 1383 араба. Теракты окончательно дискредитировали дело «ультра» в глазах большинства французов. Правоохранительные органы и спецслужбы Франции развернули настоящую охоту за руководителями ОАС. 25 марта 1962 года был арестован генерал Жуо, 7 апреля — Дегельдр, 20 апреля — Салан.

В руководстве ОАС разгорелась дискуссия по поводу продолжения борьбы и заключения мира. За мир выступили Гард и Сюзиньи. 17 июня было подписано соглашение, по которому ОАС признавала независимость Алжира в обмен на дополнительные гарантии живущим там французам.

Однако это соглашение было сорвано из-за позиции ряда руководителей повстанцев. 5 июля 1962 года в Оране произошла массовая резня. Сотни вооруженных боевиков ФНО вошли в город, нападая на европейцев. Насилие длилось несколько часов. Резню остановила только французская жандармерия. Погибло 153 человека. В тот же день Алжир покинули последние подразделения ОАС, которая практически прекратила свое существование.

Но наиболее непримиримые противники де Голля продолжили борьбу. За прошедшие после получения Алжиром независимости два года было предпринято по крайней мере шесть серьезных попыток покушения на жизнь президента. В мае 1962 года во время посещения де Голлем Центральной Франции полиция раскрыла заговор с участием наемного снайпера.

Однако наиболее серьезный инцидент произошел 22 августа 1962 года. В этой акции приняла участие специальная команда из 15 высокопрофессиональных убийц. Генерал де Голль вместе с женой и зятем — полковником Буассо покинули Елисейский дворец и направились в аэропорт. Президентский кортеж — два черных «ситроена» и четверо полицейских на мотоциклах — должен был проехать через парижский пригород Кламар. Именно здесь и была устроена засада. Организатором покушения стал 34-летний подполковник французских ВВС Жан-Мари Бастьен-Тири. Он родился 19 октября 1927 года в потомственной офицерской семье. Его отец, подполковник артиллерии, знал де Голля еще с 1930-х годов. Окончив Политехнический институт, а затем Высшую национальную школу космоса и аэронавтики, Бастьен-Тири поступает на службу во французские ВВС, где занимается разработкой ракет класса «воздух — воздух». В 1957 году он становится главным инженером по авиационному вооружению. Позиция де Голля по Алжиру превратила Бастьена-Тири из убежденного сторонника президента в его непримиримого противника.

Бастьен-Тири лично руководил операцией. Он находился на автобусной остановке и должен был подать сигнал к нападению свернутой в трубку газетой. Однако президентский кортеж запаздывал и появился, когда уже стемнело. Увидев приближающиеся машины, Бастьен-Тири подал сигнал к атаке, но из-за темноты его подручные не смогли отреагировать оперативно, открыв огонь с опозданием. Вдобавок ко всему кортеж двигался с большей скоростью, чем изначально предполагали нападавшие. Одна из пуль пробила колесо президентского авто. «Ситроен» занесло, но водитель справился с управлением и прибавил скорость. Удаляющийся автомобиль был осыпан градом пуль, но они уже не причинили вреда его пассажирам. Президент благополучно доехал до аэропорта.

Прибывшая на место преступления полиция обнаружила только брошенный убийцами автомобиль. При осмотре в машине президента было найдено 14 пулевых отверстий.

Бастьена-Тири арестовали 17 сентября 1962 года вскоре после возвращения из научной командировки в Великобританию. Военный трибунал под предводительством генерала Роже Гарде заседал с 28 января по 4 марта 1963-го. Защиту обвиняемого осуществляла команда опытных адвокатов, одним из которых был Жан-Луи Тиксье-Виньанкур, позже ставший крайне правым кандидатом на президентских выборах 1965 года. Согласно тактике защиты, Бастьен-Тири добивался суда над де Голлем. Однако подобная линия защиты не принесла успеха обвиняемому. Выступая перед трибуналом, он утверждал, что не планировал убивать президента, а всего лишь хотел взять его в плен, хотя факты говорили об обратном. Суд приговорил Бастьена-Тири к смертной казни через расстрел.

Де Голль, как президент страны, мог помиловать осужденного, но не стал этого делать. Смертный приговор был приведен в исполнение через неделю после суда. Для транспортировки заключенного из камеры к месту казни разработали специальный план, масштабы секретности которого не имеют прецедента во французской юридической истории: 2000 полицейских были размещены вдоль трассы, использовалось 35 транспортных средств. Правительство всерьез опасалось, что существует план побега заключенного, и хотело его предотвратить.

11 марта 1963 года Жан-Мари Бастьен-Тири был расстрелян взводом солдат в форте де Иври. Он явился на казнь с рыцарским крестом Почетного легиона, полученным лично из рук де Голля. Перед казнью осужденный отказался завязать глаза и сжимал в руке четки. Этот приговор стал последним смертным приговором, вынесенным военным судом, а его казнь — последним расстрелом, проведенным во Франции.

Последнее покушение на де Голля готовил начальник оперативного штаба ОАС полковник Антуан Арго. Киллер должен был произвести выстрел из снайперской винтовки с крыши военной академии 15 февраля 1963 года. Однако покушение не удалось — заговорщиков выдал один из участников. Антуан Арго скрывался в Мюнхене, но французские спецслужбы похитили его и вывезли во Францию. К этому времени ОАС практически разгромили. Спецслужбы продолжают охоту на оставшихся на свободе руководителей организации, большинство из которых гибнет при невыясненных обстоятельствах.

А для тех, кто находился в заключении, ситуация сложилась вполне благоприятно. Их освободили по амнистии в 1968 году. Восставших генералов, доживших до ноября 1982-го, восстановили в звании.

Несмотря на победу генерала де Голля и поражение ОАС, уход французов из Алжира был крайне болезненным. Сразу после окончания войны политика ФНО по отношению к колонам проходила под лозунгом «Чемодан или гроб». Это привело к тому, что уже в первые месяцы после подписания перемирия около миллиона поселенцев эмигрировали во Францию, превратившись в беженцев.

Даже сейчас, спустя полвека, события того времени продолжают восприниматься во Франции крайне неоднозначно. В течение нескольких десятилетий власти страны продолжали политику замалчивания трагедии 17 октября 1961 года. Расследование затруднялось тем, что участвовавшие в подавлении демонстрации полицейские умышленно сняли с униформы идентификационные карточки. Только в 2001 году парижский мэр Бертран Деланоэ в память о тех событиях открыл мемориальную доску на мосту Сен-Мишель.

Многие годы для обозначения алжирских событий использовался термин «восстановление общественного порядка».

И только в 1999 году Национальное собрание страны официально признало боевые действия в Алжире войной.